Заложница артефакта (СИ), стр. 15

Алиса задержалась на проблемном щеночке, оглаживая живот в этом месте. Красава терпела, не двигаясь, и только тихонечко поскуливала, нервно и шумно облизывая нос. Щенок виделся Алисе так ясно, словно уже родился. Вот его головка, вот передние лапки, которые вышли в родовые пути… А головка как-то странно повёрнута, что-то её не пускает. Застрял, маленький!

Алиса ощущала странное спокойствие: всё было так, как и должно быть, словно она всю жизнь помогала сукам щениться. Хотя этот раз был первым. Алиса нажала ладонью на то место, где уже почти мигала ярким оранжевым маленькая головка, чуть надавила, наблюдая, как щенок сдвигается в сторону, одновременно массируя пальцами возле самой вульвы Красавы. Новая потуга потянула щенка к выходу в мир. Ещё одна вытолкнула наружу тёмный блестящий пузырь. Щенки рождаются "в рубашке", Алиса где-то читала об этом...

— Ну давай, Красавушка! — подбодрила она собаку. — Ещё немножечко...

Словно послушавшись, овчарка поднатужилась и выпихнула наружу мокрый комок весь в слизи и крови. Вот тут Алиса растерялась, ибо что делать дальше не знала. Щенок светился бледно-зелёным под пальцами, и совершенно не понятно было, что означает этот цвет. К счастью, Красава отобрала у помощницы пузырь, в один укус разорвала его и слопала, а потом принялась деловито вылизывать своего мокрого дитёныша. Через пару минут отпустила, и надрывно попискивающий щенок принялся тыкаться повсюду слепой сморщенной мордочкой, ища тепло и еду.

Алиса вытерла увлажнившиеся глаза, с улыбкой наблюдая за новой жизнью, потом потрепала Красаву по крупу:

— Ты чемпионка! Умничка!

Собака облизнулась, словно соглашаясь, и снова полезла языком к щенку. Алиса коснулась ладонью живота овчарки, полюбовалась ещё немножко на синие силуэтики, ожидающие своей очереди, и встала. Надо бабе Гале сказать, что роды начались. И что она собственными руками помогла Красаве! И что видела щеночков...

Хотя нет! Вот этого, наверное, говорить не стоит. Баба Галя, атеистка и материалистка, поднимет на смех и потом серьёзно воспринимать уже не будет. Магия? Бред!

Нет-нет, про перстень, УЗИ под ладонью и волшебное извлечение застрявшего щенка Алиса никому не скажет. А вот почитать что-то про магию и излечение — хорошая идея. Ведь покойная бабуля много читала специальной литературы...

Запахнув куртку, Алиса выскочила из загона, даже не заперев дверцу на щеколду — всё равно Красаве сейчас не до прогулок. Пешков басовито и обиженно гавкнул вслед, не дождавшись никакого внимания к своей персоне. Пробежавшись по заснеженной дорожке, Алиса распахнула дверь и крикнула:

— Баб Галь! Красава рожает!

— Что говоришь? Началось? — бабушка прикрыла крышкой кастрюлю с супом и резво пошла обуваться.

— Уже один щеночек появился!

— А ты что же? Напугалась? — баба Галя мельком взглянула на Алису, и та заметила удивление в старческих выцветших глазах:

— Да вроде нет… А что?

— В зеркало на себя посмотри, — посоветовала баба Галя и вышла, хлопнув дверью, чтобы лучше закрыть её.

Алиса повернулась к тусклому старому зеркалу, что висело у входа. И вздрогнула. В тёмных волосах, завязанных пучком на затылке, появилась белая прядка. Тоненькая, словно мышиный хвост, но вполне заметная и реальная, чуть повыше левого уха...

Что за… Откуда это?! Алиса остолбенело смотрела в зеркало пару секунд, потом дернула за резинку, распустив волосы, и схватила прядь в пальцы. Нет, не почудилось! Вот она, белая, как снег на дворе, посреди тёмно-каштановой копны волос. Настоящая, не выпачканная в муке или меле… Хотя, где бы взяться муке у Красавы в загончике… Говорят, волосы седеют при сильном страхе или стрессе. Вон, прошедшие войну пишут, что враз волосы побелели, а она, Алиса, разве пугалась? Или это вышло, как у Роуг из Людей-Икс: она отдала часть энергии Красаве при прикосновении?

