Игра со счастьем (СИ), стр. 29

Я повесила трубку домофона и поднесла к уху мобильный.

- Я перезвоню. Тут Львович по ходу мои молитвы услышал. - сказала я и не дожидаясь вопросов подруги нажала отбой.

В том, что именно Бондарь сейчас поднимается ко мне домой, я не сомневалась. Его голос я узнала моментально.

Я вышла в коридор, и через пару минут передо мной, действительно, появился ректор собственной персоной. На секунду я подумала, возможно, мне стоит показаться к психиатру из-за начавшихся галлюцинаций. Однако если Бондарь и был плодом моего воображения, то выглядел вполне себе реальным, а попросить ущипнуть его я всё таки не смогла.

- Здравствуйте, Николай Львович. - всё еще с бровями, находящимися где-то на уровне лба поздоровалась я.

- Еще раз здравствуй, Олеся. - с приветливой улыбкой сказал мужчина.

- Пройдете? - всё так же с недоумением спросила я.

- Да, пожалуй. - без доли растерянности ответил Бондарь.

Я провела ректора в холл, предварительно припарковав чемодан, который был у него с собой, в коридоре.

- Чай? Кофе? - спросила я у Львовича, который не спешил начинать диалог.

- Кофе, если можно. - скромно озвучил свое пожелание мужчина.

Я кивнула и отправилась на кухню. К моей радости, как заядлого кофемана, в квартире у Глеба так же имелась кофемашина. Я приготовила две чашки ароматного напитка и вернулась к ректору, скромно сидящему на диване и осматривающему обстановку.

Поставив чашки на журнальный столик, я опустилась рядом со Львовичем и, посмотрев на него, задала вопрос:

- Чем обязана?

Мужчина улыбнулся.

- У меня осталось немного времени до самолета, и я решил заехать к себе.

О том, откуда Бондарь знает, что я в городе и что мой адрес несколько отличается от того, который указан в документах имеющихся в вузе, я решила даже не спрашивать.

- Куда собираетесь? - решила я спросить хоть что-нибудь для поддержания абсурдной беседы.

- В столицу. - вновь улыбнувшись ответил Львович.

- Мммм...

Нелепость ситуации заставила меня усмехнуться. Я сидела в квартире соседа и разговаривала с ректором, который, черт его знает как, нашел меня и решил вдруг проведать.

Видимо, Бондарь догадался о ходе моих мыслей и решил, наконец, начать разговор.

- Я понимаю, что немного удивил своим визитом, но я не мог уехать просто так.

От его слов понимать больше я не стала, поэтому продолжила молчать.

- Олеся, ты многого не знаешь. - продолжил ректор.

- Я еще и нифига не понимаю, судя по всему. - пробубнила я, а потом, вспомнив с кем разговариваю, одернула себя. - Простите, Николай Львович.

- Всё в порядке. - отмахнулся мужчина, на несколько секунд он задумался, а потом, выдохнув, сказал. - Прошлой осенью...

Он замолчал, а я, наконец, начала понимать, о чем он хочет поговорить.

- Вы ведь здесь сейчас не как ректор? - на всякий случай поинтересовалась я.

Он улыбнулся.

- Нет. Насколько тебе известно, у меня есть сын. - Львович посмотрел на меня, ожидая реакции.

Так как ее не последовало, он решил продолжить.

- В том году Виталик наломал много дров. - он немного помолчал, после чего усмехнулся и продолжил. - А в этом, вообще, сам себя переплюнул.

Я чувствовала, что начинаю закипать. Если Бондарь решил меня добить разговорами о насыщенной жизни Ковалевского и вновь загнать в яму депрессии и прочих похожих прелестей, то он был на верном пути.

- Николай Львович, - попробовала я максимально спокойно объяснить. - Я сейчас не очень хочу разговаривать о Виталике. Сказать честно, я вообще не хочу о нем слышать.

- На следующий день после приема, после того, как он расстался с тобой он приехал ко мне. - резко сказал Львович.

Не знаю почему, но эти слова заставили меня замолчать и прислушаться к тому, о чем говорил ректор.

- Он соврал тебе, Олеся.

