Голубой Лабиринт (ЛП), стр. 20

- Конечно, нет.

- Обещаете?

- Это будет наш с вами секрет. Пендергаст потер подбородок. - Что случилось потом?

- Они уехали через пару часов. Вернулись только вчера. Уже было поздно. На этот раз приехал один грузовик с двумя парнями внутри. Они припарковались несколько поодаль и вышли.

- Да? – подтолкнул Пендергаст.

- Была полная луна, и это я мог видеть ясно. Пока один заметал граблями следы шин, другой посыпал пылью все вокруг. Они шли задом, заметая все-все следы по пути к грузовику. Потом они сели в него и снова уехали.

- Не могли бы вы описать этих мужчин? Как они выглядели?

- Они были очень грубыми. От них не стоит ждать хорошего взгляда. Я уже сказал больше, чем нужно. Помните свое обещание.

- Не бойтесь, мистер Кьюит, - на мгновение выражение лица Пендергаста, показало, что мыслями он ушел далеко. - Что вы там говорили про карту шахты?

Продажный блеск вернулся в мутные старые глаза, отражающие волнение и вечные подозрения. – А что насчет нее?

- Я мог бы быть заинтересован в ее приобретении.

Кьюит замер на мгновение. Затем, не вставая со своего импровизированного стула, он порылся в мусоре у своих ног, и наконец, извлек выцветший, проектировочный рулон бумаги, рваный и сильно грязный. Не говоря ни слова, он развернул карту и показал Пендергасту, не предлагая ее ему.

Пендергаст наклонился к ней, чтобы лучше изучить. Затем, столь же молча, он отсчитал еще четыре пятидесятки и показал их Кьюиту.

Сделка быстро завершилась. Свернув карту и поднимаясь со своего места, Пендергаст потряс старика за руку. - Спасибо и хорошего дня, мистер Кьюит, - сказал он, рассовывая свои покупки по карманам и прихватив карту и дорожный знак одной рукой. - Приятно иметь с вами дело. Не вставайте – я сам найду выход.

Глава 19

Д'Агоста сидел на столе в центральной лаборатории отдела остеологии, Марго Грин стояла рядом с ним, сложив руки на груди и беспокойно барабаня пальцами руки по локтю. Д'Агоста, подавляя раздражение, наблюдал за тем как ученый Сандовал, работал за компьютером, поочередно то печатая на клавиатуре, то смотря на экран. Все в музее происходило так чертовски медленно, что он удивлялся, как они вообще умудрялись хоть что-то делать.

- Я выбросил записку с идентификационным номером, - сказал Сандовал. - Я не думал, что вам понадобиться его снова видеть. Он, казалось, поник от необходимости проходить через этот процесс еще раз – или, возможно, это было из-за того, что он думал о Фрисби: хождение и наблюдение в полиции занимали бОльшую часть времени Д'Агосты.

- Я хотел, чтобы доктор Грин также взглянула на образец, - сказал лейтенант, не обращая ни малейшего внимания на слова врача.

- Получайте, - после нескольких нажатий клавиш и с тихим гудением, лист бумаги выполз из ближайшего принтера. Сандовал вручил его Д'Агосте, который передал его Марго, бегло просмотревшей выписку.

- Это итоговая сводка, - сказала она. – Могу я просмотреть более подробную распечатку?

Сандовал прищурился, глядя на нее. Затем вернулся к клавиатуре, и не торопясь, возобновил постукивание. Из принтера появилось еще несколько листов, и он протянул их Марго. Она просмотрела и их тоже.

В комнате было холодно – впрочем, как и в остальной части музея – но Д'Агоста заметил, что небольшая испарина появилась на ее лбу и она побледнела. - С вами все в порядке, Марго?

Марго отмахнулась от него, мимолетно улыбнувшись. - И это единственный образец, что Вик показал фальшивому ученому?

Сандовал кивнул, а Марго продолжала проглядывать сопроводительные записи. - Готтентот, мужчина, примерно тридцати пяти лет. Полный. Препаратор: доктор Е. Н. Паджетт.

На этих словах Сандовал усмехнулся. – О! Тот самый.

Марго взглянула на него мельком и снова сосредоточилась на листах.

- Увидели что-нибудь интересное? – спросил Д'Агоста.

