Сorvum nigrum (СИ), стр. 124

Нет, я не против иметь в приятелях первоклассного зельевара. В таких дальних-придальних приятелях, к которым можно обращаться, пообещав взамен нужную сумму денег, при этом игнорируя необходимость быть учтивым и почтительным. Короче, меня бы устроили чисто деловые отношения. Спустя минут десять я все же смог отлепить себя от стены и пойти в сторону гостиной. По пути я убеждал себя, что ничего страшного не произошло, что все осталось так, как было раньше. Только вот какая-то падлючая мысль на грани сознания все твердила, что моя прошлая жизнь давно осталась позади. Так ли это?

Роми еще спала, когда няня оповестила меня о пробуждении сына. Я повернулся и посмотрел на спящую Ромильду и улыбнулся. Она так мило вытягивала губы трубочкой во сне, чуть приоткрыв рот; глаза под веками слегка подрагивали. Время успело стереть из памяти этот трогательный образ, да и, признаться, я никогда не любовался лицом спящей девушки, меня больше интересовали другие части ее молодого тела. Спящая, она напоминала куклу с чуть растрепанной прической. Ричард похож на нее, почти полная копия. Ну, с некоторыми отличиями… Глаза чуть светлее, волосы не такие курчавые, но в остальном он, пока что, копия Ромильды. Даже как-то обидно. Может перерастет, ведь цвет его глаз уже начал постепенно изменяться… Но нос! Нос точно от Ромильды. Моя… женщина (наконец-то я подобрал достойный термин) завозилась, и я поспешил покинуть спальню — пусть спит. Моя женщина.

Ричард на удивление спокойно вытерпел все необходимые процедуры, лишь не переставая крутил головой, пытаясь рассмотреть окружающую обстановку. Когда я читал необходимые заговоры, он уставился на меня во все глаза и периодически его губы подрагивали в улыбке. Все закончилось довольно быстро, мы справились со своей задачей за час. Ромильда проснулась и забрала сына позавтракать. Я остался ждать ее, уж очень хотелось насладиться приемом пищи в семейном кругу. Завтрак прошел весело и непринужденно, даже Изабель соизволила шутить и улыбаться. После завтрака мы с Ромильдой снова уединились — колдомедик предупреждал меня, что некоторое время ее будет мучить сильный сексуальный голод, так что я постарался удовлетворить ее потребности. Таким образом она подпитывается магически, вампирит, так сказать, но для кормящей женщины это нормально. С удивлением я узнал, что нельзя отказывать в сексе матери, кормящей волшебника, даже если женат, даже если не питаешь симпатии — должен и все, своего рода дань магии, благодарность за собственную жизнь и магическую силу. В порыве страсти у меня было вырвано обещание посещать ее чаще, раз в неделю, хотя бы на пару часов. В принципе, это в моих силах.

Я прибыл как раз на урок по Ритуалистике; вошел в класс с первым ударом колокола. Все уже были на своих местах, так что мое дефиле сопровождалось внимательными взглядами однокурсников. Когда колокол ударил в последний раз в аудиторию вошел профессор; мел вывел на доске тему «Теория множественности душ». Надо признать тема весьма странная для сего предмета…

— Итак, — начал профессор Шаффик. — Сегодня мы начинаем с вами изучать весьма обширную и очень опасную тему, имя ей — душа. Кто скажет, как называют человека с расстройством психики?

— Душевно больной, сэр, — ответил один слизеринец.

— Верно. А что часто повторяют матери, беспокоящиеся о своем чаде? — задал он следующий вопрос.

— Болит душа? — послышался неуверенный голос Ханны.

— Тоже верно! А кто мне скажет, где она, эта душа, находится?

Класс замер. Каждый старался прислушиваться к себе, пытаясь найти ответ. Некоторые неуверенно переглядывались, кто-то откровенно закатывал глаза и чуть ли пальцем у виска ни крутил.

— Никто не знает, — ответил он сам на свой вопрос. — Душу исследовали как маглы, так и маги и пришли к одному выводу — душа — это нечто неосязаемое. То, что нельзя потрогать или увидеть…

— А как же приведения, сэр? — спросил Крэбб.

