Не по правилам (СИ), стр. 44

На улице началось смеркаться, но возвращаться домой обоим не хотелось, но, так как с больной ногой и рваными леггинсами далеко не уйдешь, пришлось идти к парковке.

— Хочешь покатаемся? Вечером Токио здорово выглядит, — последовало такое предложение.

— Давай. Только не очень быстро, — улыбнулась брюнетка, обнимая себя за плечи.

— Замерзла?

— Угу, — кивок головой. Ичиго снял с себя куртку и накинул на ее плечи.

— Спасибо.

Куросаки ничего не ответил, но, улыбнувшись, взял ее руку, немного сжимая в своей ладони. Просто ему так хотелось, а она не была против.

И, катаясь по городу, Рукия не могла понять, чем хорош вечерний Токио. Множество огней, вывесок, кругом небоскребы, что становилось тяжело дышать. Лишь ощущая своей щекой через футболку Ичиго тепло его тела, она не думала больше ни о чем; крепче прижималась к нему, закрывая глаза и растворяясь в этом безумном потоке жизни. А завтра начнется другая жизнь. У Ичиго — своя, в этом городе, а у нее — своя в Каракуре. Но сейчас ей не хочется думать об этом.

Дома их встретил Иссин, и хоть на дворе уже была ночь, благоразумный мужчина не сказал ни слова по поводу их ночной прогулки непонятно где. Сидя на кухне, он беспардонно пил чай с медом и читал газету. Конспирация на пятерочку, но все равно можно было догадаться, что Куросаки-старший ждал возвращения своих чад домой.

— Спокойной ночи, отец, я спать, — буркнул Ичиго, поднимаясь по лестнице, идя позади Рукии. У своей комнаты он остановил ее, удерживая за руку. — Рукия, останься сегодня со мной.

— Чего? — после некоторого шока, сглотнув, удивленно спросила она.

— Останься со мной, — в его голосе ни капли насмешки, глаза предельно ясны и серьезны, лишь в темноте немного кажутся дикими и опасными.

— Температуры нет? — дотрагиваясь ладонью до лба брата, пытаясь скрыть волнение, негромко спросила Кучики. И ее бесцеремонно закинули на плечо. — Сдурел? — чувствует, как упала на мягкую постель.

— Я просто хочу, чтобы ты была рядом, — вздохнув, он удержал ее за плечи, а потом добавил: — Дурочка.

— Сам дурак, — села и сняла с себя куртку. — Нормально нельзя было спросить?

Куросаки понял, что Рукия никуда не собирается уходить, и, растягивая губы в довольной улыбке, притянул ее к себе и откинулся на спину.

— Дурак, и все-таки у тебя нет мозгов! — захохотала Кучики. Ее начали безжалостно щекотать. — Перестань, — убрала его руки и нахмурилась, — иначе уйду!

— Назад дороги нет!

— Проверить хочешь? — приподнимаясь, спросила она.

— Не горю желанием, — обхватив ее талию руками, он перевернулся, нависая над Рукией, и неожиданно укусил в оголенное плечо.

— Ай, больно же! — пораженно раскрыв глаза, выкрикнула Рукия.

— Не ори, дурочка, — усмехнулся Ичиго. — Знаешь, что отец подумает? — прошептал он.

— Сам такой! У меня след на плече остался и слюни! — возмущению не было предела.

— Ладно, — Ичиго поцеловал место укуса, от чего плечо пронзило будто электрическим разрядом и направило все тепло от впитанной энергии по всему телу, снова скапливаясь внизу живота. — Прости, — и снова поцеловал.

— Ичиго.

Парень взглянул на нее, но она больше ничего не сказала. Просто тоскливо смотрела ему в глаза и немного улыбалась. И бледное лицо передавало волнение. Он не выдержал такого взгляда, ведь и свое сердце было не так просто успокоить, и поцеловал Рукию в лоб. Заботливо, нежно, тепло, не спеша.

— Ичиго, — вновь начала она, — я лучше пойду, — и поднялась с постели, а он ее и не останавливал. — Спокойной ночи.

— Хороших снов, — хриплым шепотом отозвался Куросаки.

Опять было сложно унять так громко бьющееся сердце. Впервые Ичиго и Рукия были так близки к истине, впервые чувствовали друг друга. Это было как гром среди ясного неба, так же внезапно, так же необычно. Но впервые это было так ясно и понятно, что Рукия растерялась. Впервые они мимолетно ощутили проскользнувшее между ними взаимное влечение. И было это похоже на аромат дурмана, пленяющего рассудок.

