Мемуары (СИ), стр. 15
Изабелла де Круа яростно тёрла полотенцем волосы, в то время как я уже натягивал прямо на голое тело комбинезон. Пока же я загружал в багажник истребителя скафандры, девушка успела натянуть на себя бельё и облачиться в комбинезон. После этого она запрыгнула на место второго пилота, а я запустил конвертеры. И, буквально через 2,5 минуты, после того, как я услышал диалог между Птицыным и «Платформой — 01», наш «Крестокрыл» снова поднялся в небо.
Я передал управление Изабелле де Круа, а сам связался с Орбитальной Обороной.
– Я — капитан Алексей Аряев с крейсера «Синяя молния». У Вас тут проверяют личность некого Арсения Птицына. Он находится здесь незаконно. Он не должен приблизиться к орбите Земли. Повторяю: я — капитан Алексей Аряев с крейсера «Синяя молния». У Вас тут проверяют личность некого Арсения Птицына. Он находится здесь незаконно. Он не должен приблизиться к орбите Земли.
– Кто это? — раздался голос Птицына, который, конечно, же, находился в режиме радиочата.
– Я — твой самый страшный сон. Колись, зачем ты приволок эту отраву к Земле?
– Какую отраву? — спросил майор, без сомнения, прикидываясь невинной овечкой.
– Можешь пудрить мозги, кому хочешь, но я сам захватывал эти транспорты, и я знаю, что в них.
– Тогда ты умрёшь! — сказал майор внезапно переменившимся голосом. — И все ваши чёртовы платформы не в состоянии меня перехватить. Молитесь, земляне!
Связь прервалась, но мы были ещё слишком далеко, чтобы что-то разглядеть. Поисковые системы истребителя уже искали зависший конвой, но пока он был обозначен, только, как несколько точек на нашем ИЛСе . Но, ведь и противнику нужно было время для того, чтобы сделать своё чёрное дело. Я немного представлял себе, что сделает Арсений. Он, видимо, собирался вогнать в атмосферу Земли несколько транспортов. Конечно, экипаж должен был погибнуть, но наркотик должен был распылиться по всей земной атмосфере, превратив всех свободных людей в безропотных рабов Империи. Или, транспорты могли просто подойти на безопасное расстояние к земной атмосфере и распылить наркотик. Пыльца «Голубой мечты» настолько невесома, что должна была пройти через земную атмосферу без сгорания в плотных её слоях. Да и от сгорания не было бы большой пользы, так как это нисколько не ослабило бы действие наркотика. Мы должны были торопиться, и мы знали об этом.
Я снова взял управление истребителем на себя, выжимая из его конвертеров всё, на что они были способны. Вот, наконец, границы атмосферы остались где-то там, внизу, и мы поднялись на необходимую величину. Я увидел, как один из транспортов подходит на дистанцию выброса своего смертоносного груза. Я прицелился и выстрелил из всех четырёх турболазеров одновременно. Трассы прошли немного выше и левее кабины транспорта, с таким расчётом, чтобы дать понять пилоту, что следующий выстрел будет смертельным. После этого Изабелла де Круа сказала в свой микрофон:
– Эй, на транспорте! Заглушитесь, или у Вас будут большие неприятности! Мой парень стреляет без промаха!
Я густо покраснел и сказал по местной связи:
– Дорогая, я тоже люблю тебя, но не надо всем говорить, что я — твой парень.
– Хорошо, капитан, — ответила Изабелла де Круа.
Стоило транспорту заглушиться, немного не дойдя до зоны притяжения Земли, как в моих наушниках раздалось:
– Какого чёрта вы зависли? Да это же просто девчонка. Я даже не уверен, что в кабине сидит профессионал. Да, судя по опознавательным знакам, это же истребитель из Академии. Скорее всего, кто-то из курсантов был в полёте, когда мы подошли сюда. Ни на что не обращайте внимание.
– Эй, придурок! Это говорит капитан Аряев. Да, ты правильно заметил — это истребитель из Академии, но пилот я — самый настоящий. Я бы на твоём месте убирался отсюда куда подальше, а то так припечатаю, что мало не покажется.
Издали показался УДК, и в моих наушниках раздалось:
– Попробуй, припечатай, мальчишка!