— Приведения — это не душа, — ответил профессор. Этот феномен мы изучим с вами чуть позднее, а точнее это будет темой эссе на рождественские каникулы.

В классе начались перешептывания.

— Тише, пожалуйста, — вскинул руку профессор. — Давайте запишем кое-какие сведения, предоставленные работниками Отдела Тайн по нашей сегодняшней теме. Итак, первое, что мы запишем, это фраза: душа — не пирог, на части не делится.

Весь класс послушно зашуршал перьями. Профессор тем временем продолжал:

— Тем не менее, наши министерские специалисты разделили душу на следующие составляющие:

1. Статичная — это часть души, остающаяся в оболочке. Именно для этой части важны такие вещи как погребение, посещение могилы близкими, подношения.

2. Путешествующая. Эта часть души отделяется от общей массы и уходит на перерождение, соединяется с другими такими же маленькими частичками, образуя новую, целую, душу. Она в свою очередь подразделяется на еще две составные части:

— Эмоциональная — в ней хранятся воспоминания о поступках души, ее опыте; причем она несет в себе память всех предыдущих жизней. Эта часть отвечает за характер. Именно поэтому в семье могут родиться такие разные братья и сестры. А иногда можно встретить людей с совершенно одинаковым характером.

— Дух — эта часть отвечает за развитие души. Здесь обитает сила воли человека. Стремление к жизни, принципы.

Как вы могли заметить Путешествующая часть души сложнее Статичной…

Далее профессор углубился в тонкости душевной материи, рассказал о способах деления души, как можно ее уберечь, как разорвать. И в конце припечатал нас одним мерзким словом — «крестраж». По лицам некоторых можно было с точностью сказать, что они знакомы с этим понятием и не очень рады изучать его. Но, к великому облегчению, это будет тема следующего занятия. У меня от этого термина пошли мурашки по спине, сразу вспомнилась фигура человека, объятая пламенем и душераздирающий крик. Мое тело было вместилищем, но осталось моим.

Спустя четыре субботы мы прибыли порталом на территорию поместья рода Малфой. За эти недели не произошло никаких особенных событий, даже работа застопорилась. На Самайн почти все ученики и преподаватели проводили ритуалы. Они не были какими-то сложными и страшными. Большинство просто кидало в ритуальный костер немного урожая со школьных грядок, после чего уходили обратно в замок.

Палаточный лагерь, если его можно так назвать, заставил забыть, что только что тебя чуть не вывернуло наизнанку при перемещении. Создавалось впечатление, что я попал в средневековую реконструкцию, которую назвал бы «Перед боем». Насколько хватало глаз, простирались аккуратные одинаковые палатки белого цвета с флажками на шпилях, на которых были изображены родовые гербы или просто фамилии. В середине лагеря стола палатка исполинских размеров, украшенная гербом хозяина. От нее так и веяло пафосом.

Между палатками сновали люди, и это напомнило мне чемпионат по киддичу, только на этот раз все они были одеты подобающе. Воспоминание заставило поморщиться и поднять воротник плаща — ветер был промозглым и пробирал до костей. Обычно такая погода предвещала снег. Или беду… Еще вчера нам выдали разрешение на отъезд в поместье на два дня — субботу и воскресенье. Самое скверное, что я не знал, добудет ли Николас для меня дело на эти выходные, и только сегодня утром понял, что не предупредил его о своих планах. Хотя он, наверное, в курсе.

Мою палатку венчал флажок с красного цвета гербом, в середине которого красовался черный ворон, расправивший крылья. Герб был поразительно похож на блэковский, за некоторыми различиями. Снизу, на длинной белой ленте полыхали огненно-красные буквы «Судьба помогает смелым», естественно на латыни. Интересно, с чего они взяли, что это мой герб? Хотя это именно то, что я представлял.

Чуть в отдалении расположился полигон, где уже пристреливались и соревновались в меткости другие волшебники. Многих парней из школы встречали отцы, я же был единственным постояльцем палатки. На миг это заставило почувствовать себя совсем одиноким в целом мире. Был бы со мной хотя бы Сириус…