Заложница артефакта (СИ), стр. 19

Дымка всё тянулась и тянулась, всё ширилась и принимала облик медведя. И это была не его магия. Не Фера и не Фириель. Он не мог понять, откуда идёт такой мощный приток, но думать было некогда: надо было спасать свою честь. Медведь встал на задние лапы, вскинул передние, поднял пасть к заходящему солнцу и, обнажив призрачные клыки, издал мощный рёв самца-победителя.

— Он прекрасен, мой брат, мой ариго, — прошептала сестрёнка, и в её голосе было столько восхищения, что Фер даже удивился. Раньше она так говорила только об отце...

Аватар, ведомый тонкой нитью магии, приток которой не иссякал всё это время, проплыл над лужайкой, подражая настоящему медведю и даже лапами перебирая, как прогуливающийся зверь, легко вспрыгнул на закрытый гроб и, издав последний рык, улёгся сверху.

Хор взорвался высокими голосами мальчиков, и все зашевелились, подняли руки, синхронно заговорили. Заклинание левитации, произнесённое пятьюдесятью магами одновременно, заставило огромное произведение искусства с заключённым внутри телом двадцать седьмого ариго подняться в воздух и медленно поплыть в сторону гробницы. Фер выдохнул и стиснул руку Фири. Сестра покачнулась и стала оседать на землю.

— Что с тобой? — подхватив Фири, Фер похлопал её по щекам. — Очнись, кузнечик! Эй, кто-нибудь! Воды!

— Магия… Столько магии сразу… — еле слышно пробормотала сестра.

— Да, я тоже её ощутил, но не знаю, откуда она взялась!

— Светлость, держи!

Рука телохранителя протянула Феру фляжку с водой. Другая рука, грубая, женская, влажным платком обтёрла лицо Фириель. Подняв взгляд, он увидел пронзительные серые глаза на красивом, с резкими чертами, лице. Охранница сестры. Девушка быстро отступила в тень, а Валь подмигнул Феру:

— Ничего страшного, просто малость чужой силы. От неожиданности светлость и упала в обморок. Дай ей немного воды, сейчас придёт в себя.

От влитого в рот глотка Фириель действительно очнулась, обвела взглядом склонившихся над ней мужчин и слабо запротестовала:

— Ведь возложение власти, Фер! Опоздаешь, мой ариго!

— Всё будет хорошо, Фири, — он помог ей подняться. — Без меня никто не начнёт.

— Смешной ты… — пробормотала сестра, оправляя платье под строгим взглядом спешившей к ним Сеноры.

Упреждая гнев мачехи, Фер вскинул руки:

— С ней всё в порядке, можно продолжать церемонию!

— Одни проблемы с тобой! — зашипела Сенора, приблизившись. — Где ты — там проблемы! Как ты вообще умудрился создать аватар, понять не могу!

— Я...

Фер хотел было сказать про непонятный источник магии, влившийся в его тело, но почему-то промолчал. Мачеха сверлила его взглядом, в котором было столько досады и злости, что ему пришлось глубоко вздохнуть, прежде чем получилось ответить:

— Возможно, потому что я — ариго!

И он расправил плечи, отправив ей ответный взгляд. Хватит его унижать, он и сам себя унизит. Но сам. Другие на это права уже не имеют! Тем более, Сенорель, вдовствующая ариготта.

Она только фыркнула в веер, по обыкновению закатив прекрасные глаза. И отвернулась. А Фер очень постарался скрыть улыбку. Сенора начнёт уважать его, рано или поздно.

Тихий шёпот сзади обжег его ухо:

— Я бы с ней не ссорился, светлость.

— Валь, твоя задача — меня охранять, а не влезать в семейные конфликты! — сквозь зубы ответил Фер. Тоже мне, советник нашёлся! Каждый лезет не в своё дело, прямо эпидемия какая-то!

Телохранитель невразумительно хмыкнул и с поклоном отступил на шаг. Фер понял это как жест покорности и снова вскинул голову, оглядывая собравшихся перед храмом магов. Верховный жрец поднял руки. В воздухе мелькнули белые лепестки, а потом ещё и ещё — и вот уже целое облако воспарило над лужайкой, блестящее, переливающееся всеми оттенками оранжевого в свете заходящего солнца. По мановению пальцев главного мага лепестки послушно собрались в одну линию и одновременно, словно в замедленной съёмке, упали на траву. Фер ступил на эту белую дорожку, ведущую к статуе Великого Магистра, и пошёл, чувствуя, как колотится сердце. Ещё немного — и он станет полноправным ариго, перед магией и подданными. Ещё немного — и на его голову возложат венец из белых лилий: символ власти, символ честности и преданности своему народу!

