Prison (СИ), стр. 60

Я нагло соврала Хиланену, что у меня есть план, как забрать у проклятых перчатку, но на деле же никакого плана у меня не было. Более того, если раньше я вполне ясно рисовала себе картину того, что примерно из себя представляют Высшие Духи и проклятые… То сейчас, повидав столько всего в свой жизни, я не могла быть до конца уверенной, куда именно я отправлюсь. Нурава с матерью и братом оказались в Вальхалле, хотя она уверяла меня, что это и есть пристанище Высших. Тогда сейчас, по логике, мы должны отправиться к Хель? Что ж… В этом случае, я в выигрыше: я знаю, чего она хочет больше всего на свете. Я получу Перчатку Бесконечности, отдав в залог свою душу. Но если Междумирье действительно существует, и там нас ждут проклятые, то что тогда?

Мои размышления прервала сестра, начавшая расплетать мою косу и омывать волосы водой из священного источника, выливая ее из серебряного черпачка. Все эти процедуры, словно отражая в зеркале, проводили и с Хиланеном. Косы у него, конечно, не было, но он, так же как и я, стоял намокший, готовый броситься в омут с головой…

— Духи одобрили ваши действия, — бархатным голосом пропела Танти, не оборачиваясь и не вставая с колен. Теперь, она завершит благодарственные молитвы и приступит к делу.

Я взглянула на Хиланена. Он был чем-то озабочен, словно решал в голове какую-то странную задачу. Он был так не похож на Локи… Его абсолютная противоположность: светловолосый, загорелый, широкоплечий… и еще обладал добрейшим нравом.

— Встаньте в центр, — велела жрица. Я так задумалась, что совсем не заметила, как она закончила молитву. — Возьмитесь за руки, — ее голос звучал уверенно. По другому и быть не может, ведь на свершение этого страшного обряда ее благословили свыше…

— А сколько раз ты это делала раньше? — нервно спросила я. Обряд еще не начался, но я все равно была не уверена, можно ли мне было задавать вопросы.

— Ни разу, — чуть улыбнувшись, ответила жрица Я шумно выдохнула. Что ж, будь что будет.

Жрица отошла, оставив нас испуганно смотреть друг другу в глаза. В воздухе почувствовался едкий запах благовоний. Танти взяла в руки лампу и тихонько звякнула цепочкой, наполняя святилище тонким звоном переплетенных медных звеньев.

Голова от едкого запаха тут же «поплыла». Сознание стало наполняться приглушенными звуками пения жрицы. Я никогда не видела этого обряда, только слышала о нем. И я не думала даже, что стану его участницей. Земля и воздух вокруг завибрировали. Казалось, что весь мир задрожал от той непростительной дерзости, на которую мы решились. Но вскоре я поняла, что это окружившие нас монахи тихо подпевали, вторя песнопениям жрицы, от чего все помещение трепетало.

— Тули, — тихо позвал меня Хиланен. — Тули, это важно! Ты была с мужчиной?!

— Что?! — этот нелепый вопрос ворвался в мою голову, настойчиво требуя ответа, но все происходящее вокруг настолько уносило за собой в это древнее священнодействие…

— Тули, ответь! — было видно, что брату тяжело удавалось сохранить остатки самообладания и не поддаться трансу, который так безжалостно нас поглощал. — Тули, ты была с мужчиной или нет?!

— Я… — сознание даже не вырывалось из этой сладкой истомы, которая так гостеприимно распростерла свои широкие объятия. — Была, — из последних сил проговорила я, а затем до меня вдруг дошло, о чем Хиланен так сильно задумался перед обрядом. И в подтверждение моих слов донесся слабый голос брата:

— Ты беременна… Останови… — но его губы так и не успели произнести слово до конца. Да и обряд было уже не остановить. Я почувствовала невероятную тоску, что по незнанию своему рискую единственным, что у меня сейчас осталось от Локи. Самым дорогим, чем я, возможно стала обладать — ребенком… Остается только надеяться, что Духи открыли Танти эту тайну, которую они от меня утаили до этого момента.

