Нетореными тропами. Часть 1, стр. 6

— Слыхал, мой пострел едет в Белоземье на помолвку. Сопроводишь его туда. Война, беженцы повсюду. На дорогах неспокойно. А заодно приглядишь, чтобы Йорден не ославил меня на весь орден. Ты же знаешь, он порой делает и только потом думает.

Микаш бы сказал иначе, но промолчал.

— Я подумаю.

— Думай, а завтра утром — в дорогу.

Лорд Тедеску пошел прочь. Собака затрусила следом, цокая по каменному полу когтями, ни на шаг не отставая от хозяина.

Пока не явился кто-то из слуг, Микаш склонился над камином и кочергой вытянул оттуда письмо. Огонь его не тронул, только края немного почернели. Микаш стряхнул пепел и поскорее спрятал письмо за пазуху. За воровство пусть и никому не нужной вещицы по голове бы не погладили.

Умывшись и переодевшись в чистое, Микаш выпросил на кухне двойную порцию пресной овсянки. Запихивал ее в себя руками, облизывая перемазанные пальцы. Невкусно и не хочется, но надо. Еда — жизнь. Любой, кто когда-нибудь испытывал голод, хорошо это знал.

В его личной каморке во флигеле царил полумрак. Микаш запалил оставленный на тумбе огарок свечи. Скрипела старая кушетка, шелестела солома в постеленном сверху тюфяке. Микаш удобно развалился на нем и принялся за письмо. Разборчивый педантичный почерк. Ну надо же, как это маршал просек, что все достижения Йордена пустышка. И так тонко и вежливо намекнуть, что служба в армии не дело для хлюпиков. То-то Йорден так рассвирепел. И ведь не придерешься ни к чему, все по строжайшему этикету. Хочешь служить — начинай с самых низов. А Микаш бы и согласился. Да что там, даже не рядовым, оруженосцем, кем угодно, но в настоящей битве, а не в этих играх понарошку ради трофеев и славы. Ради одного мгновения и умереть не жалко.

А что если взять письмо и самому отправиться в Эскендерию к этому маршалу? Выдать себя за Йордена, поступить на самую низшую должность… Нет, его бы проверили по записям в родовых книгах. Высокий, плечистый и сухощавый, с крупными резкими чертами лица и глубоко посаженными серыми глазами он никак не походил на членов рода Тедеску. К тому же дар совершенно другой. Обман тут же раскроют. Еще и вздернут, а голову на кол посадят и выставят на всеобщее обозрение, как тех фанатиков во дворе.

А если сказать правду? Мол, безродный, мать простолюдинка, отца знать не знаю, дар есть. Сдохнуть, как служить хочу. Да не где-то, а на передовой. Возьмите! Любое испытание хоть на самом краю света пройду, сокрушу любого демона, целое полчище. Только возьмите!

Микаш потянулся к лежавшей на тумбе книге. Страницы в ней были аккуратно переложены разноцветными лоскутами-закладками. Поначалу лорд Тедеску собирался обучить его только владением оружием. Микаш схватывал науку на лету и готов был заниматься дни напролет. Он быстро перерастал всех своих учителей. В конце концов лорд Тедеску согласился обучить Микаша еще и грамоте с арифметикой. Учителя никогда на него не жаловались, в отличие от нерадивого сына милорда, да и сам Микаш старался не доставлять хлопот. Ведь любая провинность могла стоить всех добытых с таким трудом привилегий. Позже Микаша допустили в замковую библиотеку. Книги здесь по большей части стояли только для красоты и пылились на полках. Хозяева заглядывали разве что в родовые книги и геральдические списки. Микаша же интересовали совершенно другие знания. За шесть лет он всю ее перечитал и жалел, что лорд Тедеску не станет выписывать для него новые книги. А вот Кодекс ордена Микаш изучил вдоль и поперек, мог даже спросонок процитировать любое место. Искал хоть какую-то лазейку, которая бы позволила ему стать рыцарем. Но ее не было. Точнее, там и вовсе не говорилось, что Страж должен обладать знатным происхождением, достаточно было лишь иметь родовой дар и желание защищать людей от демонов. Только сейчас до Кодекса никому и дела нет. Йорден вон и вовсе ни разу в него не заглядывал, а его отец вряд ли припомнит хоть строчку.