А дальше Бондарь рассказал мне всё. Про Белова, про угрозы, про бизнес. Всё то, о чем я и не могла подумать в течении всего прошедшего времени. Я сидела и молчала, боясь перебить мужчину.

После того, как он замолчал, мы провели еще несколько минут в тишине, после чего я всё таки осмелилась спросить:

- Почему он мне сразу ничего не сказал?

Львович усмехнулся:

- А как бы ты отреагировала, если бы человек, которого ты знаешь всего ничего рассказал бы о том, что из-за него тебя могут убить?

Эти слова вернули меня с небес на землю. Здесь было нечего возразить, и Бондарь это понимал.

- Олеся, - сказал он, заглянув мне в глаза, - я много раз думал об этом, пытался поставить себя на его место, но до сих пор не знаю, как бы повел себя в той ситуации.

Я опустила взгляд. Раньше, у меня даже не возникало мысли, что Ковалевский таким паршивым, если признаться честно, способом, но решил меня оградить от того мира, где мне изначально не было места.

- Сейчас после всей этой истории с Аксеновым правда уже не так шокирует, верно? - прервал молчание ректор.

Я уже даже начала переставать удивляться.

- Про это вы тоже знаете. - скорей констатировала факт, чем спросила я.

Бондарь кивнул.

- Из одной истории логически вытекла другая, в которую, к сожалению, ввязали и тебя.

А дальше я узнала правду и про то, зачем на самом деле я понадобилась Белову. Я знала, что Львович не врет, а еще отлично понимала, что чья-то жизнь в том мире может практически ничего не стоить, но мне всё равно стало не по себе. Все рассказанное отчаянно не хотело укладываться в голове, как будто происходило не со мной.

Наверное, мне просто требовалось время, чтобы всё это принять.

Бондарь отставил пустую чашку и посмотрел на экран телефона.

- Пожалуй, мне пора. Оставшегося времени как раз хватит на дорогу до аэропорта. - сказал ректор вставая.

- Улетаете по делам? - поднимаясь следом проговорила я.

- К Марине. - коротко ответил мужчина.

В этот момент я замерла, а Бондарь повернулся ко мне лицом и в который раз за вечер улыбнулся.

- Кажется у меня есть еще пара минут, чтобы рассказать тебе еще одну маленькую историю.

Я внимательно посмотрела на Львовича, а он продолжил:

- Одна молоденькая и местами очень наивная, но добрая девушка не так давно сказала моей бывшей жене фразу, которая заставила задуматься, а потом и вовсе поменять свое мнение.

Мужчина вновь замолчал, а потом задал вопрос от которого по моей спине пробежали мурашки:

- Ведь правда лучше попробовать что-то изменить, чем потом всю жизнь жалеть о несделанном, вы согласны, Олеся?

Он практически повторил мои слова, сказанные Марине Степановне в день свадьбы Глеба и Лизы.

Я молча кивнула, а Бондарь закончил:

- Марина мне все рассказала.

Я не могла поверить собственным ушам, а мужчина тем временем продолжал спокойно обуваться.

Дар речи вернулся ко мне только тогда, когда Львович уже стоял в дверях. Я набралась сил, посмотрела ему в глаза и спросила:

- И вы ее простили?

Казалось, ректор ответил даже не задумавшись.

- Я ее люблю. - сказал он, пожав плечами.

Возникла пауза, которую я не знала как заполнить, однако Бондарь вновь взял слово:

- Кстати, если ты вдруг решишься вернуться к учебе за время моего отсутствия, Лена обязательно тебе поможет.

После чего, кивнув, скрылся за дверью нашего некогда общего с Основским коридора, оставив наедине со всей той информацией, которая внезапно на меня свалилась.

Глава 10

Следующие несколько дней я вновь провела спрятавшись в собственном мире, пытаясь разобраться в обуревавших меня мыслях.

Ковалевский мне никогда не врал. Это главное, что я сейчас понимала. Своими методами он переломал мне жизнь, но раз за разом, когда я приходила к этой мысли, в моей голове вспыхивала фраза Бондаря. А как бы я, действительно, отреагировала, скажи Виталик мне правду тогда после приема?