На крыльях демона (ЛП), стр. 17

— И ты узнала?

— Думаю, он такой же нормальный, как я. Это не исправят лекарства.

— Не знаю, — начал он.

— Я знаю, — твердо сказала я. — И разговор не о нем. Я не хочу говорить о нем. Есть кое-что еще. Пиппа, чудачка из цирка, сказала, что за ней следят. Бездушные, которые держат ее там… демоны.

— Демоны? — повторил Максимус. Он звучал недоверчиво, и я не хотела убеждать его, упоминая страхи, с которыми я имела дело в прошлом. Например, про Джейкоба.

— Да, так она и сказала, — подтвердила я. — А потом сказала, что я в опасности, особенно, если он думает, что я в порядке. Когда я буду в порядке, будет нанесен ущерб. И она придет за мной…

— Она? Кто? Пиппа?

Я опустила голову, отрицательно покачав ею. Я положила ладонь на изгиб его локтя, мне нужно было держаться за что-то плотное.

— Нет. Не Пиппа. Пиппа предупреждала Декса. Про Эбби.

Из-за того, что моя ладонь лежала на его руке, я ощутила, как напряглись мышцы при упоминании ее имени. Я посмотрела на него и улыбнулась. Я ощутила в себе волну ненависти, она словно сочилась из моих зубов.

— Ты помнишь меня, да, Рыжик?

Ужас проступил на его лице.

— Ч-что?

— Я сказала, ты ведь помнишь Эбби? — я схватила его руку на миг и отпустила. Странный прилив гнева пропал. — Ты сам говорил мне о ней в Нью-Мексико.

— Ты сказала не так, — пролепетал он и отпрянул, словно испугался меня. — Ты назвала меня Рыжиком.

Я не понимала, о чем он.

— Может, безумие заразно.

Он обдумывал это.

— Может, — тихо сказал он. Страх не покидал его лицо. — Может.

— В общем, там мы видели Эбби.

— Мы?

— Декс и я. Мы видели ее. В больнице, на улице, в квартире, — я содрогнулась, вспомнив, как она шла по его квартире, кровь капала на пол с плеском. Осы. Запах джина. — Думаю, она мне мстит, — медленно сказала я. Это было озарением, пролившим свет на простую проблему. — Эбби. Она меня изводит.

Максимус кивнул, но он не был поражен моей дедукцией. Конечно, это была Эбби. Об этом и предупреждала Пиппа. Потому я видела Эбби во снах. Она стучала в двери и оставляла всюду детскую обувь.

Говоря о ней, я нервничала, словно она сидела на моем плече и могла в любой миг скользнуть в меня через ухо.

— А призраки могут… — начала я и огляделась. Толпа шумела, слышался звон бокалов, но я все равно четко слышала наш разговор. — Могут так издеваться? Пролезать в голову? Могут… захватывать?

— Ты про одержимость? — спросил он, и моя кровь остыла от этого. Я укуталась в кардиган.

Я взмахом пальцев попросила его продолжать.

— Зависит от культуры, — объяснил он. — Иногда это могут шаманы. В случае с виккой людей может захватывать богиня, они отдаются добровольно. В католическом обществе человек одержим дьяволом.

— А ты умеешь?

— Не знаю. Обычно это что-то другое. Ментальное заболевание.

О, конечно. Все смотрят с этой стороны.

— Ладно, а призраки? Обычные старики. Духи. И так далее. Думаешь, они так могут?

Он поджал губы и двигал ими, пока размышлял.

— Нет. А если и могут, то добровольно. Но это не значит, что они не могут забраться в твою голову. Это не значит, что ты не могла принести в своих руках мстительного полтергейста из Сиэтла.

Я с жаром выдохнула, это дыхание я, наверное, задерживала весь час. Значит, был шанс, что ужасные вещи происходили со мной, потому что Эбби решила превратить мою жизнь в ад. Я отчасти была рада решению, но при этом оставался вопрос, что теперь делать?

Серьезно.

* * *

Я забыла о своем предыдущем решении. Сильно напиться. После прозрения насчет Эбби я выпила еще вина, и Максимус сказал, что мы поедем обратно на такси, он решил выпить виски.

Мы оставались до закрытия. Я получала сообщения от родителей и Ады, спрашивающих, где я и в порядке ли. Я отвечала, что в порядке. Но я не думала, что выйду из бара в два часа ночи.