========== Глава 29. Два года спустя ==========

Когда уезжаешь из дома, на тебя накатывает безотчетная тоска. С одной стороны, стремишься к новой, самостоятельной жизни, без контроля родителей и дотошных нравоучений. Но все же, когда приближаются минуты отъезда, с сожалением оглядываешься назад, в свое недалекое детство. И перед глазами пробегает вся жизнь, проведенная в этом по-настоящему дорогом месте.

Рукия, укладывая в сумку вещи, думала именно об этом. Скоро весь гардероб переместился в сумку, и, чтобы застегнуть ее, девушке пришлось приложить немало усилий. Сдув с лица прядь волос, брюнетка победно положила колено на сумку и застегнула до конца молнию. Сбросив свой багаж с постели, она откинулась на спину и окинула взглядом комнату, заметив при этом, что без разбросанных вещей она стала казаться чересчур прибранной и отчасти неуютной без творческого беспорядка. Свесив с постели ноги, Рукия начала раскачивать их, будто отбрасывая футбольный мяч.

— Вот и все, — тихо произнесла она, разглядывая на столике их с Ичиго фотографию. — И мы опять будем вместе, — и отвернулась от фотографии, переворачиваясь на бок. Но в глазах отчего-то не было намека на радость, лишь задумчивый, хмурый взгляд. За два года их отношения почти не изменились, все такие же теплые, только чувствовалась некая отстраненность в поведении Ичиго, что подтверждалось его отсутствием во время каникул. Кроме того, как иногда казалось Рукии, Ичиго бросал на нее странные взгляды с долей насмешки и непонятного блеска в глазах. Так часто смотрят взрослые на маленьких детей, и это не могло не злить Кучики, как не могло не злить и то, что он делал вид, будто здорово повзрослел. Хотя ее собственные догадки приводили в сомнение, ведь то, что он повзрослел было отчетливо видно. Но все же его натура иногда брала верх, и уже повзрослевший Куросаки не упускал возможности изредка поиграть на нервах у сестры. То были разного рода насмешки, ее ужасная пытка — щекотка и самое унизительное — когда ее, как маленького ребенка, трепал он по голове. В общем, за это время Рукия окончательно запуталась в чувствах Ичиго. Еще один факт не мог не расстраивать брюнетку: у него была девушка, и они встречались уже больше четырех месяцев.

— Рукия, — дверь в комнату открылась, и в проеме появился Иссин, — пора.

— Да, иду, — поднялась с постели и подошла к Куросаки-старшему. Он взял у нее сумку и неожиданно заключил в кольцо своих рук.

— Ты следи за моим оболтусом. Что-то он расслабился там в последнее время, вся надежда на тебя. Буду скучать по тебе, Рукия. И приезжай почаще.

Она, придя в себя, неуверенно обняла мужчину в ответ и улыбнулась: — Не переживайте. Я позабочусь обо всем.

— Удачи, дочка.

— Спасибо, Куросаки-сан, — благодарно заглянув ему в глаза, Рукия отстранилась. Иссин же с печалью подумал, что она так и не научилась называть его отцом.

Внизу их ждал Абарай. Встретившись с Кучики взглядом, на его лице появилась ухмылка. Забрав сумку у Куросаки, забросил на заднее сидение и жестом, достойным самих королей, пригласил Рукию сесть в машину. Она же, не обратив на такую выходку ни капли внимания, не спеша села в машину. Абарай поспешил последовать ее примеру, и когда они тронулись, Иссин на прощание помахал рукой.

— А ты повзрослела, Кучики. Похорошела даже, — с кривой улыбкой, поглядывая в зеркало заднего вида, сообщил Рендзи. На что его одарили безразличным взглядом и снова отвернулись к окну. — Не копируй босса, тебе не идет.

— Никого не собираюсь копировать. И какой еще босс? — ее глаза встретились с его, и она тут же отвела их.

— Да ты не выспалась что ли, Кучики? Всю ночь на свидания бегала? Или ты по жизни так тормозишь? Босс — это твой брат.

— А с каких пор обычные шоферы стали интересоваться личной жизнью сестер их начальников? Или такие, как ты, популярны?

— Ну, может быть, я не такой обычный, как ты думаешь. И да, я популярен среди девушек.