Сбежавшая невеста. Магическая академия (СИ), стр. 8

Подхватив сумку, которую профессор Ривер бросил рядом с ней, прежде, чем снова покинуть свой дом, она разулась и прошла в арку, ведущую в просторный коридор. Она не поняла, куда повесить верхнюю одежду, наверное, где-то неподалеку был гардероб, но дворецкого, чтобы помочь ей раздеться, не предвиделось, а рыться в чужом доме, тем более, когда его хозяин в столь шатком настроении, - идея не из лучших.

Она прошла в коридор, из которого вело множество дверей, а вдалеке - поднималась на второй этаж лестница. Поразившись красотой и размерами дома, Мелисса все же не зафиксировала, сколько в нем этажей. Но явно не два. Босые, в одних чулках, ноги утонули в мягком ковре с высоким ворсом. Девушка пару раз шаркнула ногой, улыбнулась самой себе и направилась вперед, к единственным открытым дверям. За ними открылась огромная по своим размерам комната, у девушки аж дух захватило от мысли, сколько же здесь способно поместиться народу! И, судя по обстановке, бывали здесь лишь представители высшего света. Высокие окна, хрустальная люстра и бра, шелковые шторы, струящиеся до самого пола, диваны, обитые кожей и столики из цельного дерева. А венчало все это великолепие - фортепиано, потрясающий инструмент марки Ингер, одного из самых дорогих и качественных производителей музыкальных инструментов. Мелисса чувствовала себя здесь тараканом, забравшимся в золотую тарелку. Но стоило ее взгляду упасть на инструмент, как все посторонние мысли тут же покинули голову. Не сдержавшись, девушка буквально подлетела к нему и, помешкав лишь несколько секунд, и то, скорее от благоговейного трепета, нажала на клавишу. Соль, соль диез, ре, ре диез, снова соль, но теперь на октаву выше. Идеальное звучание!

Мелисса бросила сумку возле одного из диванов, на ручку которого повесила свою промокшую насквозь одежду. Сентябрь выдался холодным, и буквально за какую-то неделю проливные дожди сменились снегопадами. Землю покрыло плотным белым покрывалом, и от «прогулки» с профессором у девушки остались промокшие насквозь ботинки, такое же пальто и заодно мокрые, как после ванной, волосы.

Она уселась на табурет и поднесла кисти к клавиатуре. Застыла еще на миг, наслаждаясь предвкушением. Пальцы мягко легли на клавиши, и по всему дому разлилась чистая, плавная мелодия, сначала живая, как горный ручеек, затем печальная, а после - тревожная.

Мелисса любила импровизировать, это успокаивало. Но смутное чувство, словно кто-то еще есть в комнате, заставило остановиться. Оглядевшись, девушка никого не нашла. Странно, ведь музыку слышно во всем доме. Почему никто так и не пришел, чтобы встретить ее? Или хотя бы узнать, кто она и зачем вломилась в дом.

Только сейчас она обнаружила, что страшно замерзла, пальцы дрожали от холода и теперь, глядя на это безобразие, она и сама не понимала, как у нее вообще получалось попадать по клавишам. Еще раз осмотревшись и убедившись, что в комнате действительно никого нет, она сняла промокшие чулки, осторожно сложила их в сумку, сделав мысленную пометку, как только будет возможность, повесить их сушиться, затем распустила волосы, до этого, как обычно, заплетенные в тугие косы, сложенные в аккуратную прическу на затылке. Длинные русые пряди упали на плечи и спину, прикрыв белый накрахмаленный ворот старого платья. Она не любила распускать волосы, они были густые и тяжелые. И серые. От чего она, как ей казалось, напоминала мокрую крысу. Или еще какого-то маленького грызуна, такого же крошечного и бесцветного.

Она снова села за фортепиано, дыхнула на заледеневшие пальцы и принялась играть. Кажется, нечто подобное она где-то слышала, и сейчас пыталась вспомнить и воспроизвести... Постоянно повторяющаяся, словно вращающаяся по спирали, мелодия, полная беспокойства и смятения, периодически переходящая в панический вихрь и снова возвращающаяся к исходному мнимому спокойствию, больше похожему на затишье перед бурей. Она думала. О том, что произошло сегодня и что задумал профессор Ривер. Невеста? Он же не мог говорить все это всерьез! Жить в его доме?! Он что, с ума сошел?! Но вот, она уже здесь, сидит в его гостиной. Может, он и правда сумасшедший? Мысли путались. Мелисса не понимала, почему он спас ее. И уж точно не понимала, что будет теперь! Нужно было идти к ректору!

