Все лгут (СИ), стр. 29

— Постой, — Лукьян резко останавливается, преграждает мне дорогу и указывает на меня пальцем, — вот она!

— Что? Кто? — не понимаю я.

— Бабочка-фея, — отзывается парень и его лицо преображается от улыбки. Я некоторое время во все глаза смотрю на него, пока доходит смысл. А затем не выдерживаю и смеюсь.

— Ты просто идиот!

— Ну и пусть, зато идиот, который тебя рассмешил, — его взгляд опускается на мои губы, а я перестаю смеяться. Кто бы знал, как я люблю, когда его каре-зеленые глаза смотрят на меня так. Заставляют мое сердце замедлить ход и отзываться эхом.

— Ты не голодна? — неожиданно спрашивает Лукьян,

— Что? Нет, я завтракала совсем недавно.

— А я не успел толком поесть. Пойдем куда-нибудь, посидишь за компанию.

— Я не…

— Маршал, не буди зверя. Хочу увидеть бабочку — фею в действии!

На самом деле я хочу пойти. Провести с ним лишний час для меня — удовольствие. Только одно не по мне. С этим парнем — чем больше времени проводишь, тем больше хочется.

— Я пойду, но только с тем условием, что навсегда забудешь про это словосочетание или как это называется.

Мы доходим до кафе с названием «РотиМоти». Кроме названия ничего особенного в нем не нахожу.

— Здесь вкусно готовят, — говорит мне Лукьян, — может, все же что-нибудь тебе заказать?

— Одно латте, — отвечаю я. Пока парень разбирается с официанткой, я оглядываюсь. Здесь немноголюдно, хотя возможно, причина, что только день, все подтягиваются к вечеру, наверно.

— Итак, — произносит Лукьян, когда официантка отходит, — и куда бы ты поехала?

— О чем ты? — не сразу понимаю я.

— О твоей воле. Куда бы поехала?

— Испания, — не задумываясь, отзываюсь, — где-нибудь на берегу. Море, песок, домик и большая немецкая овчарка.

— Ого. Вот это да.

— Мы мечтали об этом вместе с Арсением. Выбраться из этого серого мира.

— Я думал, ты гордишься своим происхождением и миром.

— Так и есть, — вру я, — а о чем ты мечтаешь?

Приносят наш заказ.

— У меня все есть, — отзывается парень, принимаясь за свою пасту.

— Не может этого быть. Ты хотя бы должен мечтать о нормальной работе.

— Ты считаешь мою работу ненормальной?

— А что в ней нормального? Эта работа для студентов.

— Даже так, — усмехается парень, — а если моя работа, это как твоя Испания?

— Это как это?

— Я выбираюсь из серого мира своих воспоминаний.

Невольно опускаю взгляд на его запястье. Но тут же поднимаю глаза. Поздно, он поймал меня.

— Хочешь что-нибудь спросить, Маршал?

— Нет, — снова вру, — у каждого свои скелеты, мне не зачем знать твои.

— Боишься влюбиться?

Наигранно смеюсь.

— Все это чушь собачья. Я никогда в тебя не влюблюсь. И если ты помогаешь мне в надежде на благодарность, то ты ошибся в своих расчетах. Единственная благодарность возможна в денежном…

Я не успеваю договорить, так как мой рот буквально захвачен в плен. Его жаркие губы настойчивы и агрессивны. Это не просьба, это приказ сдать все оружие. И я захвачена врасплох, поскольку этому парню отказать у меня нет ни сил, ни желания. Он отпускает мои губы также неожиданно, как и поцеловал.

— Я хочу большего, Кристина. И у нас это будет, несмотря на все условности, так ясно? — он говорит тихо, глядя мне в глаза. А я первые пять секунд, просто не могу не наслаждаться чувством окрыленности.

— А как же Даша? — спрашиваю и замираю.

— Мы расстались, — отвечает парень. Эта новость, несомненно, радует меня. Но из-за всех сил пытаюсь это не выдать.

— Лукьян, нет, — качаю головой, — ты замечательно целуешься, но твой мир и мой — мы на разных орбитах.

— Ты не услышала? Мне плевать на условности.

— О, Боже! С тобой, как об стену горох. Все. Я ухожу.

— Давай, — усмехается парень, но тут же серьезничает, — пиши мне каждый час.

— Ты не серьезно.

— Я серьезно, — уверяет меня, — каждый час, Маршал.

— Пока, бармен, — фыркаю я и направляюсь к выходу. Удивительно, что не лечу. От счастья. Боже, в кого я превращаюсь рядом с ним?

