Заместитель (ЛП), стр. 189

19 октября

Сегодня мой день рождения. Совершенно не ожидал звонка ни от Фердинанда, ни от Михаэля. Они пригласили меня с ними пообедать. Сперва я отказался, но они настаивали в своей обычной манере, и я сдался. Все равно Линторфф уехал, вторая половина дня у меня свободна, а учеба закончена.

Жизнь моя скучна. По утрам я отвожу детей в школу и жду до четырех, когда у них заканчиваются занятия. Обычно в это время я рисую, дома или в студии Остерманна. Приближается выставка, и он нервничает больше, чем я. Скоро он прикует меня цепями к мольберту и будет кормить, только если я что-нибудь нарисую. После четырех я занимаюсь с детьми. Они очень гордятся тем, что ходят в «настоящую школу», а не в центр «для малышни». И что теперь они носят галстуки — как папа и Гунтрам.

Обед состоялся в Кёнигсхалле, где еще? Подозреваю, что у них там скидка или что-то вроде. Как можно постоянно ходить в одно и то же место?..

Метрдотель проводил меня к столу, выгороженному от общего зала. Фердинанд, Михаэль и Горан уже были там, хотя я пришел на пять минут раньше. Они поздоровались и поздравили меня с днем рождения. Все же не каждый день исполняется двадцать пять лет.

— Я прочитал твой диплом. Поздравляю. Хорошая работа, и я почерпнул оттуда парочку идей. Хотя в последнее время меня трудно чем-нибудь удивить, — сказал Михаэль.

— Да, твой диплом вернул мне веру в швейцарскую образовательную систему, — добавил Фердинанд. Горан молчал. — Сколько времени у тебя ушло на нее?

— Целый год. Герцог велел мне начать работать над ней в июне две тысячи шестого.

— Почему ты не пригласил нас на защиту? Если Фелдер стал бы тебя сильно донимать, мы бы привели его в чувство, — хихикнул Михаэль.

— Именно поэтому и не пригласил. Не надо обижать моего научного руководителя. Он был очень любезен и предложил работу в своем хедж-фонде, но я отказался.

— И правильно сделал. Фелдер — это уже история, — сказал Фердинанд. — Мы хотим знать твои планы. Теперь у тебя есть степень Цюрихского университета, и многие банки были бы не прочь получить твое резюме.

— Да ладно, Фердинанд. Вы правда думаете, что герцог позволит? Он орал на меня как резаный, когда я отдал диплом Монике, чтобы она закрыла счет на мое образование.

— Гунтрам, это было бестактно. Тебе следовало поступить иначе: поговорить с ним лично, поблагодарить за поддержку, то есть немножко его умаслить. А ты прислал заполненные формы вместе с письмом, явно написанным юристом, — сказал Горан.

— Не представляешь, что у нас началось, когда герцог узнал, что ты защитил дипломную работу и забыл пригласить его и прислать ему копию. Нам пришлось спрятать наши экземпляры, — сказал Михаэль, передернувшись от воспоминаний.

— Прошу прощения, если причинил вам неприятности. У меня не было такого намерения, господа.

— Вот ещё что… Этот парень, Андреас Фолькер, у вас с ним серьезно? — спросил Горан.

— Как ты узнал о нем? Нет, не говори. Я догадываюсь: мистер Фрик велел тебе навести о нем справки. Ладно, между нами ничего нет и не будет. Он не мой тип, а я — не его. Андреас всего лишь хочет устроить мне выставку на следующий год. Я не виноват, что помимо управления компанией он в качестве хобби владеет галерей. Мы просто друзья. В отличие от вашего босса, я не бросаюсь на все, что шевелится, — устало сказал я.

— Это хорошо, братец. Герцог очень переживает по этому поводу, — заметил Горан.

— Очень ему сочувствую, — едко сказал я. — Что я должен сделать? Прислать ему поздравительную открытку? Чего он от меня ждет? Что я до самой смерти больше ни на кого не взгляну? Что буду воспитывать его детей до тех пор, пока они не поступят в университет, и на следующий день после этого сделаю себе харакири? Господа, вам стоило подумать заранее, чего вы от меня хотите.