Мы пьяно помахали официанту, а тот был рад, что мы уходим, и запер двери с решительным щелчком. Максимус схватил меня за руку и повел к дорожке, что вилась вдоль темной бурлящей реки и проходила через парк, где спали бездомные на скамейках. Было холодно и немного жутко, но мне было спокойно с его рукой на мне.

И стало еще спокойнее через пару секунд, когда его рука обвила мою талию.

Я посмотрела на него, пока мы шли, словно пара на ночной прогулке зимой. Я не знала, что чувствую. Я была пьяной, это точно. И мне было страшно, и дело было не только в Эбби и странных тенях, что были в парке, и не в том, что я попала бы домой ночью. Я понимала, что могу не попасть домой ночью, и это тоже меня пугало. Потому что мне не нужно было сейчас отношений с другим мужчиной, тем более, с этим. Максимус был вежливым джентльменом, но он все еще был связан со мной и Дексом, так что это была не лучшая идея.

И когда я начала думать, что, возможно, он мне нравился-нравился (как сказала бы Ада), я задалась вопросом, было ли это правдой. Может, дело было в моем страхе. И в одиночестве. И от того, что что-то глубоко во мне еще хотело нанести удар из мести. Я не собиралась притворяться, что я лучше этого, что я не думала, как было бы неплохо переспать с бывшим лучшим другом Декса.

Но это было противно. И когда Максимус придвинул меня ближе к себе, я ощутила тепло от силы его рук, я не могла уйти без ничего. Одинокая, напуганная… я хотела его и хотела сильно. Было больно без него.

Словно уловив эти флюиды, он остановился на дорожке, идущей полукругом, где летом люди делали хорошие фотографии у реки. Я остановилась с ним, он опустил другую ладонь на мою талию и посмотрел на меня.

Он был очень высоким. Ветер с реки трепал его волосы, портил его прическу в стиле Элвиса, и волосы казались бесцветными в холодном свете города. Но его глаза все еще были зелеными, как жидкий лес, и они смотрели в мои. Не было напряжения или драмы, как и романтики, но я видела, как в них борется жаркое желание и необходимость уважать.

— Ты собираешься поцеловать меня? — прошептала я, голос дрогнул от влажного ветра.

Он улыбнулся криво, лениво, одной стороной рта.

— Я думал об этом.

Мне нужна была лестница. Я успела подумать об этом, он склонился и прижался губами к моим. Его губы были шершавыми, но крупными и упругими, от этого покалывало мой язык, и мурашки бежали по спине. Он положил ладонь на мою голову сзади и удерживал, и я ощущала себя маленькой, словно птенчик меж двух ладоней. Я ощущала странную смесь желания и безопасности, мы долго целовались в парке, его ладони не отпускали мою голову и талию, и я ощущала себя спокойно. Словно меня мог тронуть только он, и пока я была рядом с ним, все было хорошо. С Дексом я тоже так себя ощущала. Но не сердцем.

Я просунула руки под его кожаную куртку, что была приоткрыта. Я ощущала его мышцы под шелковистой рубашкой. Он не был твердым, он был склонен набирать вес, а не терять, но его тело все еще было сильным, и, чем больше мои пальцы с коралловыми ногтями касались его, тем больше я верила, что ничто не сможет его сбить. Он стоял крепко, как дерево. Я хотела позаимствовать немного этой силы у него. От мысли об этом поцелуи стали быстрее.

Наконец, он отпрянул и переместил ладонь на мою щеку. Она была теплой поверх моей холодной кожи, которую терзал ледяной ветер.

— Становится поздно, — сказал он неровным голосом. Он кашлянул.

— Уже поздно, — прошептала я, не желая останавливаться.

— И холодно — сказал он и укутал меня в мой кардиган. — Тебе нужно что-то теплее.

— У меня есть ты, — сказала я. И удивилась своей смелости. Максимус тоже удивился.

— Я довольно жаркий, признаю, — хитро сказал он и рассмеялся. — Но нам нужно в теплое такси, пока ты не заболела.

Он быстро коснулся моих губ, взял меня за руку и повел по дороге. После поцелуев страхи и тени разыгрались сильнее. Я не хотела домой. Не могла туда идти. Там будет Эбби.

Но я не могла сказать это ему, пока мы пересекали парк, влажная трава задевала подошвы моих ботинок, среди травы под деревьями спали бездомные. Мне, наверное, было бы безопаснее с парнем, спящим под мешками мусора, полными банок от пива, чем одной в своей комнате.