Дорожка заканчивалась, верховный жрец с венцом был уже близко, вот он уже поднял сплетённую из цветов корону, Фер приготовился опуститься на колено, чтобы принять её.

И в один миг всё пошло не так...

Толчок в плечо — и Фер летит на землю, приземлившись на руку. Боль пронзает локоть и бедро. Кто-то кричит, пока хор продолжает петь, но заклинания стихают. Теперь кричат все. Валь на земле, подмятый чем-то чёрным и бесформенным, он тоже кричит, отрывисто и резко, на своём странном языке, полном шипящих звуков. Его коллега, охранница Фири, в полутрансе отрывисто двигает руками перед собой, а голос её вибрирует на одной ноте едва различимым во всеобщем хаосе звуком. Чёрное нечто поднимается в воздух, словно недавний аватар, — угрожающее жуткое облако — и маги падают один за другим, не зная, как с ним бороться. Воздух словно сам улетучивается из лёгких, и Фер только хрипит, выпучив глаза… Конец близок, паника завладевает всем телом, не давая пошевелиться, но Валь, освобождённый от бесформенного нападающего, хватает Фера за ворот парадного камзола и тащит куда-то за храм, не разбирая дороги...

Они бегут.

Долго.

Фер падает, выдохнувшись...

И наступает чернота.

… Треск веток в огне заставил его подскочить, резко открыв глаза. Знакомый звук, знакомый запах — запечённой на вертеле дичи, знакомое место — почти знакомое, потому что они с Леви всегда выбирали прогалину на двести метров дальше. Здесь был горячий источник, жаркий даже зимой, и поэтому всё подмокало от таявшего снега… Но сидевшему у костра на это было наплевать. Когда Фер пришёл в себя и сел, схватившись за голову, Валь искоса глянул на него и хмуро бросил:

— Прошу к столу! Куропатка на ветке — как раз для почти правителей!

— Что… Что это было? — спросил Фер, вспомнив чёрную бесформенную массу. — Заклинание? Нечисть?

— Рагуль, — коротко ответил Валь, переворачивая ветку и золотистую тушку птицы на ней. Фер нахмурился. Никогда ещё он не слышал такое название, даже в книгах не читал о рагуле. Что за зверь такой?

Когда он задал этот вопрос Валю, подсаживаясь ближе к костру, телохранитель покрутил головой, отчего его косичка мотнулась по спине и свесилась с плеча. Откинув её назад, он ответил:

— Рагуль это очень сильное проклятие. Настолько сильное, что даже лёгкого облачка хватает, чтобы вызвать смерть в течении двух дней. Под лёгким облачком я подразумеваю вот такое ма-а-аленькое облачко, — и он показал кольцо из большого и указательного пальцев.

Валь протянул руку за спину, сорвал мокрый лист лопуха и положил на него снятую с огня куропатку. Достал из ножен на груди маленький острый нож и принялся ловко отрезать небольшие кусочки от ножек.

— Но там, на лужайке, оно было… Такое...

— Да, светлость, ты удостоился огромного рагуля, — усмехнулся Валь, протягивая ему кусок мяса. — Мне даже интересно, кто твой враг!

— Мне и самому интересно, — пробормотал Фер. — Возможно, тот, кто убил отца.

— И, скорее всего, таким же способом. Ведь ваши маги так и не нашли яд. Потому что никакого яда не было, а был симпатичный рагуль, точечно направленный на ариго.

— Ты в этом уверен? — Фер вскочил, отбросив недоеденную куропатку.

Валь с неодобрением покосился на него:

— Между прочим, мне стоило большого труда поймать твою еду...

— Извини, — отмахнулся Фер. — Но для вызова этого самого рагуля нужна большая сила, не так ли? Наши маги не могли с ним справиться, я видел это! Они падали! Его вызвала та твоя сероглазая?!

— Сядь.

Спокойный тон телохранителя покоробил Фера. Сидит здесь, рассиживается, жрёт куропатку, а на лужайке перед храмом, возможно, лежит сотня трупов, в том числе и...

— Фириель! — он подскочил к Валю и схватил его за грудки. — Надо вернуться за ней, этот рагуль убьёт её! Она там...