Заложница артефакта (СИ), стр. 33

— Аисса! Я приду за тобой! Я тебя вытащу!

Куда? Придет-то куда? И откуда вытащит? Сознание мутилось, плыло, ноги подгибались, и Алиса просто-напросто улетела в неведомые дали. А тело её обмякло на руках у суровых янычар…

Она пришла в себя на полпути. Всё болело, ныло, тянуло, рот наполнился вкусом жёваного картона, а веки словно налились свинцом. Но Алиса слышала всё: ахи и охи женщин на пути, суматоху служанок, легкие, чуть шаркающие шаги тех, кто нёс её по коридорам, отдающиеся эхом от стен. Куда же её несут? Кто этот шахзаде? Быть может, ей удастся сбежать? И почему Амир должен вытащить её? Сплошные вопросы, всё ещё мутные и бессвязные мысли, слабые странные надежды… Алису всё несли и несли, а то клали куда-то, но всё время за её пальцы цеплялась детская ладошка…

— Мой шахзаде! Что случилось? Где ты был? Мы тебя искали по всему гарему!

Женский голос резанул по ушам — громкий, низкий, полный одновременно страха и облегчения. А вслед за ним раздался голос мальчишки, взволнованный и звенящий от возбуждения:

— Мама! Я был на базаре с Махди-агой! Меня побили палками, но эта добрая женщина меня вылечила!

— О Деи, как же это произошло?

Звуки поцелуев сменились шагами и шелестом юбок — женщина приблизилась и вполголоса спросила у спутников Алисы:

— Я хочу знать, каким образом шахзаде очутился на базаре с одним лишь евнухом и без охраны! Немедленно отвечай!

— Мы не знаем, как это случилось, шахидше. Махди-ага сейчас под стражей. Мы доложили хранителю покоев, тот решит, что с ним делать. С шахзаде всё в порядке, лекарь осмотрел его по дороге.

— Кадир, мой шахзаде, — повысила голос та, кого назвали шахидше, — пойди к Айше, она сменит тебе одежду… — потом обратилась к мужчине: — Кто эта целительница? Откуда она взялась?

— Мы не знаем, шахидше. Возможно, рабыня одного из торговцев.

— Хорошо, оставь нас.

Алиса почувствовала, как её хлопают по щекам, и всё тот же голос приказал:

— Открой глаза, ханум! Приди в себя, ну же, добрая ханум!

Палец, на котором был перстень, вдруг налился кровью и запульсировал. Алисе понадобилось собрать всю свою силу воли, чтобы приоткрыть глаза. Неясное пока, расплывчатое лицо склонившейся над ней женщины украсила довольная улыбка:

— Хамдулилла, ты в порядке!

— Где… я… — выдавила Алиса, поразившись, насколько хриплым и скрипучим стал её голос.

— Моя бедная ханум, ты в гареме падишаха. А я Бахира, шахидше, мать шахзаде Кадира, наследника Шахства.

— Слишком много шипящих… вредят языку, — с усилием пробормотала по-русски Алиса, пытаясь привстать.

— Что ты сказала?

Так как вопрос прозвучал тоже по-русски, Алиса уставилась на женщину с тем же изумлением, с которым та смотрела на неё. У Бахиры были чёрные глаза, умело и тонко подведённые карандашом, окружённые веером длинных загнутых ресниц, тонкий изящный нос с лёгкой курносиной, полные чувственные губы, нежный овал лица, подчёркнутый высокой причёской. Чёрные же, как вороново крыло, волосы, зачёсанные наверх и уложенные короной на затылке, открывали маленькие уши и лебединую шею. Наверное, это был не совсем удачный момент, чтобы разглядывать незнакомку, но Алиса всегда восхищалась и любовалась идеальной красотой, если видела её. А Бахира была прекрасна. И она говорила по-русски.

— Откуда вы знаете мой родной язык? — спросила Алиса, приподнявшись на локте. — И ещё, если можно, объясните, почему я понимаю ваш язык?

— Ханум, вопросы здесь задаю я, — сузив глаза, отрезала Бахира. — Ты вылечила моего сына, моего шахзаде, ты будешь награждена, но я желаю знать, кто ты такая и откуда взялась здесь!

— Меня зовут Алиса и я попала сюда из Москвы, если вам это название о чём-то говорит.

Глядя на её усмешку, Бахира растянула губы в улыбке:

— Говорит, а как же! Пять лет отпахать в Плехановке — это не забывается!