— Гунтрам, не веди себя с ним так вызывающе. Прекрати контакты с Фолькером. Герцог уже проверяет его компании, пытаясь найти в них слабые места, — сказал Фердинанд. — Гунтрам, пожалуйста, сейчас трудное время для всех нас, многое поставлено на карту, и Конрад нужен нам спокойным, хладнокровным и с ясной головой. Ты должен нам помочь. Одна неоценимая услуга для Ордена, хорошо?

— Забудьте об этом. Я не буду трахаться с этим ублюдком, Фердинанд.

— Никто от тебя ничего такого не требует, мой мальчик, — шокировано проговорил Фердинанд. — Просто дай ему перевести дух. Притихни на несколько месяцев, пока всё не образуется. Не делай таких финтов, как с Репиным или с этим Фолькером. Рисуй, возись с детьми, сделай выставку с Остерманном или даже начни новую книгу. Достаточно, если ты станешь обращаться с герцогом хотя бы немного мягче.

— Обращаться мягче? Это как же?

— Ну, например, ты мог бы начать улыбаться, не создавая впечатления, что жаждешь сбежать из комнаты всякий раз, когда он туда входит, согласиться ужинать с ним и Армином, тратить свою зарплату, показывать ему свои работы… ну, ты знаешь. Всякие мелочи, чтобы ослабить напряженность, — Михаэль пожал плечами, его голос дрогнул. Интересно, почему?

— Вы слишком многого от меня хотите, — сказал я, отрицательно покачав головой.

— Гунтрам, если он сейчас допустит ошибку, у множества людей будут проблемы. Его персональное состояние и средства его клиентов в безопасности, но пострадают люди, работающие в его компаниях. Что станет с рабочими, если он примет решение сократить расходы или и вовсе закрыть фабрики? Он не может вести борьбу больше чем на одном фронте сразу, — почти умоляюще добавил Фердинанд.

— У нас почти не осталось инвестиций в США, но достаточно много в Латинской Америке, Азии и Европе. Кризис будет расползаться, и множество людей пострадает. На этот раз всё гораздо серьезнее, чем просто падение рынка, — обеспокоенно сказал Михаэль.

— Я не несу ответственности за мировую экономику!

— Нет, конечно, нет, но ты можешь оказать поддержку одной из ключевых фигур мировой экономики, мой мальчик, — давил на меня Фердинанд. — От решений герцога зависит жизнь многих людей.

— Я не уверен, что смогу. Это нечестно, и он достаточно умен, чтобы понять, что я неискренен.

— Разумеется, мы не просим тебя резко изменить поведение. Просто будь немного вежливей. Например, ты можешь попросить у него совета по поводу предложений работодателей. — Я уставился на Михаэля. — Ладно, не надо. Но ты же можешь хотя бы дать ему копию своей дипломной работы. Она довольно интересная, и там есть полезные идеи. Или ты можешь сказать ему, что отказался от предложения Фолькера насчет выставки в Берлине.

— Эта выставка — хорошая возможность! — запротестовал я. — Забудьте об этом, Михаэль.

— Ладно, тогда просто отложи немного решение по выставке. Герцог очень рассержен на этого парня и жаждет его крови, даже если вы не делали ничего предосудительного. Он не желает ничего слушать. Он еще не оправился от волнений, связанных с портретом репинской дочки, и тут — бац! — ты наносишь следующий удар. У тебя в роду не было полководцев? — хихикнул Михаэль.

— Если у вашего босса такая тонкая душевная организация, покажите его психиатру, — проговорил я сквозь зубы.

Все трое печально смотрели на меня.

— Ты обещал мне однажды, что не сделаешь ничего, что может ему навредить, Гунтрам, — напомнил мне Фердинанд.

— Да — в том смысле, что никогда не предам его, не обману и не подолью яд в чай!

— Есть много способов навредить человеку, Гунтрам, — вмешался Горан. — Раз ты не интересуешься этим парнем, не общайся с ним, братец.

— Горан, у меня нет друзей! И только я познакомился с человеком, который мог бы стать мне другом, вы требуете, чтобы я отказался от него!

— Гунтрам, я уже объяснял тебе, как трудно парню за сорок, с детьми, найти другую работу. Мы всего лишь просим тебя быть помягче и зарыть топор войны, — закончил Горан тем тоном, какой бывал у него, когда он вот-вот рассердится и сделается опасным.

Если б не поддержка Горана, меня бы давно не было на свете. Я вздохнул.