Не по правилам (СИ), стр. 31

Порывисто выдохнув, Куросаки нажал на кнопку звонка. В квартире послышались торопливые шаги, и дверь открыла рыжеволосая девушка.

— Привет, Иноуэ, — парень сдержанно улыбнулся.

— Здравствуй, Куросаки-кун, — Иноуэ, сияя улыбкой, пропустила Ичиго внутрь.

Небольшая прихожая, как и большинство домов, типично была заставлена шкафом, находящемся у стены, тумбой из светлого дерева, на которой стоял цилиндрический светильник с рифленой огранкой стекла, две небольших плюшевых игрушки — львенок и черепашка. Рядом, на стене было средних размеров зеркало. На вешалке почти не было никакой одежды, кроме бирюзовой легкой курточки. Когда засвистел чайник, Орихимэ и Ичиго прошли на кухню. Ради приличия ему пришлось согласиться на чашку чая. По крайней мере это давало время на то, чтобы собрать все мысли в кучу и подготовиться к весьма не очень приятному разговору. Вдохнув аромат крепкого черного чая, Ичиго сделал осторожный глоток, опасаясь обжечься. Осмотрев изучающим взглядом кухню, он заметил на окне фотографию парня, на вид ему было лет девятнадцать-двадцать.

Иноуэ, проследив за его взглядом, грустно улыбнулась и сказала: — Это Сора — мой брат.

— Не знал, что у тебя есть брат, — Ичиго, посмотрев на девушку, отхлебнул немного чая.

— Был, — посмотрев на фотографию, Орихимэ опустила глаза. — Он погиб несколько лет назад.

— Мне очень жаль. Прости.

— Да нет, что ты, — стараясь стереть с лица грусть, она мягко улыбнулась, — все нормально.

— А где родители? Мне показалось, будто ты живешь здесь одна.

— Нет, — рыжеволосая улыбнулась, — тебе не показалось. Я, правда, живу одна. Еще когда я была маленькой, мы с братом, ему тогда исполнилось восемнадцать, убежали от родителей к тете. Теперь она живет в Токио и изредка навещает меня.

— Убежали от родителей? — брови Куросаки взмыли вверх.

— Да. Нам пришлось. Отец много пил, а мама изменяла ему с другими мужчинами. Они постоянно ссорились, а я попадалась под горячую руку. Даже не знаю теперь, живы они или нет…

— У тебя был хороший брат, - все, что смог сказать Куросаки. — А как же школа? Ведь ты где-то училась, перед тем как перевестись к нам.

— До этого я училась в гимназии для девочек. Чтобы перейти в старшую школу, нужно было заплатить достаточно приличную сумму. Тетю это не устраивало, и в итоге я стала учиться в обычной школе, — она сложила руки на коленях, улыбнулась и подалась вперед. — Я рада, что ты согласился придти, — Ичиго улыбнулся уголком губ, сожалея, что пришел сюда, что затеял эту беседу. Остатки решимости начинали рушиться мелкими кусочками. — Куросаки-кун, а хочешь, я покажу тебе наши с Сорой фотографии?

— Иноуэ, я пришел, чтобы… — но она уже не слышала его слов, таща за собой Ичиго в свою комнату.

А вот спальня была более уютной. Светло-розовые обои, бежевые шторы, письменный стол, на нем также стояла фотография его брата вместе с маленькой Орихимэ; небольшая полка для книг, из которых большинство составляли учебники и книги по кулинарии, что говорило об увлечениях девушки; бордовый диванчик, стоящий рядом с полкой, и светильник, который она включала по вечерам, сидя за учебниками. Забравшись на постель, Иноуэ вытянула из-под подушки альбом с фотографиями, Ичиго присел рядом и попытался использовать вторую попытку, так как первая не удалась. Только он произнес ее имя, как она впихнула ему в руки альбом и начала все подробно описывать, предаваясь воспоминаниям. Куросаки в сотый раз пожалел, что пришел.

А еще на него внезапно накатило чувство злости на Рукию. Собственно из-за ее нравоучений он сейчас сидит здесь и вежливо улыбается девушке, с которой собирался расстаться, и слушает ее детские приключения типа: «Наелась снега и болела ангиной». Ичиго усмехнулся. Знала бы Орихимэ, что вытворяла Рукия, если у самого Бякуи терпения не хватало на ее выходки. Говоря о Рукии, сама брюнетка улизнула из дома еще до того, как рыжеволосый собрался уходить. В последнее время она часто гуляла по вечерам, за ней заходил Исида, реже — Тацуки. В общем, они не так часто проводили время в обществе друг друга, и запланированная программа их самого лучшего лета пока что себя не оправдывала.

Парень понял, что слишком долго глядел в одну точку и не слышал, что там говорила Иноуэ. Помогла ему опомниться сама Орихимэ. Положив свою голову ему на плечо, она обняла его за талию и прижалась своей (до одури) большой грудью к его груди. Ичиго удивленно опустил на нее взгляд.

— Иноуэ, я хотел…

— Куросаки-кун, — она нежно провела пальчиками по его скуле и подбородку, — поцелуй меня, как тогда в твоей комнате.

— Иноуэ… — прочитав в его глазах сомнение, она подняла голову с его плеча; появилось нехорошее предчувствие, от чего внутри что-то упало. Орихимэ, сжав пальцами его его футболку, другой рукой погладила его шею.

— Ничего не говори, — тихо, дрожащим голосом произнесла она, — просто поцелуй меня, — в ее глазах была нескончаемая нежность. Ичиго, проклиная себя, сдался и ответил на ее просьбу.

На следующий день Иноуэ проснулась необычайно рано. В комнате было душно, но рыжеволосая была укрыта простыней. Это утро было для нее особенным. Первый раз она просыпалась в одной постели с парнем, в первый раз она была близка с ним. Чувствовала дискомфорт внизу живота и вместе с тем приятное ощущение. И светлая грусть отразилась на ее сонном лице, она все-таки не смогла сдержать немного глупой насмешки над собой из-за того, что так и не осмелилась заснуть у него на плече. Посмотрев на спящего Куросаки, она склонилась над ним и мимолетно, вкладывая в свой поцелуй всю нежность, на которую была способна, прижалась губами к его губам. Он проснулся, казалось, от такого легкого прикосновения и не сразу открыл глаза. То, что он совершил, было ошибкой. Эта ошибка въедалась в сердце каменной тяжестью и отвращением к себе.

— С добрым утром, — прошептала она. Ичиго с трудом заставил себя открыть глаза.

— С добрым, — ему пришлось выдавить из себя улыбку. Присев на постели, он поставил ноги на пол и опустил голову.

— Ичиго… — из ее уст ему было необычно слышать свое имя. - То, что случилось… Я сама этого хотела.

— Ты не должна говорить так, — натягивая джинсы, злясь на ее простодушие, с долей насмешки сказал он.

— Это ты не должен так говорить, — отводя взгляд от его обнаженного тела, с румянцем на лице произнесла Орихимэ.

Стоя в прихожей, она смотрела, как обувался Ичиго. Ей было грустно оттого, что рано, оттого, что он уходит вот так просто, что легко целует в щеку, а не в губы и, будто извиняясь, улыбается, а потом говорит прощальное «До встречи». Иноуэ остается улыбаться ему в ответ.

— До встречи, Куросаки-кун, — дверь закрывается, и Орихимэ добавляет: — Прощай, — ведь она все поняла еще вчера. Поняла, но не смогла устоять. Да, лучше просто улыбаться и не мучить себя, не впускать грусть и боль в свое сердце. Эта ночь запомнится на всю жизнь, так пускай в ее памяти останется только хорошее.

========== Глава 22. На пляже ==========

Захлопнув дверь, Ичиго положил ключи на столик, разулся и поплелся на второй этаж. Настроение было хуже некуда, что подтверждало его хмурое лицо с играющими желваками. То, что случилось ночью, было ошибкой. И он захотел совершить ее. И что в итоге? От понимания того, что раскаиваться уже поздно, ничуть не становится легче. Приостановившись напротив комнаты сестры, он посмотрел тяжелым, измученным взглядом на дверь, затем неуверенным движением руки открыл ее. Ему было необходимо увидеть Рукию. Зайдя в окутанную тишиной комнату, Ичиго посмотрел на брюнетку, завернувшуюся в кокон из одеяла. Глядя на пунцовые шторы, наливающиеся солнцем, он подошел к окну и прикрыл его. Потом, подойдя к постели, осторожно опустился на нее и прилег рядом с девушкой. Просто решил дождаться ее пробуждения. Рукия же, сквозь сон почуяв неладное, слабо поморщилась и уткнулась лбом в плечо Куросаки. Смутно понимая, что здесь что-то точно не так, подняла голову, ощущая носом ткань футболки, запах свежести и очень знакомый аромат.