Сломленный герой (СИ), стр. 34

Гостиная в доме ведьмы едва ли отличалась хоть чем-то от любой другой. Хорошо обставленная светлая и просторная комната, где Фригга принимала гостей и даже коллег по работе. Большую часть помещения занимал мягкий угловой диван, устланный множеством подушек, со стороны завешенных портьерами, украшенные синевато-белыми цветами заняли своё место пара удобных кресел, посередине стоял квадратный журнальный стол, напротив — камин. Вместо плазмы над камином висело старинное зеркало, которое притягивало взгляды смертных, оно имело форму круга, а по кромке — золочёная оправа. Ведьма вздохнула и снова опустила глаза на каталог, где рассматривала снимок антикварной вазы.

— Кажется, я не вовремя…

Фригг вскочила с места, роняя каталог на пол, она уставилась на Тора, что стоял, прислонившись к дверному косяку. Его взгляд был колючим, а речь — обманчиво мягкая. На краткий миг ведьма успела даже обрадоваться, Одинсон казался впервые довольным, даже не раздражённым.

— Я думала о тебе, — честно ответила Фригга. — Я рада, что ты пришёл.

— Не могу ответить тем же, — Тор оттолкнулся от косяка, он прекрасно контролировал гнев, но ведьма знала, как и в какой ситуации он себя ведёт. Фригга настороженно наблюдала, как Одинсон делает несколько неторопливых шагов, диван преграждает ему путь, и он медленно его обходит.

— Как Локи? — ведьма делает попытку перевести тему, что бы ни задумал сын, имя демона, произнесённое из уст хозяйки дома, на миг смягчает Тора, но лишь на миг.

— Прекрасно, — отвечает уже напряжённо, смотрит в упор, и в глазах нефилима обещание всех мук ада. — Я вот думаю, как долго ты собиралась скрывать это от меня? Не то чтобы я взываю к твоей совести, у тебя же её просто нет, но как долго ты надеялась делать из меня дурака?

— Я не понимаю, о чём ты? — ведьма покачала головой и пожала плечами. — Что «это»?

Тор рассмеялся вслух, он смеялся так заливисто, словно действительно испытывал веселье, но вдруг нефилим резко смолк. Ведьма предположила, что речь пойдёт о Малеките, но решительно ждала, когда Тор сам разовьёт тему, которая его так беспокоила.

— Ты не понимаешь? — Тор сыграл сочувствие. — Ах, бедняжка… значит, ты была в бреду, когда поила меня зельем, сделавшим из меня импотента?

Фригга тяжело сглотнула, отступить было некуда, позади диван, а в скорости ведьма уступала нефилиму. У неё оставался единственный аргумент, которым она и воспользовалась, хотя быстро поняла, что поторопилась.

— Мы сделали это ради твоего блага.

Тор покивал, он ухмылялся, как маньяк, последняя жертва которого уже в его руках. Это противное «мы» отдавало ложью.

— То есть ты всерьез считаешь благом то, что в моей душе копится ярость, неспособная найти выход, — Одинсон стал серьёзен, он покачал головой, давая понять, что это решение было необдуманным. — Я бы свернул тебе шею, если узнал бы о твоём обмане в других обстоятельствах. К счастью для тебя я вернул себе природный жар и теперь могу вдоволь насладиться всеми радостями жизни.

— Что? — заторможенно переспросила ведьма. — Ты можешь…

— Могу, ещё как!

— Как ты не понимаешь, это опасно для тебя! — взвилась Фригга. — Ты станешь нестабилен из-за своей сексуальной энергии и раскроешь себя. Неужели ты не понимаешь этого?!

— Я понимаю лишь одно, — прошипел Тор. — Теперь я могу ублажать своего демона столько, сколько пожелаю, а ты и Малекит можете катиться ко всем чертям.

— Послушай себя! — возмущённая ведьма была поражена словами сына, она в отличие от беззаботного чада понимала, какую угрозу таит в себе его бесконтрольная энергия. — Твой демон? Твой?! Тор, опомнись, демоны делают всё лишь только ради своего удовольствия. Ему хочется поразвлечься и только, а ты окажешься в опасности из-за своей доверчивости.

— А мне не привыкать, — хмыкнул Одинсон. — Лучше я буду ходить по краю бездны, чем отсиживаться тише воды, ниже травы. Я выполнил свой долг, на этом всё, мама. С меня хватит! Дальше я пойду своей дорогой.

— Если ты отклонишься от своего поведения, тебя схватят, и ангел окажется на свободе, — недовольно выпалила ведьма. — Ты снова хочешь оказаться в пыточной камере?!

— Не беспокойся, я ведь блестящий актёр, со своей задачей я справлюсь.

