Все лгут (СИ), стр. 37

Приходит смс, отвлекая меня от раздумий.

Лукьян: «Хочу тебя увидеть прямо сейчас. Приеду через час, будь готова к небольшому путешествию»

Я: «Неужели? Не прошло и полгода»

Лукьян: «Через час»

Я: «Пошел ты»

Лукьян: «Уже иду»

Я откладываю телефон. Кроме ругательств у меня в голове нет ничего. Но, тем не менее, вскакиваю с кровати и бегу в свой гардероб. Я буду красивая и недоступная. Пусть немного помучается. Выбираю платье лилового цвета. Оно под горло с длинным рукавом, словно влитое повторяет контуры фигуры, и вся прелесть заключается в его длине. Оно мини. Едва прикрывает бедра. Натягиваю длинные до колена сапоги на шпильке и оглядываю себя в зеркало. Последний штрих — красная помада. Предупреждаю домработницу, что я уеду с другом и отправляю смс папе и маме, теперь это новое правило в нашем доме. А мне даже нравится, теперь я чувствую их заботу. Своеобразную, но все же. Поэтому, когда Лукьян сообщает, что уже подъехал, я только хватаю сумочку, накидываю пальто и выхожу.

Он на черной иномарке. Заметив меня, парень выходит.

— Надеюсь, ты ее не угнал? — спрашиваю, не торопясь подходить, потому что хватает одного взгляда на растрепанные волосы, улыбку, ямочки и эти хитрые каре-зеленые глаза, чтоб мое сердце стало стучать так, что, кажется слышно в соседнем городе.

— Не угнал, — улыбка становится шире, когда он скользит по мне взглядом. Черт возьми, этот парень не имеет права излучать столько обаяния!

— И что? Ты думаешь, вот так приехал, и я растеклась лужицей?

— Нет, вообще-то я рассчитывал на цветы, — он открывает заднюю дверцу машины, где лежит самый большой букет из роз, который только можно вообразить. И что-то колет прямо у левой груди, а затем расползается тепло, заполняя собой все.

— Боже. Машина на прокат, букет цветов… похоже, ты потратил все свои деньги на черный день, бармен. Что дальше? Повезешь меня на острова?

— Лучше, познакомлю со своими родителями.

— Что? — ошеломленно спрашиваю я, и не успеваю опомниться, как он преодолевает расстояние между нами и притягивает к себе, оставляя буквально миллиметр расстояния между нашими губами.

— С родителями, — произносит Лукьян, — но прежде я хочу твой рот… и не только его.

Он захватывает мои губы, мгновенно выбивая почву из-под моих ног, и все твердые намерения его помучить куда-то испаряются. Он целует так, словно заявляет все права. И я позволяю это делать. Хочу принадлежать именно ему. Его руки сжимают мои ягодицы, посылая сигналы, на которые мое тело готово реагировать.

— Я так скучала, — произношу незамедлительно, как только его рот отрывается от моего. — Люблю тебя.

Он замирает и заставляет меня посмотреть себе в глаза.

— Повтори, — просит.

— Я люблю тебя, — легко произношу я, и он выдыхает и снова наши губы встречаются в схватке страсти и желания. Отстраняю его от себя, — но это не значит, что я не злюсь.

— Ладно, — соглашается он, — я что-нибудь придумаю. А теперь ты не могла бы переодеть платье, иначе я тебя изнасилую прямо здесь.

— Можно зайти ко мне, — отзываюсь, — покажу тебе свою комнату.

Он с тоской оглядывает меня и выдыхает.

— Нас действительно ждут, — произносит Лукьян, — после я готов исследовать, — он медленно ведет руками по ягодицам вверх и останавливает на талии, — все уголки.

— Ты действительно хочешь меня познакомить с родителями? — все еще не верю.

— Действительно. Это важно для меня, — он отступает на шаг, и когда я разворачиваюсь, хватает меня за руку и притягивает к себе.

— Скажи еще раз, — просит.

— Что? — не понимаю.

— Скажи, что любишь меня.

Улыбаюсь и закатываю глаза.

— Бармен, а ты неугомонный.

— Еще какой, — губами касается кожи на моей шее, — скажи мне.

— Я люблю тебя, — признаюсь, хитро улыбаюсь и наклоняюсь к его уху, — и это так, лет с семнадцати.

