Ранчо дяди Теодора (СИ), стр. 30

— Да! Хотел! Хотел узнать, какого хрена ты тут из себя строишь?!

— Я планирую построить амбар под сено. Нужно будет снова к Тобиасу съездить… — продолжая бухтеть под нос, Абель всё-таки прошёл к умывальнику. Он слишком долго прожил с женой-скандалисткой, чтобы повестись на такой детский приём.

Фредерик тяжело вздохнул, пытаясь взять себя в руки. Руки уже тряслись. Как жаль, что валерьянка давно закончилась.

— Абель! Так же нельзя. Ты ведёшь себя, как… По-человечески скажи — что с тобой случилось?

— Ничего, — угрюмо ответил он, хотя сам понимал, что шутка затянулась.

— Абель.

— Я ревную тебя.

Ответ показался Фредерику настолько неожиданным и не логичным, что он не сразу нашёлся, что с этим делать.

— Постой, — отмер он. — К кому ты приревновал? К Буханчичу что ли?

— Продолжай угадывать.

— Ладно, — Фредерик принял очередные правила дебильной игры. — Буханчик отпадает. Френсис тоже. Егерьша с индейцем, я так понимаю, тоже вне подозрений. Морковка? Как это низко ревновать меня к корове.

— Дальше-дальше.

— Может, мужья-сыроделы? Да они как-то больше тебе понравились. Кто же? Кто же этот загадочный любовник? Может, я где-то его прячу? Он ведь такой, скромник…

Фредерик картинно оглядел комнату, заглянул под кровать и даже открыл пару шкафчиков, но и там секретный бойфренд почему-то не прятался. Абель мрачно наблюдал сию пантомиму.

— Можешь не ломать комедию, Фредерик. Это не человек и уж точно не живность. Это твоя чистенькая работа и твой чистенький дом, куда ты так стремишься вернуться. Настоящая жизнь где-то там.

Абель махнул рукой, почему-то в сторону часов с кукушкой. Фредерик отошёл от шкафчиков и сел на краешек кровати.

— Не перестаю поражаться, какие порой странные выводы способен сделать человек из чужих высказываний и расстроится из-за них.

— А разве не так, Фредерик?

Абель снова уставился на старые часы с замершими стрелками. Когда-нибудь они сдвинуться и сказка закончится.

— Скажи мне, без обмана, если однажды ты вдруг услышишь новость на радио, что найден настоящий маньяк или сюда прилетит агент-ФБР на вертолёте и скажет, что все подозрения с тебя сняты. Что ты чист и тебе больше не нужно скрываться и жить в этой глухомани. Неужели узнав всё это, ты не уедешь домой, Фредерик?

— Уеду, конечно.

— Ну вот. Ты сам всё сказал, — грустно вздохнул Абель и стал вдруг таким одиноким и несчастным, что у Фредерика что-то защемило под грудиной.

Он хотел переубедить Абеля, сказать, что всё не так, не правда, что он, конечно же, так не сделает и не оставит. Никогда-никогда. Но обманывать Абеля не хотелось ещё больше, и Фредерик ничего не сказал.

Комментарий к То, чем кажется кукуруза

Выкладываю новую часть и снова убегаю в новогодние каникулы. С наступающим вас, котики! =)

========== Как кошка с собакой ==========

С того вечера Абель и Фредерик не разговаривали друг с другом целую неделю. Изредка передавали сообщения через Галчонка, а тот не всегда понятно, но пересказывал, пытаясь выразить все речевые обороты парой слов. Польза в этом была только одна: произношение Галчонка заметно улучшилось. А вот понимания между Фредериком и Абелем стало ещё меньше.

Абель целыми днями то устанавливал насос на колонку, то проводил водопровод, то бойлером занимался, то очередной сарай строил и даже начал тот самый сортир мечты. В доме не ночевал. Фредерик тоже старался пореже показываться ему на глаза и на улицу почти не выходил.

Уже на третий день этого посреднического общения, лёжа в почти пустой кровати (почти, потому что в ней всё-таки лежал он сам и Буханчик), Фредерик ревел в подушку, тихонько, чтобы, не дай бог, не услышал Галчонок на чердаке. Абель всё равно не услышал бы, потому что уже вторую ночь оставался на ферме «Сырная голова» со своими новыми охуенными друзьями. Какое ему дело до беглого маньяка, который лежит один в холодной постели, такой несчастный. И никто его не приголубит, не обнимет, не замурчит ласково на ушко…

— Буханчик, уйди, — Фредерик отодвинул плечом тарахтящего кота и снова погрузился в депрессию.

Вот уйдёт он, и Абель даже не заметит. Станет новый сарай строить. Третий, четвёртый… Весь участок ими заставит. Город получится. И даже не задумается. Зачем всё это? Чьи это кеды сорокового размера лежат в прихожей? А был ли Фредерик? А может, и вправду не было никакого попутчика? Может, он галлюцинация? Своя собственная галлюцинация, которая мыслит и чувствует, осознаёт своё существование. Вот был у него пациент, который воображал, что у него есть парень — маньяк-убийца. А он, получается, сам себя вообразил бойфрендом Абеля. Какой кошмар.

И самое мерзкое, что именно ночью Фредерику становилось всё понятно, он находил ответ на самый главный вопрос всего сущего. Да что там. Он находил вопрос. Важные и правильные слова, которые нужно было сказать Абелю, чтобы всё стало, как раньше, сами собой приходили на ум — только рот открой, чтобы произнести.

Самое странное заключалось с том, что с Абелем в это время происходило всё тоже самое. Только, вот же загвоздка, к утру у обоих будто случался приступ амнезии или раннего склероза. Они ничего не помнили, как если бы этих нужных и правильных слов никогда не существовало, и снова ничего друг другу не говорили.

А в пятницу Абель и Фредерик всё-таки разругались. Абель раскурил ту заныканную травку и немного побуянил в новом амбаре, да так, что среди ночи его услышал Фредерик и пошёл проверить, всё ли в порядке. Абель лежал на куче соломы, хихикая, как дурачок, и метал в стены ножи и прочие сельхозорудия. Чуть не попал в голову Фредерику. Тот сбежал, но обиду затаил и на утро устроил разбор полётов.

— Френсис, передай этому тупому куску навоза, что он мудак! И чуть меня не убил!

Галчонок не успел бы передать, даже если бы мог, потому что ещё в начале ссоры ушёл на чердак.

— Но не убил же! Галчонок, скажи этому микроцефалу, чтобы не совал свой нос в мой амбар! И так уже целый дом у меня отжал!

— Отжал? Да я вот этими руками придавал этому бараку жилой вид!

— Ну и где ты ему что придавал? Давай, покажи!

— Здесь! Здесь и вот тут! И ещё там, у камина!

— А кровать собирал я! И чинил все стулья тоже я!

— А я отмывал ванную…

Скандал незаметно и очень плавно перетёк в раздел имущества. Абель приволок банку с остатками краски и две кисточки, и они принялись чертить границы своих территорий, куда другой не имел права даже смотреть — не то что ступать своим грязным сапожищем.

Даже Галчонок начал заметно нервничать и спрашивать, всё ли в порядке. А это был уже нихуёвый такой звоночек, когда маленький живодёр с альтернативной сущностью в голове начинает переживать за ваши отношения больше, чем за свои.

Вечером, когда оба разошлись по своим углам — Абель на кровать, а Фредерик в два спальника у камина, — Френсис взял тетрадку, фломастер и принялся писать письмо большими печатными буквами, чтобы Рибе с её зрением было лучше видно.