Prison (СИ), стр. 66

С этой мыслью, я посмотрела на закрытую дверь, положила белое платье на диван и скинула с себя то, которое было на мне, встав перед зеркалом абсолютно нагой.

Взглянув на себя, я первым делом подумала, как же давно вообще не видела себя в отражении зеркала… Если верить моей коварной памяти, то практически ничего не изменилось в лице: нос такой же острый, скулы такие же впалые, а под глазами все те же «уставшие» мешки… Я взяла кончик косы и быстро ее расплела. Волосы заструились по телу, спускаясь почти до пояса.

Я оторвалась взглядом от лица, опустив глаза на тело. Никаких изменений. Кроме небольшого округлившегося живота… Повернувшись боком, можно было без сомнений понять, почему встречавшиеся мне на пути Асы так косились на этот живот. Он был уже заметен. Какой у меня сейчас срок? Есть ли какие-нибудь физиологические особенности в течении беременности у детей огненных великанов?

Положив ладони на живот, я явственно почувствовала тепло и инстинктивно погладила его. Не важно, что я помню, а что – нет. Важно то, что ждет нас впереди. Важно то, что на сегодняшний день единственный, про кого я смело могу сказать, что люблю его — это мой ребенок…

Я взяла в руки теплую черную накидку и, завернувшись в нее, легла на кровать. Только приняв горизонтальное положения, я поняла, что недавняя вынужденная пробежка, в целях не попасться Локи на глаза, немного вымотала меня. Удивительно, я так остро ощущала физическую усталость, но при этом чувствовала в себе какую-то иную силу, сокрытую и абсолютно мне не понятную…

Поток моих размышлений прервало странное шипение, раздавшееся около моих ног. Я приподнялась, чтобы увидеть источник звука. И мое сердце застучало чаще, когда я его увидела. Темно-зеленая змея, толстая, с блестящей чешуей, ползла с пола на кровать, прямо по моим ногам. Мне было страшно пошевелиться. Я следила за мордой змеи, украшенной по бокам перепончатыми наростами и чувствовала, как внутри меня нарастает животный страх…

Внезапно, в моей голове возникла совершенно четкая картина: я лежу в широкой купели, с испугом глядя на эти же перепончатые наросты. Змея смотрит на меня сознательным взглядом, а я так же, как и сейчас, боюсь шевельнуться. И тут, в моем воспоминании, совершенно четко раздался голос Локи, который и заставил змею повернуть голову…

— Йормунгард, — тихо проговорила я, повторяя слова Бога Лжи, только что прозвучавшие в моей голове. — Ты не змея… Ты — змей, — я вытянула руку, ладонью вперед, словно протягивая ее для рукопожатия, и змей прислонил свою морду к руке, проползая по ней. Затем, он прополз через мою спину и, остановившись у живота, свернулся кольцами рядом со мной и снова «взглянул» на меня.

— Ты — его сын… — тихо проговорила я, стараясь ухватиться за воспоминание, так неожиданно нагрянувшее в мою голову, но оно, увы, начало таять, словно туман.

Мы несколько секунд молча всматривались друг другу в глаза, пока тишину не нарушило громкое карканье, заставившее нас обоих повернуть голову к распахнутому окну. Черный ворон, дважды наклонив голову с одного бока на другой, моргнул и поспешил улететь прочь.

— А это кто? — проговорила я, не надеясь получить ответ, но Йормунгард зашипев, стал уползать с кровати, направляясь к окну. Мне захотелось остановить его, но я не решилась. Отдохнула и хватит. Лучше пойду еще бродить по дворцу.

Ощутив под ногами холодный пол, я быстро надела белое платье, затянув шнуровку на нужный уровень, набросила черную накидку и, с сомнением посмотрев на сапоги из тонкой кожи, босиком вышла за дверь.

— Сюрприз! — раздался довольный детский голос, напугавший меня до полусмерти.

— Проклятье! — вздрогнув, воскликнула я в ответ.

— Прости, я не удержалась, — улыбнулась девочка обезоруживающей улыбкой. — Я решила проводить тебя, один стражник сказал, что час назад проводил тебя до покоев, потому что ты заблудилась…

— Скульд, верно? — уточнила я имя девочки. Та радостно кивнула. — Это он тебе сказал?

