7 дней (СИ), стр. 27

- Нет, - Наруто отрицательно покачал головой, - просто вам суждено быть вместе

- А вам? – Намикадзе в ответ пожал плечами, а Дейдара продолжил. - Судьба предопределяет, а люди распределяют. Мы сами принимаем решения, по крайней мере, я в это верю. Я решил быть с Итачи, хотя до этого никогда не интересовался мужчинами, да и сейчас другими не интересуюсь, но я не жалею. Рядом с ним я чувствую себя целостным, не просто нужным и любимым, а именно целостным, как в легенде о том, что когда-то людей разделили на две половинки. Хотя, мы до сих пор часто ссоримся по мелочам, но быстро миримся – он просто обнимает меня, а я снова уступаю или наоборот. Знаешь, как это называется?

- Взаимопонимание, - Наруто внимательно слушал и сравнивал. Их отношения с Саске кардинально отличались от отношений их братьев, но вывод все равно был один – без взаимопонимания не возможны никакие отношения. – Спасибо

- Потом скажешь, когда все уладится. И не только мне, - Дейдара встал и, немного подумав, сказал. – Я часто прихожу к нему на могилу и на похоронах я тоже был. Хорошо, что мы мудреем только с годами, ведь тогда нам бы удалось избежать многих ошибок, на которых мы так бы ничему и не научились

Когда Тсукури ушел, Наруто ещё пару минут просто посидел в тишине, наслаждаясь моментом и ни о чем не думая. Принимать решение поспешно он не хотел, а постоянно думать о сложившейся ситуации просто устал, поэтому блондин отложил все на утро, которое вполне может оказаться мудренее вечера.

Саске что-то читал на телефоне, когда Наруто вернулся. Они не сказали друг другу ни слова, просто столкнулись взглядами и Учиха снова углубился в чтение, а блондин пошел в душ. Чуть позже они уже оба лежали в постели, спиной друг к другу, думая каждый о своем и даже не подозревая, что размышляют об одном и том же.

Все решения и умовыводы всегда давались Саске легко, ведь он никогда не задумывался над чем-то – просто знал, как нужно поступить и все. Но с Наруто этот принцип не сработал. Нет, Намикадзе не был непредсказуем, но в то же время брюнет никак не мог его понять. С виду в их отношениях было все ясно – физическое влечение, которое переросло в глубокое чувство. А переросло ли? Определенно, и Учиха был более чем в этом уверен, ведь Наруто не тот человек, который будет с кем-то, ничего к нему не испытывая. Тогда в чем причина? Что не позволяет им сблизиться настолько, чтобы полностью довериться и открыться? Со своей стороны Саске никаких преград не видел, значит, Наруто. Может, что-то в его прошлом? Что-то, что не позволяет ему сближаться с людьми? Или неуверенность в нем, в Учихе, который изначально сам задал довольно своеобразный темп развития их отношений? И все равно что-то не то. Не та причина. Не там он ищет. И вряд ли найдет, если Наруто ему не откроется.

Саске перевернулся на другой бок, пытаясь в полутьме рассмотреть замотавшегося в одеяло, как в кокон, блондина. Он знал, что Наруто не спит, слышал его глубокое дыхание, ощущал всю заманчивость его тела и это невероятно как возбуждало. Наруто притягивал его, как магнит, всем своим естеством, своей улыбкой, своим характером, и сопротивляться этому было крайне тяжело, можно даже сказать, невозможно. Снова секс? Саске про себя хмыкнул – а почему бы и нет, ведь если блондин ему откажет, то это последняя их ночь. Тогда почему бы не провести её в удовольствии? Почему бы не показать Наруто, как он ему дорог и столь многогранны его чувства к нему.

Саске выдернул из-под блондина одеяло и забрался к нему, тесно прижимаясь. Намикадзе недовольно забурчал, пытаясь оттолкнуть Учиху, но брюнет крепко его обнял, поглаживая, будто показывая, что без него он не сможет уснуть

- Ну, чего тебе, Учиха? – недовольно пропыхтел блондин, все же смирившись с обвившим его кольцом рук

- Тепла и ласки, - честно ответил брюнет, вороша дыханием волосы любовника возле уха

- Саске, - Намикадзе выдохнул, будто услышал что-то обрекающее, - ты уже неделю нагло получаешь все это. И как, по-твоему, в данный момент чувствует себя моя задница?