Лукьян: «Ты опять не пишешь».

Это уже Бог знает, какое сообщение за сегодня. Он реально написывает мне каждый час, потому что я не делаю этого. Но ответ он всегда получает. Безумно приятно, когда о тебе проявляют заботу. Особенно если это парень, который тебе нравится.

Я: «Сейчас десять. И я вполне могу спать»

Я: «Не одна»

Я: «Голая»

Лукьян: «Ха!»

Откладываю телефон, довольно улыбаясь. Устраиваюсь на кровати удобнее. Что делать дальше? Как быть? Куда идти? Всюду тупик. Может, пора все рассказать отцу? Но он вполне может решить, что у меня с головой проблемы после удара. Да и что рассказывать?

— Все тот же загадочный мистер Х? — спрашивает Альвина. Бросаю на нее взгляд. А может пора действовать открыто? Спрашивать напрямую, рискуя всем. В конце концов, если бы меня собирались прикончить, возможностей было миллион. И в этой комнате нас двое. Сажусь.

— Есть разговор.

Альвина тоже садится на своей кровати.

— Все так серьезно?

— Мне кажется, меня пытались убить и авария вовсе не несчастный случай. Что ты знаешь?

— Что? Вот черт… кто? Но… Господи, с чего ты взяла? Зачем?

Удивительно, но девушка выглядит ошеломлено, как если бы действительно ничего не знала. Ее кукольные глаза широко распахнуты и она не сводит их с меня.

— Я не знаю, — завожу волосы за ухо, — могу ли я тебе доверять. Потому что иной раз мне кажется, вы все меня понемногу ненавидите.

— Кристина, я не понимаю, о чем ты говоришь. Но я обещаю помочь, если только ты мне все расскажешь.

И доверяя только своему шестому чувству, я все ей рассказываю, начиная с того дня, когда мой лучший друг мне признался в своей нетрадиционной ориентации. И когда я завершаю рассказывать, Альвина резко встает с кровати.

— Это невероятно, — бормочет она и смотрит на меня, — ты и Арсений… — качает головой, начинает вышагивать взад и вперед, — ты ошибаешься, это никак не может быть Богдан. Он не прям сразу поехал за тобой. Он бы просто не успел тебя обогнать.

— На чем он поехал?

— На машине, на чем же ещё?

— Нет, на какой? Потому что я отчетливо помню его мерс.

— Его?

— Что ты имеешь ввиду?

— Милая, ты едва ли различаешь марки машин, а номера запоминаешь?

Вот блин. Я ведь действительно не помню номера. И смотрела ли я на них. Но если за рулем был не он, то кто?

— Ты думаешь, это был не Богдан?

— Я уверена, что это не он. Ты сама прекрасно знаешь, что у него кишка тонка, — трезво замечает блондинка, — так значит, Арсений был геем и спал с нашим физиком? Офигеть можно…

— Аля, если хоть одна душа это узнает, я собственноручно убью тебя.

— Кристина, — девушка слегка морщит нос, — не знаю как ты, а я действительно к тебе хорошо отношусь. Конечно, я никому не скажу. И поверь, для меня много значит твое доверие.

— Неужели?

— Конечно. Из всех нас только ты обладаешь умом, властью и красотой, — девушка улыбается, — как можно в это… О, Господи! — она прикрывает рот рукой.

— Что Господи? — настораживаюсь я. Моя соседка переводит взгляд на меня.

— Я знаю, чей телефон ты вяла на вечеринке… Только один человек искал свой мобильник… Я тогда не обратила на это внимание, я была расстроена, да и…

— Говори уже!

— Это был Родион.

Я сижу за столом. Все как всегда. Девочки рассказывают какие-то глупости про других учениц, парни затевают спор о машинах. Одна Альвина, как никогда, молчаливо ковыряет вилкой в еде. А я безотрывно смотрю на Родиона и задаю лишь одни вопрос: «Как он мог?»

Этот парень всегда был самым молчаливым из нас. И он всегда держался как будто чуть в стороне. Одно время плаванье немного оживило Родиона. И его отец-спортсмен всегда приезжал смотреть все соревнования. Я как сейчас помню, насколько парень был счастлив, получая порцию похвалы от родителя. Конечно, из-за физика он лишился этой возможности. И не упустил шанса, когда представился случай. Но зачем ему было слать видео Арсению? Он ведь прекрасно знал, кто его отец и что это вызовет огромный скандал. За что он не любил моего друга?