Да ну, глупости какие! Почему появилась белая прядь — непонятно, но у мамы тоже были ранние седые волосы. Наследственность — вот и седеет потихоньку…

Алиса досадливо заправила прядку под волосы, чтобы не было видно, и снова закрутила причёску в пучок. Баба Галя с Красавой провозится часа два или три, надо присматривать за супом и поискать книги в серванте.

Старенький, ещё советский сервант стоял в простенке между кухней и комнатами. Он был забит книгами советского же года выпуска, и в детстве Алиса очень любила таскать книжки и читать их при тусклом свете жуткой железной лампы тут же, на продавленном диванчике, завернув ноги в пахнущий кошкой плед. Особенно любимыми были сказки народов мира, «Унесенные ветром» и изъеденный жучком многотомник Жюля Верна. Были в бабы Галиной коллекции и справочник по анатомии, и болезни собак, которые Алиса листала иногда из чистого любопытства, потому что там были жуткие фотографии, а вот справочник по лекарственным травам ей не понравился, потому что картинки нарисовали от руки, да и растения не особо волновали её в детстве. Максимум — чтобы блеснуть эрудицией перед деревенскими девчонками и ввернуть мудрёное латинское словечко "хиперикум перфоратум", которое означало всего-навсего жёлтенький зверобой. Узнав нормальное название, девчонки махали рукой, мол, и так знаем, это "травка от всего"...

Алиса быстро нашла потёртую нетолстую книжечку и с любопытством открыла. Названия, названия, названия, картинок мало, всё больше описания и виды применений. Некоторые растения Алиса знала, некоторые помнила по бабулиным скупым рассказам, а некоторые вызвали воспоминание о стойком запахе. Пролистав несколько страниц, она решила вернуться в кухню, поближе к супу. Ещё выкипит, получится пересоленным, баба Галя шкурку с неё спустит...

Суп булькал под крышкой, в печи томились горячие блинчики, а Алиса читала рецепты. В книге было написано буквально обо всех болезнях: от угрей на лице до печёночных колик. А уж описание всяко-разных настоек и напаров вызвало у неё стойкое желание попробовать прямо сейчас. У бабы Гали были травки, куда в деревне без них, к врачу или ветеринару бегать каждый день не получится. Вон, стоят на полке рядочком баночки и горшочки, на каждой наклейка, где аккуратным почерком бывшей учительницы выведено название. Укроп, тысячелистник, вездесущий зверобой, ромашка… А что в этой склянке? Отложив книгу, Алиса открыла крышку и понюхала. Пахнет летом… Лугом пахнет и скошенным сеном, когда оно только начинает сушиться. И название такое летнее — шалфей! Сразу вспомнились фиолетовые пузатенькие цветочки, собранные в узкие колоски… Алиса даже глаза закрыла, наслаждаясь запахом и возникшим в памяти видением. А когда очнулась, увидела, как мелко нарезанная травка весело пляшет в булькающем супе.

О, вот теперь баба Галя точно её прибьёт! Мама дорогая, надо как-то повылавливать всю эту мелочь! Ложкой? Или сразу поварёшкой? Ой-ой-ой! Катастрофа!

Травка вылавливаться не собиралась. Ловко уворачивалась от ложки-поварёшки и продолжала насмехаться из супа. Тяжко вздохнув, Алиса закрутила крышку на баночке и поставила её на полку. Может, бабушка и не заметит? Уже старенькая, глаза плохо видят… А если и заметит, Алиса откажется от всего. Не она, не видела, не знает! Да, так и надо. И стоять до последнего. Свидетелей нет. Мало ли, может, баба Галя сама всыпала травку вместо соли!

За исключением этого происшествия, день прошёл спокойно. Вернувшись от Красавы, баба Галя присела за стол, утираясь чистым краем передника, и облегчённо выдохнула:

— Всё, разродилась. Восемь щеночков, как раз семеро уже пристроены, одного, может, себе оставлю! Пешков стареет, надо бы замену ему.

— Баб Галь, оставь самого первенького, — попросила Алиса. — Он же, вроде, мальчик...

— Парень, да. Но первенца уже Надька из Орешников берёт. Ей нужен самый крепкий.

Алиса вздохнула. Уедет её крестник в Орешники, к какой-то Надьке охранять подворье… Ну, и пусть будет здоров, сыт и обласкан!

Баба Галя принюхалась и заявила:

— Пахнет что-то странно суп. Солила? Перчила?