— Нет. Теперь все, что касается тебя, докладывается Одину, — просто ответила она. — Ну, а я всегда все знаю! — девочка подмигнула мне и, схватив за руку, потянула за собой. — Мы так и не успели толком подружиться… Лофт меня не особо жалует…

— Лофт? — не поняла я.

— Локи. Просто он страшно бесится, что кто-то ведет себя так же, как он поступает со всеми… Но ты мне нравишься, Тули. Ты и моим сестрам понравилась тогда.

— Приятно слышать, но…

— Ты не помнишь. Да, не удивила, — ответила вместо меня Скульд. От нее исходила такая мощная энергетика, что казалось, если прислонить к ней Мидгардскую лампочку — она станет светиться.

Мы столько раз сворачивали, что как я ни старалась запомнить дорогу — все тщетно. Голова наотрез отказывалась помогать мне. Одна я путь обратно не найду.

— Совет скоро начнется, — опять начала тараторить Скульд. — Знаешь, ты так потрясла всех своим безумием, что тебя теперь боится половина придворных! Это так здорово! Они прямо трясутся, если сказать им, что ты близко!

— Да, потрясающе… — с досадой ответила я. На моих руках все еще красовались тяжелые золотые оковы. — Не думаю, что я теперь опасна, Один позаботился об этом.

— О, поверь, они боятся не ожогов! — слегка обернувшись, улыбнулась девочка. И тут меня осенило: они боятся меня не как обладателя какой-либо неестественной силы — этим их не удивишь, такого в Асгарде в достатке, насколько я поняла. Они боятся меня, как мать наследника и…

— Скульд, не подумай ничего плохого, но… — я не знала, как именно задать свой вопрос, поэтому решила говорить так, как есть. — Мы с Локи женаты?

Скульд даже немного замедлилась, чему я очень обрадовалась и она, прищурив голубые глазки небесной красоты, проговорила:

— А что ты считаешь браком? — ее голос прозвучал немного заискивающе. — В Асгарде нет алтарей, где влюбленные бы стояли перед лицом жреца, как это принято в Мидгарде или у тебя на родине. У нас все гораздо проще. Самое священное место во всех девяти мирах — Иггдрасиль. Насколько я знаю, в Юсальфхейме его тоже почитают и воспевают. И, если судить по тебе, оно благословило вас, — лукаво проговорила девочка, взглянув на мой округлившийся живот. — А уж насколько вы с Локи являетесь друг другу супругами — это уже вопрос совсем другого характера. Но вот называть своего друга-монаха женихом все-таки не стоит: во-первых, это может сохранить ему пару-тройку зубов, а во вторых… Не буду тебе говорить. Я обожаю Локи и искренне желаю ему счастья. Он, конечно, тот еще плут, но было бы просто здорово, если ты все вспомнишь.

Некоторое время мы шли молча. Теперь девочка не тянула меня за собой, а просто шла рядом, иногда указывая путь. Я обдумывала сказанное ей и не могла найти ничего, к чему можно было бы придраться. Все абсолютно логично. Надо же… Я понимаю, что ей, возможно, в несколько тысяч раз больше лет, чем мне, но все же забавно: такая нежная маленькая девочка и такие мудрые и логичные мысли изрекает.

— Скульд, — позвала я. — Ты ведь прорицательница, да?

— Да, верно.

— Я вспомню все? — теперь уже я прищурилась, словно пыталась застать девочку врасплох.

— Как же ты мне нравишься! — звонко рассмеялась Скульд. — Тебя больше должен интересовать не этот вопрос, но на него ты тоже получишь ответ. Что ты действительно хочешь знать?

— Исход противостояния, — тут же выдохнула я. — Мы выживем? Мы победим Таноса? Я… Мой ребенок появится на свет?

— Вы не приняли пока ни одного решения, чтобы стало ясно, погибнем мы все или выживем. Чаши весов равны сейчас, — сказала девочка. Она говорила с таким беззаботным видом, что совсем не вязался с теми вещами, о которых шла речь. — Будущее нигде не написано. Не вырезано в дереве, подобно рунам… Оно мягкое, податливое, прогибается под каждой нашей мыслью, меняясь и заставляя меня каждый раз удивляться открывшимся метаморфозам. Но как только вы начнете глупить, и я почувствую что-то неладное — поверь мне, я дам вам пинка в нужном направлении!