Мемуары (СИ), стр. 51

- Трусы тоже! – приказала девица.

- Нефиг тогда пялиться, – не выдержал я.

- А ты что, против? – спросила девица. – Я бы на твоём месте радовалась – как никак, последний шанс покрасоваться перед женщиной… Может, даже, если ты мне понравишься, то… твои последние дни здесь будут не такими тяжёлыми…

- Как-нибудь обойдусь, – буркнул я, но трусы снять мне всё-таки пришлось.

Я где-то читал, что, если заставить человека, а, тем более, мужчину, раздеться догола, то он полностью теряет самообладание. Типа, так нашего брата можно сломать самым эффективным образом. Естественно, что ломаться я никак не собирался – у меня было одно дельце, и я должен был его выполнить, при этом постаравшись не погибнуть.

Голого, меня загнали во флюороскоп. Я сохранял ледяное спокойствие – мой радиомаяк, будучи в выключенном состоянии, был совершенно невидим для рентгеновских лучей. После проверки мне выдали специальную тюремную униформу – неудобную и некрасивую. Она состояла из ядовито-зелёных брюк, ядовито-зелёной куртки с номером и такого же «приятного» цвета футболки.

- Отвести его в блок А1260! – приказал громилам начальник тюрьмы. – Был у нас один Джедай, а теперь двое будут сидеть. Может, они хоть друг с другом общаться будут?

- Неплохая идея, – ответил один из громил. Я искренне порадовался за него – оказалось, он был не простым тупорылым исполнителем, а даже умел разговаривать. Кроме того, меня порадовало ещё и то, что меня должны были подсадить в камеру к Изабелле де Круа, что, разумеется, здорово облегчало мою задачу.

Блок А1260 находился на минус первом этаже, и нам не пришлось спускаться на лифте. Это тоже не могло не радовать – в случае чего, лифт мог превратиться в отличную ловушку для нас с Изабеллой де Круа. Да и путь на свободу был не таким уж далёким…

Лестница была не очень широкой, и не очень узкой – я и мои сопровождающие шли без особых проблем. Два человека расходились на ней свободно, а три – уже с трудом. На самом этаже стоял блокпост, состоявший из трёх рядовых вертухаев и сержанта. Все трое носили «E-11», а в оружейной стойке я заметил ещё и флечет . Естественно, что попадать под выстрел из этой портативной гаубицы мне что-то не хотелось…

- А-а! Новенький! – сказал сержант. – И куда его? – обратился он к моим конвоирам.

- Шеф приказал в ту же камеру, где сидит та пленная, которую привёз Дикс.

- А разве это можно – сажать двух Джедаев в одну камеру?

- Забей. Что они нам сделают?

- Ну, ладно… – с некоторым сомнением в голосе произнёс сержант.

Меня, закованного в наручники и кандалы, провели по длинному коридору, по обе стены которого тянулись массивные двери с экранчиками глазков. Камера, в которой содержалась Изабелла де Круа, находилась в конце этого коридора. Охранник, с помощью чип-карты, открыл дверь. Его коллега грубо втолкнул меня в камеру, добавив напоследок:

- Ну, счастливо посидеть!

Я, мысленно пообещав при первом удобном случае заняться воспитанием этого охранника, влетел в камеру. Там было довольно-таки темно, но я успел увидеть, что в ней кто-то есть. А в следующую секунду я в этого кого-то врезался. Это была девушка – я успел понять это по мимолётному прикосновению. Раздалось приглушённое восклицание по-французски, и я сразу же понял, кто это…

- А тебя за что взяли, незнакомец? – раздался до боли знакомый голос.

- Во-первых, меня не взяли, я сам пришёл. А во-вторых, я пришёл за тобой. Сама посуди, ни один капитан не заслуживает уважения, если он позволят имперцам захватывать и расстреливать свои лучших людей.

- Капитан?! Это ты?

- Нет, – совершенно спокойно ответил я. – Это тень отца Гамлета.

- Как это? – не поняла Изабелла де Круа. Кажется девушка ещё не успела так глубоко продвинуться в изучении творчества У. Шекспира.

- Не беспокойся, это действительно я. Я здесь, чтобы вытащить тебя отсюда…

- Но, как?!

- Легко. Сейчас… – и я попытался кончиками ногтей рассечь зажившую только сегодня утром кожу на запястье. Не удалось – ногти у меня были слишком тупые и короткие… – У тебя ногти случайно не вырывали ?