— Какого… — он удивлено вскидывает брови, когда я, смеясь, отбегаю и скрываюсь в доме. А теперь вопрос номер два. Что надеть, черт возьми, на встречу с ЕГО родителями? И когда, черт возьми, я научусь ему говорить нет?

На дороге мало машин, и поэтому мы едем без задержек.

— Кто твои родители? — спрашиваю я.

— Что?

— Ну, чем они занимаются.

— Хм, мама — бухгалтер, а папа, он… хм, у него свое дело.

— Он предприниматель? — не понимаю я.

Лукьян на мгновенье отрывается от дороги и бросает на меня взгляд.

— Можно сказать и так.

Ну что ж, все не так уж и плохо, думаю я, возможно, в будущем попрошу папу, и он поможет раскрутить бизнес отца Лукьяна.

— Будет еще сестра, — сообщает он, — познакомишься с моим племянником. Они тебе понравятся.

— Ты уверен, что это правильное решение?

Он сворачивает на обочину, и мы останавливаемся.

— Ты не хочешь этого, — говорит утвердительно, — рано.

Я некоторое время смотрю на него. Затем наклоняюсь и дарю легкий поцелуй.

— Если для тебя это важно, я готова познакомиться хоть с самим мэром.

— Это важно, — отвечает парень, не отрывая своих глаз.

— Тогда почему мы стоим?

Лукьян улыбается и вновь выруливает на дорогу. Когда он сворачивает с основной дороги, мы попадаем в коттеджный поселок. Если его родители живут в одном из таких, значит не так уж плохо дела у его папы. Но мы проезжаем этот поселке и мой рот открывается, а глаза округляются когда мы подъезжаем и останавливаемся перед трехметровым забором, с камерами по периметру. А за ним возвышается огромный дом. Примерно такой как у нас.

— Хм, — произносит Лукьян, потому что смотрю на него, — а я тебе разве не говорил, что моя фамилия Денкин. И мой папа владелец и основатель компании «Денкин+»?

— Той компании, что производит компьютеры, оргтехнику, имеет магазины по всей России и многомиллионные контракты? — уточняю.

— Ну, похоже, ты немного слышала о ней.

— О, Боже! — восклицаю я. — Так ты сын Олега Денкина? Малолетний гений, о котором все судачили? Вот откуда ты так понимаешь в компьютерах… ты ведь в четырнадцать лет разработал игру и ей заинтересовались американцы… С этого все началось… Боже это реально ты? Я просто в шоке!

— Привет, — отзывается парень, слегка наклоняя голову, наблюдая за моей реакцией.

— Но почему… Почему ты не сказал? Почему ты живешь в интернате? И та квартира… И машину тогда… Боже ты мог весь прокат купить!

— Я не мог упустить возможность дать тебе распустить перья и поважничать. Ни за что. Тем более, в эти моменты, ты такая сексуальная, — отзывается парень, усмехнувшись. Но затем он грустнеет. — Когда не стало Дани, я подумал, что не достоин этого всего. Что мне будет лучше одному… тяжело смотреть в глаза родным… Но сейчас, — он нежно касается моего лица, — но сейчас мне так хочется жить, хочется потому что есть ты. Понимаешь? Я не просто люблю тебя, ты и есть моя жизнь. Тем более мне было так важно, чтоб ты полюбила именно меня. С тобой это важно вдвойне. Понимаешь?

Все что он говорит, я могу повторить для него. Лукьян для меня все. Он изменил меня, и я хочу стать лучше и я стану. Как он там говорил «бабочка-фея»? Так вот распущу свою бабочку-фею по полной. Тянусь к нему, и наши губы встречаются в медленном сладком поцелуе.

Вдруг во всем мире существуем только мы. Он и я. И это чертовски здорово.

Вместо эпилога

Арсений отвернут и не видит, как я подхожу к нему. Он любуется морем и сидит прямо на песке. Когда сажусь рядом, только тогда поворачивает голову.

— Ты пришла, — говорит.

— Да, — отвечаю и устремляю взгляд за горизонт. Он кажется так близко. Но на самом деле его не достать. Перевожу взгляд на парня рядом, — я очень скучала по тебе.

Мягкая застенчивая улыбка касается его губ.

— А чего? Я всегда здесь, ты же знаешь, — проговаривает, — как мы мечтали, у моря.

— Здесь очень красиво, — замечаю, оглядывая горы, опоясывающие берег.

— Да, здесь хорошо, спокойно.