- Не уверена. Я вижу, что он был приобретен обычным способом – самым обычным способом, что существует, - еще перелистывание страниц. - Похоже, музей заключил контракт с исследователем в Южной Америке на поставку скелетов для своих остеологических коллекций. В поле "примечания" здесь указан исследователь – человек по имени Хатчинс, - было тихо, пока Марго читала дальше. - Я думаю, этот Хатчинс был ненамного лучше любого грабителя. Он, вероятно, узнал о церемонии похорон Готтентота, и присутствовал на ней, а потом в глухую ночь раскопал могилу, подготовил и отправил скелет обратно в музей. Указанная здесь предполагаемая причина смерти – дизентерия, случившаяся вовремя Седьмой Пограничной войны – была, скорее всего, уловкой, чтобы совершить сделку по запросу музей.

- Вы не можете это знать наверняка, - сказал Сандовал.

- Вы правы. Я и не знаю. Но я изучила достаточно антропологических сопроводительных записей, чтобы уметь читать между строк, - она опустила бумаги.

Д'Агоста повернулся к Сандовалу. - Вы не могли бы сейчас принести скелет?

Сандовал вздохнул: - Хорошо. Он встал из-за стола и взял лист с записью идентификационного номера и направился к коридору. На полпути к открытой двери, он оглянулся через плечо. - Вы хотите пойти со мной?

Д'Агоста шагнул, следуя за ним, но Марго остановила его, схватив за предплечье. - Мы будем ждать в кабинете через коридор.

Сандовал пожал плечами: - Решайте сама, - и скрылся за углом.

Д'Агоста последовал за Марго по коридору в комнату, где ученые изучали образцы. Он уже начинал жалеть, что поддался на предложение Синглтона о выигрышном деле. И еще было чертовски досадно, что Пендергаст исчез, как он всегда это делал, даже не сказав, почему он считает скелет таким важным. Пока не становилось слишком поздно, Д'Агоста не осознавал, как много он рассчитывал на помощь агента ФБР. И в довершение ко всему, он начинал тонуть в кучах протоколов допросов, научных отчетах и записях. Все дела были тщательно запротоколированы, но это - учитывая размеры музея и количество его сотрудников – было единственным выходом. В пустом кабинете рядом с его штаб квартирой в полиции уже накопились кучи сопутствующей документации.

Он наблюдал, как Марго надела латексные перчатки, посмотрела на часы, и принялась расхаживать взад и вперед по комнате. Она казалась очень возбужденной.

- Марго, - сказал он, - если сейчас неудобное для вас время, мы всегда можем вернуться позже. Я сказал вам, это только догадка, не более того.

- Нет, - ответила она. - Это правда, что я должна скоро вернуться в институт, но это не проблема. Она прошлась еще чуть-чуть, затем – словно пришла к какому-то решению – остановилась, и повернулся к нему. Ее зеленые глаза, такие ясные и проникновенные, смотрела на него, и на мгновение Д'Агоста почувствовал себя перенесшимся назад, через все эти долгие годы, когда он впервые допрашивал ее об убийствах в музее.

Она надолго задержала на нем взгляд, и затем присела на один из стульев, окружающих стол. Д'Агоста сделал то же самое.

Марго прочистила горло и сглотнула. - Я буду благодарна вам, если вы не скажете никому об этом разговоре.

Д'Агоста кивнул.

- Вы знаете, что случилось со мной тогда.

- Да. Убийства в музее, убийства в метро. Это были страшные времена.

Марго опустила взгляд. - Это не то. Это то... что произошло со мной... после этого.

Какое-то мгновение Д'Агоста не понимал. И тогда воспоминания ударили его, как тонна кирпичей.

«О, Боже», - подумал он. Он совершенно забыл о том, что случилось с Марго, когда она вернулась в музей, чтобы отредактировать их научный журнал «Музееведение». Как она кралась, подобно зверю по полутемным залам, где ее преследовал, и в конечном итоге пырнул ножом и чуть не убил, злобный и маниакальный серийный убийца. Ей потребовались многие месяцы в клинике, чтобы восстановить свое здоровье. Он не задумывался, как это могло повлиять на нее.

Марго на мгновение умолкла. Потом она снова заговорила, немного запинаясь. - С тех пор, было... трудно для меня вернуться в музей. Иронично, не так ли, поскольку мои исследования могут происходить только здесь? - она покачала головой. - Я всегда была такой храброй. Таким сорванцом. Вспомните, как я настаивала на том, чтобы сопровождать вас и Пендергаста в спуске в туннели метро – и под них? Но теперь все по-другому. Сейчас есть только несколько мест, где я могу зайти в музей... без панических атак. Я не могу заходить слишком далеко в хранилища коллекций. Кто-то должен подносить мне материалы. Я запомнила все ближайшие выходы, если придется выбираться в спешке. Мне нужно присутствие других людей вокруг меня, когда я работаю. В последнее время я больше не остаюсь в музее после закрытия – после наступления темноты. Даже быть здесь, на верхнем этаже, для меня сложно.