- С какой это радости?

- Ну, тебя ведь пытали?

- Но, ведь не так же… Ногти на месте, но зачем они тебе?

- Сможешь распороть шов у меня на руке?

- Зачем?

- Чтобы позвать на помощь наших парней, – я уже слегка начинал злиться…

- Ну ладно… И, прошу тебя, Алексей, не надо так злиться. Сам понимаешь, у меня уже от этой имперской тюрьмы крыша едет…

Девушка подошла вплотную ко мне и прицелилась, перейдя на ночное зрение – так как умеют только коты и Джедаи. Я ощутил прикосновение к своему запястью и искренне пожалел, что не догадался куда-нибудь заныкать свой меч.

Изабелла де Круа взмахнула рукой. Мгновенный приступ боли, которую я так же быстро подавил – и в моих руках оказался шарик приёмопередатчика, покрытый тёплой кровью. Покрытый моей кровью…

- Парни, – обратился я шёпотом к десантникам. – Начинайте выдвижение к нам. Мы выбираемся…

- Вас понял, товарищ полковник, – так же тихо донёсся ответ.

- Ну и как мы выберемся из камеры? – спросила меня Изабелла де Круа.

- Хм! Запросто. Кричи!

- Что кричать-то?

- Ну, зови на помощь, – сказал я, показывая на свою руку.

- Тема! – произнесла Изабелла де Круа. – Помогите! Скорее, он умирает! – заорала моя любимая так, что у меня заложило уши. Я нажал кнопочку на передатчике и отделил от него маленькую гранату. Маленькую, да удаленькую – световой взрыв полностью парализовал зрительный нерв на полчаса.

- Как брошу – закрой глаза, – прошептал я Изабелле де Круа.

Несмотря на то, что дверь была тяжёлой и массивной, имперцы всё же услышали крик о помощи. Вскоре раздался топот ног, обутых в сапоги, и дверь распахнулась. Я притворился потерявшим сознание и стал ждать…

- Чего кричишь? – раздался голос того, не очень вежливого вертухая.

- Он, кажется, решил покончить с собой, – показала на меня Изабелла де Круа.

Я почувствовал, как в меня упёрся луч фонаря. Кровь на моей руке должна была окончательно усыпить бдительность имперцев…

- Чёрт, да он, похоже, готов! Что мы теперь шефу скажем?

- Да нет, кажись, дышит…

Моя рука, прикрытая телом от имперского наблюдателя, метнула гранату. Имперцы, в отличие от Изабеллы де Круа этого броска не заметили, за что и поплатились. Мы с девушкой успели прикрыть глаза, и нам повезло…

Вспышка света обожгла глаза даже сквозь веки, что уж говорить об имперцах! Беднягам пришлось гораздо хуже, чем мне! Они полностью ослепли на полчаса. Ещё не открывая глаз, я ударил того грубияна ногой и попал ему прямиком в челюсть. Имперец выронил свою «E-11». Изабелла де Круа подхватила винтовку второго охранника, а потом, разоружив третьего из них, мы выскочили из камеры и заперли её снаружи. Теперь нам надо было прорваться наверх, во дворец, потому что десантникам было бы удобнее вытаскивать нас именно оттуда. Поскольку таких гранат у меня больше не было, нам предстояло убивать, чтобы не быть убитыми самим…

Мы с Изабеллой де Круа, прикрывая друг друга, бросились к лестнице. Первый пролёт, второй. По третьему пролёту, уверенный в своей безопасности, спускался какой-то старый хрыч. Увидев нас, он попытался загородить нам дорогу, но я одной рукой вытащил у него из кобуры бластер, а другой вежливо отодвинул этого дедана с дороги. Вот только, этот старпёр моей вежливости не оценил, и я почувствовал, как «E-11» вырывается у меня из рук. Хм! Да, старик, явно, владел Силой!

- Чёрт, да кто ты такой?! – выругался я, блокируя свой бластер.

- Я – Император всего Космоса! – немного торжественно заявил старик.

- Тогда я – Элеонора Рузвельт! – в тон ему ответил я. Старик остолбенел, не понимая, кто такая Элеонора Рузвельт (если честно, то я и сам не знал, кто она такая).

- Капитан, это и в самом деле Император, – прошептала Изабелла де Круа.

- Шёпот девушки вывел Императора из состояния ступора, в котором тот пребывал до этого, и он спросил нас: