Мемуары (СИ), стр. 36
… Изабелла де Круа, мысленно ругаясь на старофранцузском, плюхнулась в ложемент первого пилота «Суперновы» и, пристегнув ремни, сказала:
- Экстренная расстыковка!
- Принято, мэм.
- Чёрт подери этого капитана! И он ещё приказал мне оставить его там, когда я реально могла его вытащить!
- Вы хотите сказать, что капитан Аряев остался там?
- Да, чёрт возьми! Этот кретин решил красиво погибнуть, прикрывая меня!
- Но, ведь, Вы его там не оставите? Я чувствую сигналы его имплантированного датчика. Он жив.
- Жив?! Тогда так, следуй за этой лоханкой до её базы, но старайся не показываться им на глаза. Я вытащу этого идиота, или имперцы мне дорого заплатят за его смерть.
- Мэм, простите, что спрашиваю, но Вы называете капитана кретином, идиотом, но, тем не менее, хотите его вытащить. Как это понимать?
- Это, «Супернова», проблема чисто человеческая. Дело в том, что я очень сильно люблю этого клоуна, чтобы вот так запросто дать ему там погибнуть… Ладно, поехали. Они у меня ещё узнают, как стрелять в моего любимого! – зловеще пообещала имперцам Изабелла де Круа, когда «Супернова» ринулась в путь…
… «Омикрон» прибыл на базу. Естественно, что я даже не представлял, где эта база, но, судя по пониженной гравитации, и по тому, что меня в антиграве протащили через шлюзы корабля и базы, она находилась на каком-то астероиде. Меня доставили в допросную комнату, после чего в неё вошли несколько офицеров имперской разведки, капитан Стеукс и командир базы, в звании полковника.
- Ну, ты готов к тому, чтобы рассказать нам всё, что нам нужно? – спросил Стеукс.
Вместо ответа я плюнул ему в лицо. И тут, за меня взялись по-настоящему. Меня старательно избивали профессионалы, имевшие своей целью причинить боль, но не убивать. И они честно отрабатывали на мне свою зарплату…
Конечно, я, как и всякий Джедай, умел контролировать свои болевые ощущения, и я честно старался не подавать виду, что мне очень больно. Вот только препараты, подавляющие мои способности, видимо, были очень хорошими. Я потерял сознание примерно через 15 минут. Очнулся я потом, уже в камере, имевшей два выхода – один вёл внутрь станции, и он был заблокирован и находился под охраной, второй – вёл в космос, и никакой охраны у него не было – типа, если хочешь, то можно бежать. Вот только, скафандра у меня при себе не было, да и не мог я никуда бежать без ноги.
На следующий день меня снова привезли в допросную. Имперцы решили не спрашивать моего согласия, а просто применить против меня такое устройство, как ментоскоп, который заставлял человека говорить правду. Ну, что ж, идея, несомненно, была хорошей, вот только волю мою они подавили ещё не до конца…
- Вас зовут Аряев Алексей Олегович?
- Да.
- Вы – капитан Ударного Флота Галактического Центра?
- Да.
- Знаете, как организованна оборона Земли?
- Да.
- Можно ли проникнуть сквозь неё?
- Нет. Она рассчитана на атаку эскадры из «Звёздных разрушителей», – конечно, я врал напропалую, но имперцы этого не знали.
- Какие отношения у Земли с Марсом?
- Самые тёплые и дружеские. Уж поверьте, марсианская ОО уже один раз врезала вашим по первое число и ещё раз врежет! – а вот это уже явно, было лишним…
- Майор, да он нас просто дурачит, – сказал Стеукс, взглянув на показания прибора.
После этого за меня снова взялась «команда по уговорам». Я провалился в небытие.
Придя в себя, я понял, что прошло несколько часов. По внутреннему времени станции была глубокая ночь. Конечно, бессознательное положение после усиленного избиения отдыхом назвать сложно, но оно полностью утолило мою тягу к отдыху. Спать я более не хотел. Пришлось осматривать свои «апартаменты». Более спартанской обстановки я не видел. Санузел, вода, напротив санузла – раздатчик питательной массы. Я вздохнул и занялся необходимыми гигиеническими процедурами. На это ушло два часа. После этого я снова попытался уснуть. Бесполезно. Сон не шёл. Тогда я прислонился к внутренней переборке и провалился в тяжёлое полузабытье.