— А я думаю, ты переоцениваешь свои силы, — покачала головой Фригга. — Я дам тебе зелье, и ты выпьешь его немедленно.

Ведьма бесстрашно направилась навстречу сыну, вот только дорогу он ей не уступил.

— Этого не будет, — спокойно ответил Тор.

— Если ты не выпьешь его сам, я позову Малекита и…

Отчаянье в её голосе стало совершенно отчётливым.

— В одиночку ему со мной не сладить, — нагло ухмыльнулся Одинсон. — Вам обоим со мной не сладить. Можешь передать ему, чтобы не искал со мной встречи, я продолжу играть свою роль, только на своих условиях.

— Как ты не понимаешь, сынок, — ведьма коснулась ладонями широкой груди нефилима, пытаясь привлечь к себе внимание, в попытке объяснить. Но Тор немедленно схватил её запястья, отстраняя от себя женские руки.

— Ты не знаешь, какая это пытка, желать его, не имея возможности поцеловать, не испытывая боли, — Одинсон не хотел распинаться перед ведьмой, она использовала его, так же как Малекит, ей не понять. Фригга не отвечала, лишь её глаза увлажнялись. — Прощай.

— Нет! — вскрикнула Фригга. — Ты не можешь уйти! Ты не можешь вот так со мной поступить!

— Могу, — Тор улыбнулся и кивнул. — Меня ждёт мой демон. А кто ждёт тебя, Фригга?

Ведьма потеряла дар речи, она открывала и закрывала рот, не в силах сказать хоть что-то вразумительное. Её никто не ждёт, никогда не ждал. Для Малекита она была нужна лишь в качестве пешки. А Тор глубоко заблуждался, принимая глупое увлечение всерьёз.

— Он предаст тебя! — прошипела ведьма. — И ты снова приползёшь ко мне, вот увидишь, я — единственная, кто тебя по-настоящему любит, я — твоя мать. А он никто тебе, лживый демон!

Фригга охнула, когда хлёсткая пощёчина обожгла щеку. Это было унизительно, но заставило ее наконец смолкнуть, растерять запал и доводы. Тор вдруг стал воплощением двух разных сущностей, которые каким-то неодолимым образом уживались в нём, — ангельский холод и демонический гонор. Ведьма собиралась вылить на неблагодарного нефилима ту правду, которую он не хотел услышать, но вовремя сама же себя остановила. Один краткий миг стал для неё откровением, если Тор узнает, что во время соития с ангелом она уже была беременна от Малекита, нефилим просто убьёт её на месте, лишь бы оспорить своё родство с демоном. Конечно же, Одинсон знал, что для воплощения ангельской энергии в смертном теле женщина на момент слияния должна носить дитя, иначе нефилимы могли бы наводнить этот мир, а так полукровки рождались лишь от случая к случаю. О том, что его биологическим отцом выступил Малекит, Тор даже не догадывался. И лучше бы ему об этом не знать.

Тор больше не проронил ни слова. Пощёчина должна дать понять, что он испытывает к матери лишь отвращение. И, даже если ему потребуется помощь, он больше не переступит этот порог. Он вдоволь испил лжи в этом доме.

***

Весь день Локи провёл в заботах и визитах. Вечером позвонил Грег, он был обеспокоен, когда Локи ответил на его звонок. Лафейсон немедленно отправился к подопечному, чуть было не довёл того до инфаркта, когда появился посреди гостиной с прижатым к уху мобильником. Оказывается, причиной волнения американца стало его долгое отсутствие. Пришлось объяснить, что у него были неотложные дела. А Уилсон всего-то хотел отпроситься на уикенд. Локи, будучи в приподнятом настроении, стал смеяться в голос и объяснять, что не обязательно постоянно докладываться обо всех своих передвижениях, — жизнь то продолжается.

Грег окончательно успокоился, увидев демона в хорошем расположении духа. И со спокойной душой мог отправиться отдохнуть.

Локи вернулся домой лишь под вечер. Оказавшись в пентхаусе, он включил свет, разжёг камин щелчком пальцев и меланхолично взглянул на журнальный столик. Его интересовала ваза, которая стояла на гладкой поверхности. Пузатая стеклянная ваза для трёх красных тюльпанов. Локи тоскливо вздохнул. Это был тот самый знак, который Тор для него придумал. Они не виделись три дня, в вазе три цветка. Одинсон оставляет для него по цветку каждый день, чтобы демон знал, что всё в порядке. Когда Лафейсон получил первое послание, он свято верил, что Тор появится тем же вечером, но этого не случилось. Ожидание причиняло почти физическую боль и раздражение, но Локи отлично понимал, что нефилим не может постоянно быть рядом. К счастью, теперь он хотя бы не ходит, как в воду опущенный, пока ждёт долгожданного визитёра.