Новый виток мелодии. Расслабиться. И забыть. Хотя бы на время выйти из реальности. Слишком уж все запуталось, усложнилось. Да пусть уже будет, что будет!

Увлекшись, она закрыла глаза, в собственных мыслях уже дополняя сложившуюся партию скрипкой, габоем... Может быть, даже барабан не был бы лишним. Внезапное осознание чужого присутствия выдернуло из пелены забвения, словно купол, накрывшей девушку. Она открыла глаза, и кисти безвольно врезались в клавиши, вызвав какофонию звуков, надолго повисших в воздухе.

- Это ж какие талантливые, - усмехнулся мужчина, стоящий, облокотившись на инструмент, - и тонко чувствующие воры пошли! - он деланно сокрушенно покачал головой. Высокий, едва ли не выше Кайла, с внушительным мускулистым телом, брюнет, лицо овальное, вытянутое, с тяжелой нижней челюстью. Глаза темные, и какие-то узковатые для столь крупных черт. - Эдберт! - он протянул руку, резким движением вытащив ее из кармана черных брюк, от чего Мелисса чуть не свалилась с табурета. - Не нужно так нервничать, - усмехнулся он. - Пора бы уже начать оправдываться.

- В чем? - прошептала девушка.

- Я, вроде бы, только что тебя в воровстве уличил.

- Я... невеста. - она и сама поняла, как глупо это звучит. Но поняла слишком поздно. Не сдерживаясь, мужчина прыснул со смеху. Он, наверное, старше Кайла, возможно, ровесник Винсента.

- Чья? - хохотал Эдберт.

- Профессора Ривера. - снова глупость! Ну раз невеста, то хоть по имени бы его назвала!

Лицо пылало, руки, плотно сжатые на коленях, дрожали. И именно сейчас она вдруг вспомнила, что сидит в чужом доме, перед незнакомым мужчиной, с босыми ногами и мокрыми распущенными волосами. Снова нахлынуло осознание собственной ничтожности, многократно усиленное окружающим богатым убранством.

- Невеста Кайла! - не переставая смеяться, выдавил незнакомец, - А я-то все думал, гадал, где такой зверь водится и существует ли вообще!

- А вы, простите, кто? - изо всех сил стараясь заставить голос не дрожать, пролепетала девушка.

- Управляющий. - раздался знакомый раздраженный голос от двери, - Который должен был встретить вас, дьера Хард, и предложить вам комнату. Или хотя бы чашку горячего чая! - оглядывая ее, прорычал он, обращаясь, скорее к слуге.

- Прошу прощения, дьера, - раскаяние в голосе управляющего было настолько фальшивым, что, казалось, он даже не пытается его скрыть.

Кайл тем временем осматривал свою новоявленную «невесту». Оказалось, у нее очень красивые волосы! Густые и блестящие, они спадали на хрупкие плечики. Толко сейчас он обратил внимание на босые ноги: немного широкие ступни, тоненькие лодыжки и икры, наполовину прикрытые серым старым платьем. А не в нем ли она была на вступительном экзамене? Судя по размерам сумки, выбор у нее не большой.

- Профессор? - проследив за его взглядом, девушка смутилась и, скрестив ступни, поджала ноги под табурет.

- Да, дьера Хард! - словно только вспомнив про нее, выдохнул он. - Вам нужно переодеться и... Мои родители должны прибыть к ужину. Эд, подготовь для гостьи комнату.

- Родители? - переспросил мужчина, с непонятными, холодными интонациями.

- Да, родители! - взревел Кайл, - и они теперь будут жить здесь, по крайней мере, матушка. По крайней мере, пока здесь проживает дьера Хард!

Эдберт перевел обжигающе холодный взгляд на девушку. Словно она была перед ним в чем-то виновата, и ей даже стало как-то неловко.

- А нельзя снять для твоей... невесты квартиру?... или дом.  - медленно проговорил он, не сводя взгляда с испуганной девушки.

- Чтобы в городе поползли слухи, что я сделал одну из студенток своей содержанкой! Это бы точно понравилось Винсенту! - Эдберт не знал, кто такой этот Винсент, но в детали вдаваться не стал. - Так пусть живет у твоих родителей. Кайл! - вдруг взревел он, в совсем уж неподобающем для слуги тоне. - Ты хоть понимаешь, что они со мной сделают?! Или ты меня выгонишь? - наконец-то он смотрел на собеседника, а не на невольную виновницу его недовольства, но от его взгляда, от выражения его лица девушке все равно становилось не по себе!