Я видела себя: мокрую, в одной прилипшей к телу рубахе, крепко держащую руки Хиланена. Мы оба запрокинули головы вверх, устремив белесые глаза к небу, которое темнело над святилищем. Жрица, протянув обе руки к нам, пела, опустив голову. Ее ладони не прикасались к нашим рукам, ведь случись это, весь обряд может обернуться ужаснейшей катастрофой, и мы с Хиланеном станем самыми настоящими вратами в наш мир для всех проклятых душ. Теперь нас ничто и никто не остановит. Даже если в святилище ворвется парламент, никто не решится что-либо делать. Я еще раз взглянула в наши с Хиланеном лица и, смахнув слезу, скатывающуюся к уху, взяла парящую рядом душу за руку и позволила теплому ветру от пламени свечей унести нас туда, где холод сковывает все бестелесное — к проклятым.

Все те ощущения легкости, которые я чувствовала в своей жизни — ничто по сравнению с тем, что я ощущала, являясь всего лишь бестелесным духом. Я парила, держась за руку со своим другом, и наслаждалась полетом среди грозных дождевых облаков. Меня смущал только маленький островок, лежащий на воде, который маячил перед нами. Но, несмотря на все мои опасения, похоже, именно туда ветер и нес нас.

Опустившись на влажную землю, я с изумлением обнаружила, что мы стали обретать плотность. Чтобы удостовериться, я ущипнула Хиланена за предплечье.

— Ай! — воскликнул монах. — Ты что делаешь?! — он тоже ущипнул меня за предплечье в ответ. Я громко рассмеялась. Вот ведь придумали себе занятие — щипаться. Хиланен усмехнулся, но тут в растущих перед нами кустах раздался шорох. Не знаю, каким образом, в моей голове образовалась абсолютная уверенность, что нам следует двигаться именно к этому шороху. По лицу Хиланена я поняла, что он тоже об этом думал. Мы взялись за руки и пошли к высоким диким зарослям.

Спустя несколько минут мы пробрались ко входу в огромную темную пещеру. Какая-то большая и очень трусливая часть меня, похоже, осталась там, в моем мире, рядом со жрицей, ведь сейчас я не испытывала особого страха, а просто четко и хладнокровно понимала, что надо туда войти. Не колеблясь ни секунды, брат шагнул вперед, потянув меня за руку. Нас поглотила плотная чернота…

Неожиданно из тени показались очертания высокой женщины, которую я сразу же безошибочно узнала — Хель. Она двигалась к нам, качая бедрами, величественно чеканя шаг. Я сделала шаг навстречу и открыла было рот в приветствии, но Хиланен одной рукой сгреб меня за талию к себе, а другой зажал мой рот. Я не вырывалась, а только удивленно обернулась на монаха. А он в свою очередь молча кивком указал на царицу мертвого мира.

Но вместо нее уже стояла бесформенная масса дыма. Словно сгусток серой туманности. Он подлетел к нам, замерев прямо перед нашими лицами. Странно, именно так я себе и представляла проклятых в детстве — в виде серого облака… И тут меня осенило! Похоже, что эти души принимают именно ту форму, которую ты рисуешь в своем воображении. Словно в подтверждение моих слов, передо мной возникла любострастная полуулыбка судебного пристава.

— Зачем-м-м-м… — протянул он, вглядываясь прищуренными глазами в наши лица. Я не знала, как надо поступать, можно ли нам говорить?

— Мы пришли к вам с миром, — с уверенностью ответил Хиланен, отпуская мой рот, но все так же крепко прижимая меня к себе.

Пристав глухо рассмеялся лающим смехом. Да… либо с чувством юмора у них плохо, либо с воспроизведением речи….

— Зачем-м-м вы с-с-унулис-сь с-с-юда? — пристав в упор уставился в глаза Хиланена. На секунду я порадовалась, что не в мои. Мне бы очень захотелось плюнуть в них…

Хиланен зажмурился, и тут же черты лица пристава расплылись, рост «осел» и перед ним стояла моя точная копия. Такая же прилипшая к телу мокрая рубаха, медные волосы, разметавшиеся по спине. «Я» улыбнулась и кокетливо себя оглядела. Было жутковато видеть это со стороны. Но Хиланен молодец, видя проклятого духа в моем обличии, ему было легче собраться с мыслями.

— Я пришла попросить у вас то, что было отдано вам на хранение, — мои слова прозвучали неожиданно даже для меня. Непонятно откуда взявшаяся храбрость сама подсказывала в голову их. А Хиланен, покосившись на меня, решил пока не вмешиваться и дать возможность договориться. В конце концов, я заверила его, что у меня есть план…