Вписаться в поворот (СИ), стр. 92

— Хорошо, любимая, я уверен, ты найдешь подходящие слова, чтобы объяснить ей кое-что о взаимоотношениях, — поддержал мое рвение муж и, обняв меня за плечи, сопроводил в наши покои.

========== 21 ==========

***

— Мамочка, тебя отец вызывает в тронный зал! — со смехом произнес Деметрий.

— Прекрати! Как ты можешь так называть меня? — искренне возмутилась я.

Шутник Деметрий мне уже все нервы измотал этим! Конечно, официально я и являюсь его матерью, но это же не повод! Я же младше него на много столетий, зачем он постоянно подкалывает меня?! Аро же вон не начал называть меня тещей, вернее будущей тещей. Надеюсь, и не начнет…

— Ладно, идем. Что там случилось? — вздохнула я, поправляя платье.

— Там… — парень вдруг стал серьезным, — там Эдвард Каллен.

Мое сердце разбилось на тысячи осколков. Я замерла, как вкопанная. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы догадаться, почему и зачем Эдвард может заявиться вдруг Вольтури. За кем… Нет, только не это. Все наши проблемы от Калленов, как же я от этого устала.

— Он один? — взволнованно спросила я.

— Да.

Становится чуть легче. Один, он нам не угроза. Хотя кто знает…

— Кто еще в зале? — уточнила я.

— Только Марк. Он сразу все понял и отправил за тобой, — ответил Деметрий.

— Хорошо, идем, нужно разобраться. И, Деметрий, Ренесми не должна узнать об этом, ясно? — тихо, но строго приказала я.

— Само собой, ты меня недооцениваешь! — ничуть не обиделся он.

Я промолчала, мне просто нечего сказать, так страшно и волнительно… В который раз. Ну сколько можно? Наступит ли когда-нибудь момент в моей жизни, после которого все будет хорошо и спокойно? Очень надеюсь, что это все-таки возможно.

Спустя пару минут знакомой дорогой я подошла к тронному залу. Я волновалась… Напустила на лицо маску холодности и величия (Аро — хороший учитель) и открыла дверь. Не глядя на посетителя, я подошла к мужу и только потом повернулась лицом к тому, кто пришел забрать мою дочь. Эдвард Каллен. Сколько раз он причинял мне боль, сколько раз я прощала его! Как же сейчас я его ненавижу!

— Белла… — чуть удивленно прошептал он.

Конечно, все давно знают о новой королеве Вольтури, только вот виделись мы с Эдвардом в последний раз слишком давно, чтобы он не мог не заметить изменений во мне: моей внешности, моей походке, моей уверенности. Все это внове для него. Такой он меня не ожидал встретить и не понимает сейчас, чего можно от меня ожидать. Я же — ничуть не удивлена. Все тот же Эдвард Каллен, какого я помню. Все такая же печальная полуулыбка, неуверенность в поведении, красота. Но пустые, совершенно потухшие глаза. Я невольно вспомнила, что является причиной его горя. Его якобы погибшая возлюбленная. На секунду мне стало его жаль, но я вовремя вспомнила для чего и зачем Эдвард пришел сюда. И порадовалась, что дар не позволил ему сейчас прочесть моих мыслей. Это было бы слишком. Попутно я накинула щит и на мужа, так, от греха подальше…

— Изабелла, — спокойно поправила его и усмехнулась.

Так нужно. Я — Вольтури.

— Да… — прошептал он, — но я пришел за своей дочерью, и вы отдадите мне ее, — Эдвард начал злиться.

— Нет, — поспешно ответила я, — ты опоздал, Эдвард, Ренесми — моя дочь! Моя и Марка!

Эдвард зарычал, но потом быстро пришел в себя.

— Вы же понимаете, что не имеете права, вы и тогда не имели! Вы обязаны были сказать мне, что у меня есть ребенок! — закричал он.

— Ты совершил преступление! — грубо ответил ему Марк. — Надругался над девушкой, а теперь строишь из себя невинного и оскорбленного?! Что за цирк ты здесь устроил? — жесткого и строго спросил он. — Мы должны были казнить тебя! Ты жив только благодаря маленькой девочке! — со злостью добавил он.

Эдвард усмехнулся:

— Может быть, но все изменилось, — самодовольно произнес он. — Прошло четыре года, а я только сейчас узнал об этом! Вы не имели права скрывать, это тоже преступление! — нагло заявил он. — Если бы Ирина не упустила ту мысль, я бы так ничего и не узнал! Девочка моя и вы обязаны мне ее вернуть!

