Вписаться в поворот (СИ), стр. 95

========== Бонус 2. Счастье и свобода ==========

***

Сотня лет, как я предала Калленов и покинула их гостеприимный дом. Дом, где я познала и любовь, и радость, и горе. А также страх. Сковывающий все тело ледяными тисками, выворачивающий наизнанку сознание, толкающий на самые грязные и отвратительные поступки. И я ему поддалась. Стремясь спасти свою жизнь, я подставила Калленов, исчезла из их мира, ушла…

Пока они оплакивали мою потерю, я познавала новый прекрасный мир без долгов и обязательств, без навязчивого внимания Эдварда, глупых повторяющихся шуток Эмметта, без Карлайла и Эсми, желающих добра, но неизбежно делающих только хуже. Я не солгу, если скажу, что совсем не скучала по Калленам… Наоборот. Истина куда ужасней.

Без них мне было лучше. Более того, обретя свободу, я стала счастлива. Я нашла новую себя. Нашла новый мир. Я узнала, что жизнь может быть прекрасной! Веселой, спокойной, наполненной радостью и домашним теплом.

Не сразу, конечно, но в новой семье я прижилась. Жан и Софи стали мне настоящими родителями. И только с ними я смогла забыть прошлое. Я раз и навсегда оставила позади нескладную растерянную и напуганную девочку Бри. Я изменилась и стала другой. Бри умерла, но ее гибель дала шанс появиться новому человеку. На свете теперь живет Аннет Ле Фо. Живет счастливо, не зная трагедий и печали.

Быт новой семьи стал моим бытом, их цели, стремления и мечты я приняла как свои. Все в мире вампиров Ле Фо мне нравилось, было родным по духу. Как тут не верить в судьбу, если сейчас очевидно — вся жизнь глупышки Бри была лишь дорогой ко мне! С Жаном и Софи я смогла раскрыться, найти саму себя, понять себя, изучить. И мне остается только одно — благодарить судьбу за все, что я имею.

Что же касается любви…

Я слышала, Эдвард погиб. Сжег себя. В вампирском мире такое случается редко, так что слухи об этом распространились быстро. Однажды они дошли и до нас. Я много думала на эту тему, вспоминала общее прошлое, просто размышляла. Я так старалась найти в себе хоть немного боли, горечи и сожаления. Не нашла…

Я не виновата, что не смогла полюбить Эдварда. Нет моей вины и в том, что он убил себя, не справившись с реальностью. Я его не поджигала, меня там не было. В чем же тогда моя вина? На сердце было легко и свободно. Более того, чем меньше Калленов, тем лучше. Меньше шансов встретиться однажды совершенно случайно, меньше шансов, что меня узнают. Эдвард — не мой человек. Не моя судьба. Я рада, что смогла понять это и получила чудесный шанс на спасение не только от казни, но и от Калленов тоже.

А вообще, я сомневаюсь, что есть в мире тот, кому я предназначена. В конце концов, мне нет и шестнадцати! О каком браке и сексе можно говорить?! Я не готова! Я просто маленькая восторженная девочка, летящая по жизни легко и беззаботно. Я не могу заботиться о ком-то другом. Я пока еще нуждаюсь лишь в том, чтобы заботились обо мне. И я ни в ком не нуждаюсь.

Мне никогда не будет шестнадцать. Я никогда не вырасту, не выйду замуж, не возьму на руки свое дитя. И я не хочу. Прелесть в том, что я ничего этого не хочу. И это даже хорошо. Я никогда не буду страдать от одиночества, пустоты в сердце, ревности или от осознания собственной бесплодности. Все, чем мучаются другие вампиры, меня избежало. Ну, разве не прелесть?

Мне нравится быть девочкой-подростком, и становиться взрослой женщиной у меня нет ни малейшего желания.

Я Аннет Ле Фо, свободная и счастливая, радостная и веселая, легкая на подъем и мечтающая обо всем на свете. Могущая воплотить в реальность любое из своих желаний. Я просто девочка Аннет.

========== Бонус 3. Оживший призрак ==========

***

Ровно сто лет назад семья Каленов покинула Форкс, оставив Беллу одну.

Сегодня Каллены вернулись.

Эсми и Карлайл.