Я ненавижу, когда меня так называют. Да, мне всего 18 лет (ну, почти 19), но это не повод для того, чтобы принижать мои способности. В конце концов, сейчас война, и каждый делает для победы, всё, что может. Я — пилот, и этим всё сказано.
Я переложил рули управления, и наш «Крестокрыл» понёсся на УДК моего противника. Собственно, такая дуэль могла привести только к одному исходу — более прочный и тяжеловооружённый УДК мог смести наш истребитель так, как будто тот был из фанеры. Но, в моих рукавах было очень много трюков, и я решил использовать их все. Дело в том, что УДК — всё-таки десантный катер, и только во вторую очередь — боевой корабль. Истребитель же — полностью боевая машина. Я при лобовой атаке буквально осыпал УДК Птицына залпами из своих лазерных пушек, а все его выстрелы или прошли мимо цели, или были погашены нашим силовым полем. И вот, когда два корабля в космосе сблизились уже до такой степени, что, казалось, столкновение было уже неизбежным, я буквально сел всем весом на ручку управления, так, что наш истребитель как бы поднырнул под УДК противника. Арсений тоже затормозил, переложив тягу своих ионных двигателей на реверс, но, пока туша его неповоротливого УДК разворачивалась, наш «Крестокрыл» уже был готов. Я не стал тратить время на набор скорости, а, просто использовав манёвр под названием «узкая цель», стал кружиться вокруг своего неуклюжего противника боковым ходом, так как маневровые двигатели «Крестокрыла» позволяли так летать. При этом я неустанно поливал УДК майора Птицына из своих лазерных пушек. Тот пытал несколько безуспешно отстреливаться, но, вот от наших залпов пользы было не так уж и много. Тогда я плюнул на всё и ударил ракетами. Одна из термоядерных ракет малого радиуса действия красиво ушла по направлению к цели. Арсений выпустил специальные защитные ловушки, но они не были рассчитаны на такие ракеты.
– Закрой глаза, — посоветовал я Изабелле де Круа. Девушка подчинилась, а я полностью затемнил стекло кокпита.
Я не успел увидеть, как ракета нашла в космосе свою цель, так как всё произошло слишком быстро, но, вот, пропустить сам взрыв было сложно. Свет проник даже через затёмнённое стекло. После того, как я восстановил прозрачность кокпита, УДК Арсения в космосе уже не было.
– Алексей, обернись! — услышал я голос Изабеллы де Круа.
Обернувшись, я увидел, как один из транспортов, сойдя с орбиты, сыпет из своих люков порошок «Голубой мечты».
– Врёшь, не уйдёшь! — прошипел я, стиснув зубы, и повёл истребитель на перехват, стреляя из всех лазерных пушек.
Первый же залп оказался смертельным для транспорта. Я задел его двигательный отсек, в результате чего небо над Землёй расцвело ещё от одного термоядерного взрыва. Только, в отличие от предыдущего, он не был радиоактивным. А вот, большинство порошка испарилось от взрыва такой мощности. Конечно, того, что всё-таки просочилось через атмосферу, тоже хватило для того, чтобы причинить немало хлопот. Я прикинул на бортовом вычислителе — порошком накрыло половину Северной Америки и часть Мексики. Я сообщил это спасательным службам, указав им, что делать с поражёнными, а потом мы с Изабеллой де Круа отправились конвоировать транспорты назад, на базу.
В заключение хочу сказать, что наше выступление на заседании Имперского Сената вызвало сильнейшую реакцию, следствием которой стало то, что ещё больше планет в открытую поддержали Галактический Центр, и то, что Империя решила в открытую напасть на Землю, но это уже совсем другая история.
Комментарий к 3. Специальное задание.
УДК - ударный десантный катер.
========== 4. Вторжение. ==========
Главная база Империи. Резиденция Императора.
- Итак, дети мои, что же помешало теперь Вам подавить восстание? – почти отеческим тоном обратился Император к своим генералам. – Как вы смогли допустить, что Космическая полиция выступила с этим сенсационным заявлением на заседании нашего Сената? Мы теперь потеряли ещё несколько систем. Они в открытую переметнулись на сторону Галактического Центра, вдохновлённые примером Земли.