— Что, простите?

— В Плехановке я училась, — подмигнула Бахира. — Правда, это было давно… Лет двадцать назад.

— Вот как… Неожиданно очень. Встретить здесь человека из моего… — Алиса замялась и закончила фразу: — Мира.

— Ну, ханум, наших у вас много. Некоторые там постоянно живут, но, в основном, учатся, конечно, и обратно сюда.

— А вы, значит, экономист… А я в педе учусь, на учителя русского языка и литературы. Подождите, а вот язык, на котором мы с вами сейчас разговариваем, как я его-то выучила?

— А это магические кристаллы портала. Я, правда, не знаю точно, как это работает, но что-то на уровне ауры, что ли… В общем, я ведь не магиня, я больше по духам… Давай-ка, попробуй сесть!

Алиса с трудом поднялась и села на низеньком диванчике. Комната, где она оказалась, была большой и очень уютной. У одной стены стояли диванчики и маленький столик, на котором лежали абрикосы и мандарины вперемешку с гроздьями винограда. У другой был камин, похожий на перевернутый амвон, четырёхгранный, резной, но дрова в нём не горели, просто лежали горочкой. Узкие высокие окна были занавешены лёгким тюлем, стены украшены коврами с красивыми геометрическими узорами, в сто раз красивей тех ковров, что продавал их недавний сосед на базаре. Множество живых цветов благоухали, как взрыв в парфюмерном магазине, и от них у Алисы уже начала болеть голова. Бахира протянула изящный веер из белоснежных перьев:

— Держи, ханум, обмахнись, жарко тебе небось?

— Жарко, — согласилась Алиса. А Бахира внезапно прищурилась и придвинулась к ней, ладонью словно огладила лицо, не прикасаясь, и от этого движения нахлынул жар. Алиса задрожала мелкой дрожью, не понимая, что происходит, а хозяйка покоев сказала спокойно:

— А ведь ты не старуха, как кажется! Ты молода!

Алиса бросила взгляд на свои руки, покрытые старческими пятнами, морщинами и вздутыми венами, сморщилась, ощутив ноющую боль в левой стороне груди, и спросила:

— И откуда вы знаете?

— Аура твоя молода, а тело, как у столетней. Вполне вероятно, что ты не умеешь пользоваться Чашей. Ты ведь не родилась с даром, а получила его в наследство? Отчего же тебя не научили черпать энергию в Бесконечной Чаше?

— Времени не было, — пробормотала Алиса. — А как научиться?

— Я научу тебя, потому что ты спасла жизнь моего сына.

Бахира встала, прошелестела юбками до столика с фруктами, взяв крупный абрикос, вонзила в него крепкие белые зубы. Потом добавила:

— А взамен ты мне расскажешь, откуда у тебя артефакт с магией ариготов.

Глава 18. Кровь она такая кровь

Валь никогда не был на восточном базаре. Следить за ним пришлось, как за ребёнком в лавке сладостей! Ему хотелось абсолютно всего: и амулетиков, и сушёных кузнечиков, и вон ту кружку (для медового эля, ты чего, самый хороший размер!) Причём ничего для себя, всё для подарков маме-сёстрам-дядьке-вождю… Едва удалось вытащить его из этих сувенирных рядов, начались ряды с лакомствами.

Фер матерился про себя, стиснув зубы, подгонял телохранителя в спину, но с базара они выбрались лишь через час. А главное, так ничего и не узнали про необычную девушку с севера. Валь даже начал ворчать, пока они искали постоялый двор:

— Может, её никогда здесь и не было! Не могла же она вот так пройти незамеченной среди всех этих замотанных в покрывала…

— Она сказала, что в Бумархане, — упрямо ответил Фер, чудом избежав столкновения с навьюченным ослом. — Значит, она здесь. Других Бумарханов я не знаю.

— Мало ли, может, ошиблась. Может, ты плохо расслышал. Может, сон просто, а не выход в астрал.

— Прекрати меня путать! Она здесь, я знаю!

— Да ты влюбился, друг! — рассмеялся Валь, окинув его быстрым взглядом, из-за чего чуть не налетел на толстого торговца, волочившего за собой тележку с кокосами. — Ох, прошу простить меня, уважаемый господин, я вас не заметил. Так что, светлость? Куда теперь?

— Смотри, вон вывеска, — кивнул Фер на угол базара. — Я, правда, не учил их язык, но пахнет оттуда, и пахнет довольно неплохо! Я проголодался, как волк!