- Думаю, она не против вновь побаловать меня, - Саске скользнул рукой по изгибу тела блондина и, огладив упругую половинку, прошелся пальцами вдоль ложбинки. – Я знаю, что ты подготовился, детка

- Пф, - Наруто фыркнул, чуть прогибаясь в пояснице. – С таким любовником, как ты, нужно быть готовым всегда

- Намекаешь на мою непредсказуемость? – поинтересовался Учиха, игриво поглаживая заманчивую дырочку

- Наоборот, - Наруто сглотнул и жадно втянул воздух, - ты слишком предсказуем

- Может, и так, - брюнет сноровисто перевернул любовника на живот и, отбросив одеяло, навалился сверху, - но именно с тобой меня тянет на эксперименты

Саске начал покрывать спину блондина мелкими поцелуями, смакуя каждым сантиметром ароматной кожи и спускаясь все ниже. Наруто чуть поерзал, устраиваясь поудобней и расслабляясь, позволяя любовнику вновь изучать его тело и разжигать в нем огонь желания. Медленно, даря невесомую ласку, Учиха спустился на поясницу блондина, чуть прикусив и оттянув кожу. Влажным языком он прошелся вдоль позвоночника парня и спустился обратно тем же маршрутом, дуя на блестящую дорожку и ощущая, как бронзовая кожа покрывается приятными мурашками.

Саске приподнял бедра любовника и слегка надавил на поясницу, чтобы тот встал на четвереньки и прогнулся. Наруто беспрекословно принял требуемую позицию, старательно прогибаясь и чуть повиливая бедрами, зазывая, демонстрируя, искушая. Брюнет хмыкнул, похоже, блондинчик даже не догадывается, на что подписывается, столь беспечно открываясь перед ним. Саске слегка помассировал округлые ягодицы, а потом сжал их и развел в стороны, открывая доступ к столь сокровенному местечку. Учиха предвкушающе облизал губы, а потом, склонившись, прошелся языком по ложбинке, кончиком пощекотав вмиг сжавшийся анус. Наруто дернулся, чуть ли не выскальзывая из-под брюнета, но Саске приказывающе потянул парня на себя, приподнимая его зад ещё выше, наслаждаясь видимым

- Саске, - Наруто попытался вновь отрицательно вильнуть попкой, но это лишь раззадорило Учиху, который ещё крепче сжал золотистые бедра

- Детка, тебе не нравится? – хитро поинтересовался Учиха, вновь скользнув языком по ложбинке

- Просто мне такого раньше не делали, - честно признался блондин, старательно сопя в подушку и пытаясь не отвлекаться на ласкающие его дырочку пальцы

- Слишком интимно? – Саске облизал свой указательный палец и ввел его в анус любовника только на первую фалангу, дразня, намекая, ожидая разрешения продолжить

- Да, - выдохнул Наруто, понимая, что ему мало, мало этого несуразного проникновения, мало наслаждения, мало действий, но все это «мало» в купе буквально за пару минут уже распалило его нутро, которое теперь взывало к своему хозяину, подталкивая умолять о продолжении

- Но ведь мне ты разрешишь? – Саске продвинул палец ещё на одну фалангу, чувствуя, как даже столь тонкий предмет плотно облегают мягкие стеночки. – Ты отдашь мне всего себя?

- Бери, - прошептал Намикадзе, желая ощутить настоящую заполненность, вверить свое тело столь умелым рукам, поддаться нетерпеливому искушению и принять в себя излюбленный размер. – Сегодня я весь твой

Саске торопливо вынул палец, сразу же заменяя его своим языком, очерчивая контуры чуть расширенного колечка и скользя по шелковистым стенкам. Наруто выгнулся, запрокидывая голову и цепляясь за простынь. Сама по себе открытость и доступность превращала возбуждение в неистовый вихрь, а юркий язычок брюнета, который столь мучительно вылизывал его, с каждым разом толкаясь все глубже, одним щелчком разорвал все оковы сдержанности. Никому, кроме Саске, никому другому он не позволял и не позволит касаться себя столь интимно, никому не разрешит сколько собственности, никому полностью не вверит свое тело, теряясь в дымке вожделения, переполнявшей его через край.

Дарить наслаждение и упиваться им – новшество для Саске, открытие, которое он долго не мог осуществить и только с появлением в его жизни Наруто, ему наконец-то стал доступен весь мир чувственности. Это как кругообращение – сам даешь и в ответ получаешь не меньше, сам отвечаешь, и тебе дают ещё больше. Ласкать столь чувственно, зная, что только тебе дозволенна эта роскошь, сжимать крепче, боясь разорвать столь дорогую связь, проникать глубже, наслаждаясь тем, что даришь удовольствие, которое никому ни до, ни после тебя недозволенно подарить. И это наслаждение должно стать запоминающимся, фееричным, неповторимым и незабываемым, пусть, как вспышка, но столь яркая, что ослепляет своей всеобъемлемостью.