— Эдвард! Мы ничего не должны тебе! Уходи, убирайся, пока мы не убили тебя! — закричала я, теряя контроль.

Я не позволю никому отобрать моего ребенка, даже если для этого мне придется расчленить Эдварда и сжечь. Я не любительница казней, но я смогу, это сущая ерунда для меня. Наверное.

— Вы не сможете. Я рассказал Карлайлу и Эсми, знают Денали. Если я не позвоню им сегодня вечером, если я не вернусь, завтра они соберут армию. Одно дело — вы узурпировали власть, это вам сошло с рук, но распоряжаться нашим жизнями — это слишком. Все вампиры выступят против вас, вы уверены, что победите? — со злобой прошипел Эдвард.

Это было плохо, очень плохо. И Эдвард был прав. С большой армией, мы, если даже и справимся, то тоже не без потерь. А кому хочется терять любимых? Нужен ли будет мне потом этот мир без Марка, или без Несси? Будет ли счастлив Джейк без Джейн, Роуз — без Кая?

— Хорошо, может, мы и не имели права утаивать от тебя, что у тебя есть дочь, — пошел на уступки муж, — но побудь мужчиной хоть раз в жизни, смирись! Несси любит нас, она выберет меня и Изабеллу, если ей придется выбирать. Пойми ты это, время упущено, ты — чужой для нее! — увещевал он.

— Ничего, она узнает о вас всё, узнает получше меня, и пойдет со мной. Я уверен! Это ведь моя дочь, — совсем неуверенно ответил парень в противовес громким словам.

Отчасти я понимала его: он хотел вернуть то единственное, что может сделать его счастливым… И, если бы это была не моя дочь, может, мне было бы Эдварда жаль. Но счастье Эдварда в этом плане обязательно означало потерю и горе для нас с Марком, а допустить этого я не могла.

— Эдвард, — я в волнении облизала губы, — пожалуйста, не делай этого. Марк прав, подумай сам, если Несси узнает правду, она возненавидит всех. Не только нас, но и тебя, — убедительно произнесла я. — Ты думаешь, ей будет приятно жить с осознанием, что она — лишь ошибка, что ее жизнь — не плод любви, а насилие вампира над простой женщиной? Эдвард, подумай сам… — я закончила свою речь почти со слезами в голосе.

Эдвард в чем-то был прав: если дойдет до большого сражения, мы можем и не выиграть, а вот Несси тогда пострадает в любом случае. Мы должны были решить этот вопрос миром, и никак иначе.

Эдвард серьезно посмотрел на меня, а потом тяжело вздохнул. Он молчал, отведя взгляд в сторону и размышляя.

— Но это моя дочь, я хочу быть в ее жизни, я хочу, чтобы она была счастлива, — почти спокойно произнес он. Я видела, что это спокойствие дается ему с трудом.

— Эдвард, — я подошла к вампиру так, что нас разделяла теперь буквально пара шагов, — этим ты навредишь ни Вольтури, ни Аро, ни мне. Ты навредишь ей. Думаешь, она простит тебя? Полюбит? — спросила я, напирая на Эдварда, заставляя его сомневаться, вытаскивая наружу его страхи. — Вспомни, когда-то ты уже растоптал мою жизнь, и я простила тебя, но уничтожить ее жизнь я тебе не позволю…

— Я… — начал он.

Но я не дала ему договорить. Я видела, Эдвард уже стал сомневаться в своем поступке, я понимала, что должна сделать все ради того, чтобы он забыл о Несси. Я обернулась к мужу и кивнула ему, чтоб не вмешивался.

— Я прошу тебя, я тебя умоляю, — прошептала я, — не делай этого, подумай хоть раз, она любит нас, она счастлива. Умоляю, оставь ее в покое, когда-нибудь она узнает правду. Если она захочет, она сможет увидеться с тобой. Мы не будем мешать! — искренне сказала я. — Но не сейчас, ей всего четыре. Хоть она и выглядит на тринадцать, она еще ребенок, Эдвард, не делай этого, прошу, — я плакала, глядя в его холодные и печальные глаза.

Как же много нас связывало раньше, как много разделяло теперь. Это он, тот самый Эдвард, к свадьбе с которым я готовилась когда-то, который спас меня от Джеймса и Виктории, который спас меня от колес фургона. Что изменилось, что случилось с нами? Я понимала, что у меня больше не будет шанса.

Я сделала еще шаг вперед, схватила его за руки и опустилась пред ним на колени, все что угодно, лишь бы он оставил мою дочь в покое. Я опустила свой щит и позволила ему впервые в жизни прочесть все мои мысли.