Хочешь выжить - худей! (СИ), стр. 51

Эта передача энергии длилась несколько секунд, а может, минут... Или часов... Время потеряло смысл. В конце концов мистика прекратилась. Фиана очнулась и с изумлением поняла: Люк и подскочивший к нему Яшка помогают Дженеве выбраться из коляски.

Весть молнией облетела резервацию, когда женщина, опираясь на руки Цыгана и Люка, сделала несколько неуверенных шагов.

Молчание зала взорвалось аплодисментами и криками радости и надежды. Коляски двинулись ближе к Иосифу. Люк сделал несколько особенно внушительных хлопков в ладоши и громогласно объявил, что лечение получит каждый, но целителю потребуется время. Несколько дней.

- Охренеть! - подумала Фиана. - Выходит, он действительно... Только будут ли у него эти несколько дней?

Додумать она не успела. Двери зала широко растворились, впуская внутрь самого директора резервации. За ним шествовала телевизионная группа. Дама, в которой Лапни сразу узнала ведущую Новостей Бэй-Эйрии, от Сан-Хосе до Валлехо, включая Окленд и Новато, оператор с телекамерой, а с ними суетливые помощники. Увидев Иосифа, колдовавшего над очередным инвалидом, жрецы гласности шустро начали съемки.

Вечерние новости с легкой руки телевизионщиков заполнила новая тема, вернее, две: "нахлебники из резервации" и "авантюрист-докторишка из резервации". Фиана даже не могла сообразить, каким образом положительные реплики ведущей на лету превращались в отрицательные, рассказ о резервации вместо того, чтобы изменить отношение телезрителей к ней к лучшему какими-то неуловимыми издевательскими нотками или странными вопросительными знаками в конце предложений вызывал еще большую бурю негатива, а чудеса, которые творил Иосиф, представали на экранах фокусами шарлатана.

Яшка, сжав кулаки, стал бегать по залу в поисках обманщиков от телевиденья, но тех уже и след простыл, так что бедному Цыгану оставалось только материться им вслед.

Директор схватился за голову и снова намылился на поклон полиции, мэрии и вообще куда-то что-то отлаживать. Ворота резервации накрепко затворились, предварительно впустив защитников: Роберта с автобусом атлетов-добровольцев из НАСЫ, противогазами и оружием массового заражения, за ними влетел грузовичок Кас-Сандры. Наконец, буквально под занавес, преследуемая гудками величественного "Космонавта" испуганно проскользнула внутрь легковушка Дины, а за ней супруг с криками: "Нельзя ей сюда!" "Она просто сумасшедшая!" "Пожалуйста, гоните ее отсюда!" "Она же беременна!" "Чем она вам тут поможет!"

Фиана, выскочив во двор по звонку приехавшего Роберта, не успела перезнакомиться с его друзьями, как к ней подбежала Кас-Сандра, решившая не ждать до завтра, а следом - Ундина. Тут же мигом оказалась и Черри. Женские обнимашки с визгами внесли подъем, даже радостную суматоху в подавленную обреченность обстановки, разбавленную, правда, эйфорией исцеляемых инвалидов.

Вышли Яшка и Люк. Цыган, немедленно угадав в красавчике родственную душу, подошел и щедро протянул растопыренную для рукопожатия лапищу. Через минуту они с Робертом уже ржали вместе по поводу и без, как закадычные друзья. Люк по очереди перезнакомился со всеми, вызвал Двайта, и очень скоро мужчины составляли план действий и списки ночного караула.

Феликс сначала то сопротивлялся, то озирался, то пытался тащить куда-то жену, наконец, пожал плечами, сказал: "Угораздило же вляпаться!" и присоединился к мужскому собранию. Он сильно недоумевал, кого собирается защищать, называл сам себя не русским Печориным, а американским глупцом, впрочем, старался искать положительные моменты в происходившем. На самом деле, ему нравилось иметь дело с ребятами, типа Роберта и Яшки.

Фиана повела Кас-Сандру и Дину в пустовавшие комнаты, где те оставили вещи, а затем - в большой зал.

Силы Иосифа уже подошли к концу. Инвалиды все еще пытались одолевать его, но и он чувствовал, и они по угасанию свечения видели: сил больше нет. Не восстанавливал ни кратковременный отдых, ни омовение рук, ни виноградный сок. Даже изумрудные глаза погасли, казалось, человек помертвел, а вокруг него опустело и лишилось жизни пространство: исцеленные разошлись, как будто боялись вернуться к первоначальному состоянию, за ними разъехались коляски. Иосиф остался один.