- Ты смогла определить, где его держат? – спросила Изабелла де Круа у «Суперновы».
- Да, мэм. Камера, которая раньше была аварийным шлюзом. В камере есть люк, но его открытие приведёт к мгновенной декомпрессии, что мгновенно убьёт капитана.
- Люк под сигнализацией?
- Да. Пока мы будем его открывать, охрана успеет отреагировать.
- Хм! Тогда поработаем по штурмовому принципу.
- Это как?
- Ну, ты же ведь сделана на базе штурмовика?
- Да…
- Тогда ты сможешь атаковать, как штурмовик?
- Так точно, мэм!
…Ударом меня сбросило с койки. Я протёр руками глаза, так как прямо перед ударом мне удалось-таки уснуть. После этого примерно полсекунды у меня ушло на оценку обстановки. Люка на месте не было, но в его окантовке торчало нечто удивительное – это был заострённый бронированный нос космического корабля. Я напряг свой попорченный транквилизаторами мозг и понял, что это мог быть только один космический корабль. «Супернова». Внезапно в его носу раскрылась звёздчатая диафрагма люка, и в камеру вошёл боец в бронескафандре Космической полиции. Это мог быть только один человек в целой Вселенной – капитан-лейтенант Изабелла де Круа, штурман и врач крейсера «Синяя молния».
Девушка подбежала ко мне и ужаснулась при виде огромных синяков и кровоподтёков, покрывавших моё тело. Когда она увидела пропитанную кровью повязку на моей ноге, я услышал:
- Они мне за это заплатят!
Изабелла де Круа подхватила меня на руки, благо мощностей её скафандра на это хватало, и унесла в медицинский отсек «Суперновы». Корабль сразу же принялся за обследование моего организма. Тем временем, девушка прихватила из арсенала плазменную мину с контактным взрывателем и вернулась в камеру. Поставив мину на боевой взвод, она закрепила взрыватель таким образом, что при малейшем прикосновении к люку снаружи вызвало бы детонацию, вследствие чего станция была если не уничтожена полностью, то, по крайней мере, сильно повреждена.
Изабелла де Круа, вернувшись в рубку «Суперновы», переключила её двигатели на реверс и вывела корабль из пробоины. После этого девушка переключила управление на искусственный интеллект корабля и отправилась в госпиталь, заниматься мной.
Я лежал в медицинском комплексе на борту «Суперновы», по традиции, называемом «саркофагом». Я был полностью погружен в этот комплекс, снаружи находилась только моя голова. Сейчас, когда мой организм был напрямую подключен к комплексу, он откачивал из моей крови все имперские препараты, подавляющие волю и одновременно стимулировал регенерацию моих тканей.
- Привет, капитан, – сказала Изабелла де Круа, входя в госпитальный отсек. – Как ты?
- Ну, немного лучше, чем два часа назад, когда я пытался уснуть после очередного сеанса избиения этими заплечных дел мастерами. Как у нас дела?
- «Супернова» в порядке. Сейчас мы набираем скорость перед прыжком на Землю.
- А со мной всё хорошо? В смысле, меня после такого ранения из Флота не вышибут?
- Ну, если не считать того, что тебе потребуется регенерация конечности, то с тобой всё в порядке.
После этого разговора девушка запросила у медицинского комплекса рекомендации на предмет лечения. Комплекс выдал терапию во сне – мощнейшее средство для регенерации тканей. Изабелла де Круа повернулась ко мне:
- Алёша, аппарат рекомендует погрузить тебя в глубокий сон. Ты не против?
- Да нет, всё нормально. Конечно, спать мне не хотелось бы, но, раз надо, значит надо.
- Да ты не бойся, ты ничего не заметишь. Ты просто уснёшь сейчас, а проснёшься уже дома, на Земле.
- Я же сказал, что не боюсь.
Немедленно после этого разговора в мою кровь по катетерам стали поступать специальные снотворные препараты мгновенного действия. Я только успел почувствовать непреодолимую сонливость, а в следующую секунду я уже спал. После того, как я полностью отключился, аппарат взялся за восстановление моей отстреленной лодыжки. Всего на эту процедуру требовалось три дня – именно столько должен был продолжаться полёт на Землю.