Шелест страниц и звук её голоса (СИ), стр. 2

— Эй, чувело! — первый замечает меня Антон Любимов, улыбаясь во все свои тридцать два зуба. Все смолкают и поворачивают голову на меня.

— Ну, — проговариваю, — где слезы в мою честь?

— Писюн не вырос, — усмехается, пожимая мне руку, Федор Степненко: добродушный парень с карими глазами.

— Хочешь проверить? — хмыкаю.

— Не горю желанием. По этой части у нас Юджин, — Федя кивает на парня, который занял мое место в команде Евгения Крюкова.

— Пошел на хер, — отзывается тот, и объясняет уже мне, — переходный возраст видать, кукушку сносит. Привет, Андрюх.

— А кто бы еще стал делать такую прическу! — восклицает Степненко и показывает мне фотку на мобиле, где у Жени отращенные волосы до плеч.

— Какого черта она у тебя делает?! — орет тот и пытается отобрать телефон, но Федя его ловко прячет в карман.

— Это компромат. На тот случай, чувак, когда тебе придется со мной закопать труп без вопросов.

— Ты ишак, бля, — бросает Женя.

— Пацаны, а ну, двиньтесь, дайте мне пожать лапу офицеру, — Сергей Лодочкин пожимает мою руку и оглядывает меня, — Дрон, а ты подрос.

— Каши много ел, — усмехаюсь и, взяв стул с соседнего столика, устраиваюсь с пацанами.

— По пиву? — спрашиваю, поднимая руку вверх.

— Когда брат угощает, надо брать. Давай по два, — великодушно разрешает Тоха, — и пиццу.

— Две, — добавляет Серый.

— Две, — одобряет Любимов, — а то и три.

После того, как еда оказывается на столе, а бокалы с пивом в руке каждого, мы обращаем внимание на официантку.

— Восемь из десяти, — проговаривает Тоха, хитро прищурив зеленые глаза и посмотрев на меня. Наша любимая игра, «Оцени девчонку до десяти». Черт, я реально дома. Откидываюсь на спинку стула, чтоб лучше было видно. Оглядываю крашенную блондинку лет под тридцать в красной юбке до колена и фирменной полосатой рубашке. Она достаточно красива, но в то же время, понимаешь, что все, что есть на ее лице — нарисовано.

— Девяточка, ты видел ее сиськи? — не соглашается Федор, показывая на себе внушительные выпуклости руками.

Все смотрят на меня. Пожимаю плечами.

— Соглашусь с восьмеркой.

— Дрон, — Тоха дает мне пять, — братаны рулят!

— Да ну, у нее ноги в раскорячку, твердая шестерочка, — отзывается Евгений.

— Я говорил, что ты педик? — многозначительно поднимает брови Федя, за что тут же получает кулаком в плечо от Жени.

— Задрал уже!

— Не хер было патлы отращивать.

— А ты чего молчишь? — смотрю на Сергея.

— А он не может оценивать других баб, — проговаривает Любимов, — у него через годик свадьба.

— Да ты че, — удивляюсь.

— Ага… Фамилия Чернышенко тебе говорит о чем-нибудь?

Слегка хмурю брови, знакомая фамилия.

— Таня что ли? Танюха два уха? — удивляюсь еще больше, вспомнив свою одноклассницу, — вы же друг друга терпеть не могли.

Сергей, как-то мечтательно улыбаясь, пожимает плечами.

— А теперь хер его от нее отлепишь, — усмехается Федор, — как эти… как их… ин и ян. Во.

— Инь и янь, придурок, — поправляет его Женя.

— Ну, я не знаю эти голубые выражения. Тебе ж ближе, по душе, так сказать, — отзывается Федор.

— Ну, все, бля. Реально задрал. Пошли, выйдем, — Женя встает и нависает над ним.

— А реально, давайте свалим в клубец какой-нибудь? — подхватывает Любимов.

— Можно, — соглашается Сергей, — я могу Таньку набрать, чтоб девчонки подъехали.

— Там и без Таньки девчонки есть, — останавливает его Федор и поворачивает голову к Жене, — да успокойся, шучу я, шучу…

Тот валиться обратно на место.

— Решено, поехали в «Ртуть», — проговаривает Тоха, эй, девушка красавица, нам счет!

Останавливаемся у черного «БМВ Х6» Фединого отца, одолженного сыном.

— Ты же пил, — замечаю, не делая и движения, чтобы сесть.

— Что там пару глотков пива, — отмахивается Степненко.

Переглядываемся с Тохой.

— Мы поедем на такси, — решаю.

— Ты че серьезно?

— Ты выглушил литр пива, как думаешь, я серьезно?

— Че с людьми в армии делают, — качает головой Федя, — кто-нибудь со мной? Нет? Отлично, увидимся в клубе.

Парень нажимает на брелок от сигналки.

— Федь, — зовет его Женя, но тот, не обращая внимания, садиться за руль и захлопывает дверь.

— Может вытащить его? — задумчиво проговариваю.

— Да ну на, все нормально будет. Здоровый лоб, — отмахивается Тоха.

— Он постоянно под градусом катает, — поддерживает Сергей. И черный БМВ проносится мимо нас, просигналив пару раз.

В клубе «Ртуть», все отделано в черно-красных тонах. По красным стенам пущены трубки внутри с черной жидкостью. Есть длинный бар, столики с мягкими диванами, за одним из которых мы и располагаемся.

— Наберу Степашку, — проговаривает Тоха, доставая мобильник.

— Он уже наверно тут как полчаса тусует, — говорит Женя, — наш таксист не ехал, а пешком шел.

Отвлекаюсь от болтовни парней и оглядываю девушек в клубе. Было бы действительно здорово развлечься сегодня, как следует. В конце концов, я домой вернулся, не чтоб грустную мину повсюду таскать на своем лице.

— Ну что Федя? — спрашиваю, вернув внимание за столик.

— Не отвечает, — пожимает плечами Тоха, — видать уже где-то здесь с бабой зажимается.

— Ребят, я Танюху зову, — проговаривает Сергей, доставая мобильник.

— Проживешь без своей Джульетты, — останавливает его Любимов за руку, — давайте лучше выпьем за возвращение друга. Дрон, за тебя, брат.

Мы все выпиваем, от чего расслабляемся еще больше.

— Как дела на байдарках? — спрашиваю, загребаю в руку орешков.

— В августе соревнования, пока тренируемся как проклятые.

— Васильевич ушел, нам поставили нового тренера, — добавляет Серый.

— Ага, и судя по его кличке Гитлер, ничего хорошего от него не жди, — подхватывает Тоха.

Мы смеемся. Нашего бывшего тренера Васильева мы прозвали Кутузов. У него один глаз был стеклянный. Да, жестоко, но разве бывает иначе, когда тебе шестнадцать?

— А помните, как Кутузов погнался за Дроном и Тохой? — проговаривает Сергей, — когда мы поехали на межгородские.

— У нас режим, мать вашу, какого черта, мать вашу, вы пиво хлещете, мать вашу! — копируя нашего тренера, проговаривает Любимов. Получается довольно правдоподобно, и мы снова ржем.

— А помните, Маринку? Дочь тренера? Помните, как он Дрона застукал?

— Да бля, — проговариваю, почесывая затылок, — мы просто слюни пускали, а он поднял крику, словно я ее поимел во всех позах.

— Зато потом ты получал все время по шапке за дело и без, — хмыкает Тоха, — любимчиком стал.

— А, между прочим, Таня общается с этой девчонкой, они вместе учатся, — проговаривает Сергей.

— Да ну, — загораются огнем глаза у Тохи, — так может, вспомним былое и наверстаем упущенное? А, Андрюх?

— Да, отвали. На хер оно мне надо. Здесь тоже Марин таких с тысячу.

— Но Кутузовская дочь одна, — Любимов поддевает плечом меня и шевелит бровями, — не упусти свой шанс.

— А чего ему, с него вон девчонка не сводит глаз уже сколько времени, — кивает за мою спину Женя.

— Которая? — Тоха начинает вертеть головой. Оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с зелеными глазами. Быстро оглядываю ее, отмечая большую грудь и длинные ноги. Отворачиваюсь.

— По-моему, это твердая десятка, — пожимает мне плечо Тоха, — давай, брат, мы верим в тебя.

Хмыкаю и поднимаюсь со своего места. Ленивой походкой не спеша подхожу к бару и облокачиваюсь о стойку рядом с девушкой. Ее темные волосы прямым полотном опускаются до талии, а ноги одна на другой, делая платье короче и открывая для меня прекрасный вид.

— «Ртуть в аду», — называю бармену коктейль, поворачиваю голову и снова нахожу ее глаза на себе, — два. Привет.

— Привет, — ее губы отрываются от соломинки, заставляя меня на них посмотреть.

— И почему такая красивая сидит одна?

— Я не одна, — девушка мне улыбается и кивает в сторону, — с друзьями.