Не осталось больше никого из некогда большого счастливого семейства. А обращать других им запретили. Да как-то и не хотелось. Разве новые дети могли бы заменить тех, что их покинули? Другие люди — всегда другие. И пусть очередные дети стали бы родными и любимыми, они все равно были бы самими собой, со своими чертами характера, внешностью, мыслями и желаниями. Эмметтом мог быть только Эмметт. И никто иной.

А ведь не хватало именно этих родных людей. Именно невероятно талантливого, стеснительного, ждущего свое счастье Эдварда, холодной и прекрасной, но мечтающей о собственном физическом продолжении Розали, веселого, озорного и сильного Эмметта. И по-военному сурового южанина Джаспера вместе с очаровательной, совершенно восхитительной в своей нескончаемом оптимизме Элис. Пусть они не обратили двоих последних сами, пусть те пришли в их дом, будучи вампирами уже давно… Разве есть разница, если Карлайл и Эсми любили их ничуть не меньше, чем своих родных вампирских детей?

Но время шло, а боль не затихала. В этом был главный недостаток вампиризма. Идеальная память. Каллены ничего не могли забыть. С одной стороны, они так старались оставить прошлое позади, за плечами, понимая необходимость перемен. Но, и это с другой стороны, они сами же за это прошлое и цеплялись. Они ведь были там счастливы!

Быть может, если бы дни настоящие и грядущие несли им что-то радостное, веселое или просто приятное, справиться с потерями и болью было бы проще. Но все было как раз наоборот. Каллены теряли своих детей одного за другим, беспощадно. Не было в их новой жизни ничего хорошего — вот суровая правда.

И лишь теперь, спустя сотню лет, Карлайл и Эсми набрались смелости посмотреть боли и страхам в лицо. Они собрались с силами и вернулись в Форкс, место, где они были счастливы в последний раз.

Вампиры приехали не за тем, чтобы расстроиться еще больше. А чтобы понять. Вернуться в прошлое и посмотреть на него иными глазами, все взвесить, переоценить. Они надеялись, что смогут понять, в чем был источник их несчастий, что они сами сделали не так… И вот тогда… Да, тогда будет проще. И они смогут принять новую реальность, научатся жить в ней.

Карлайл обнял Эсми, едва они вышли из машины. Он знал, что его жена — женщина ранимая, чувствительная и крайне эмоциональная. А еще — она всегда нуждалась в поддержке больше, чем все остальные в этом мире, и сам доктор по мере сил пытался эту поддержку ей обеспечить. Оградить ее от бед, волнений и печалей. И, надо сказать, долгие годы он в этом неплохо преуспевал.

Они, помявшись боязливо на пороге, все же вошли внутрь и огляделись. Карлайл и Эсми не были в этом доме очень давно. А после их отъезда тут жили Розали и Эмметт.

В доме было не прибрано. Было видно, что его покидали в спешке. Мебель была не накрыта чехлами, а предметы быта и декора оставались на тех местах, где ими пользовались в последний раз. Так, диванная подушечка, которую Розали часто обнимала, пока с кем-то говорила, валялась посреди холла, пульт от древнего по современным меркам телевизора лежал на кресле, а дверца книжного шкафа была открыта. Все выглядело так, словно жизнь в доме не замирала ни на миг. Будто сейчас по лестнице могла спуститься веселая Элис, довольно рухнуть в кресло и схватиться за пульт, который сама же тут и забыла пару минут назад. Или войдет Эдвард и заменит одну книгу другой, закрыв за собой дверцу шкафа…

Было так легко вообразить, что все это реально…

Если бы не пыль, редкие паутины, затхлость застоявшегося закрытого помещения и несовременность быта. В доме Калленов жили призраки былого счастья. Вот уже сто лет…

Карлайлу и Эсми показалось, что они попали в прошлое. Здесь все дышало стариной. Техника, которая вышла из моды несколько поколений назад, теперь уже раритетная мебель, старинные шторы, задохнувшиеся в пыли, совсем не модные предметы интерьера. Да, теперь, глядя в глаза прошлому, они реально осознавали, что его больше нет. Первые годы нового тысячелетия есть только в музеях и в приделах этого дома. В реальности их нет. Ничего нет, что было дорого оставшимся Калленам.

— Как пусто… — прошептала Эсми, глядя на все, что ее окружало.