Сара и Дина застыли в дверях, вцепившись в руки Фианы и Черри.

- Олимп. Парнас. Город Посейдонис, - вдруг звонко отчеканила Кас-Сандра.

- Лега! - ни с того ни с сего выпалила Фиана.

- Лего? Или нечто похожее? Не игрушечные строительные блоки, а что? - спросила Дина.

- Не знаю, - последовал ответ. Фиана недоуменно пожала плечами.

- Лега! - Иосиф поднял поникшую голову. - Конечно, как же я тебя сразу-то не узнал? Погоди... Да ведь я тебя там ни разу и не видел?

- Ты! - Закричала Сара, увидев его глаза. - Это, наконец, ты!

- Касс, - Иосиф перевел взгляд на нее. - Почувствовала...

- Слушайте, меня сейчас стошнит от вашей индийской мелодрамы, - поведал вошедший Яшка, быстро сориентировавшись на месте. - Ну нельзя же так, ребята. Ну четырежды вашу мать, блин! Фифка, ты что, уже и имя поменяла? Предупреждать же надо! А почему Лега? Назвалась бы уже прямо Лыжней! Или Оглоблей - а что? Тебе подходит!

Весь этот монолог прозвучал в оглушительной тишине. Никто даже не ответил, что, мол, сам оглобля! Цыган оглядел молчаливую компанию, поедавшую друг друга глазами, пожал плечами, внушительно покрутил пальцем у виска и вышел вон.

- Так, - призналась Фиана. - Подошел момент, когда человек понимает: вот именно таким образом сходят с ума. И сейчас я сойду с ума.

- Я тоже, - кивнула Дина. - Я тоже именно сейчас поняла именно то же самое: я тихо и мирно схожу с ума. Отрадно сознавать, не я одна.

- Погоди-ка... - непонимающе сказала Сара. - А зачем ты приехала? Тут же не сегодня-завтра может начаться такое...

- Точно, свихнулась, - догадалась Фиана. - Иначе разве приперлась бы сюда? Да еще в положении? - Для убедительности она кивнула на живот Дины.

- Вы не хотите понимать, - чуть не плакала та. - Вот и муженек не хочет. Здесь самое правильное. Я должна быть здесь.

- Да почему? - Вяло допрашивала Фиана.

Дина молчала. Тогда Фиана повернулась к Иосифу: - Кто я? Ну хоть ты не томи.

Тот пожал плечами: - Да что тебе с того, что ты будешь знать? Ну звали тебя Легой. Была ты русалкой. В Атлантиде. Город назывался Посейдонис. Дружила с Касс. - Он кивнул на Сару. - Любила кентавра. Платонически. Было это недозволенно. Кентавра уничтожили физически за то, что поднял бунт. Тебе убили память. Кентавры начали мятеж, русалки их поддержали. Ты собственноручно утопила несколько семей, взрослых и детей. Потом были другие жизни. Всегда параллельно с нами... И с ней... Он кивнул на Дину... Мне сейчас, правда, трудновато нырять в транс, чтобы узнать и ее, но подозреваю, что раз мы сейчас вместе...

- Ты прав - улыбнулась Сандра. - Мы с Диной уже все выяснили. И все же, зачем ты здесь?

И Ундина рассказала о своем видении.

"Океанский берег, закат, почти к самой воде оттеснили обитателей резервации. Полицейское оцепление вот-вот будет прорвано озверевшей толпой. Несчастные понимают, что им нет спасения, и от этого понимания рушатся все барьеры. Один из мужчин бросается к женщине, прижимающей к груди ребенка, обнимает обоих, что-то шепчет. Фиана, Яков, Черри и еще несколько человек успокаивают инвалидов. Кто-то плачет, кто-то кричит, кто-то молится. Солнце заходит и в это время на горизонте возникает зеленый луч. Его замечает женщина в инвалидной коляске, протягивает к нему руки, зовет других. Люди понемногу замолкают, а луч расширяется. приближаясь к ним и наконец упирается в берег, словно зыбкий мост. На этот мост в отчаянии вбегает молодая женщина, за ней мужчина катит инвалидную коляску и постепенно все уходят по этому мосту, а полицейские и нападающие в оцепенении смотрят на это, еще не понимая, что вместе с ними из мира уходят милосердие, сострадание, любовь и надежда. И остается только невыносимо правильный и скучный "прекрасный новый мир" И заходит солнце."