Микаш вгляделся в подпись на письме. Резкая, строгая, без вычурной витиеватости, очень легко читаемая. Маршал Гэвин Комри. Некоронованный король. Почему-то он представлялся таким же грузным и веским, как лорд Тедеску. Хитрым и коварным. Если и пообещает взять, то тоже только чтобы обмануть. Нет, наступать дважды на одни грабли — непростительная глупость.

К тому же резерв еще не восстановился. И вполне вероятно, что не восстановится никогда.

Нужно искать другой путь.

— Ну что ж, белоземская принцесска, я еду к тебе, — он отложил книгу с письмом и затушил свечу.

========== 2. ==========

Меня готовили к свадьбе по старым, давно забытым обрядам: выкупали в отваре ромашки и полыни, одели в простое платье из белёного льна, распустили волосы и возложили на голову венок из кувшинок. Рядом были только незамужние девушки — старости на праздниках юности не место. С танцами и песнями меня провожали в священную дубраву, где уже ждал жених со свитой.

Царствовала ночь. Полная луна заслоняла небо. Приветливо трещали костры, освещая путь и напитывая воздух запахом хвои.

Показался меж вековых дубов силуэт суженого. Высокий, широкоплечий — по стати уже ясно, что могучий воин и благородный человек. Такой же простоволосый, в длинной неподпоясанной рубахе. Мужественное лицо озарила улыбка. Столько восхищения и нежности было в ней, сколько я за всю жизнь не видела.

— Клянусь, что отрекаюсь от всех женщин, кроме тебя, и не возьму в постель другую, пока ты жива и даже после смерти, — сорвались с его губ горячие, истовые слова, которым нельзя было не верить.

Зашелестели листья, хрустнула сухая ветка, заставив оторвать взор от суженого. В кустах кто-то затаился. Таинственные глаза полыхнули синевой неба, загорелась рыжим пламенем шерсть. Поджарый огненный зверь припал к земле. Кошачья морда с большой белой отметиной, похожей на маску, принюхивалась, не сводя с поляны настороженного взгляда. Словно предупреждая, зверь выгнулся горкой, вздыбил шерсть и зашипел.

По телу пробежал озноб. Я обернулась. Растерзанные тела устилали поляну, а над ними неприступным утёсом возвышался мой суженый. Рубаха его, чёрная, сливалась с ночной мглой, а на спине и груди извивались угольные змеи. Он протянул руку и колдовским голосом прошептал: «Будь со мной, будь одной из нас!»

Огненный зверь взревел, разрывая липкую паутину наваждения, и бросился прочь. Я следом, чувствуя, как по пятам мчится тёмное, страшное, злое. Оно не убьёт — захватит, выжрет сердцевину и заставит жить безвольной полой куклой.

Зверь нёсся вперёд. Я едва поспевала за его скачками. Зацепилась за корень и упала, разбив колени в кровь. Подскочила и снова побежала, ощущая, как сквозь тонкую ткань кожу будоражит мертвецкий холод. Зверь свернул с большой дороги на едва заметную стежку. Я боялась его потерять. Почему-то была уверена, что только он знает путь к спасению. Нависавшие низко ветки нахлёстывали по рукам и лицу, раздирали платье на лоскуты, вырывали клочья волос. Ноги уже не держали, по лицу текли дорожки слёз, сердце заходилось бешеным грохотом, но я не останавливалась. Лучше упасть замертво, чем отдаться тьме. Быстрее! Впереди забрезжил просвет. Зверь замер на самой границе леса. Спасение рядом? Ещё несколько шагов!

Я едва успела остановиться на краю огромной пропасти. В бездну из-под ног посыпались камни, потонули в пустоте, так и не достигнув дна. Противоположный край было не разглядеть. В вышине грозовые тучи доедали остатки луны. А сзади уже гудела мертвецкими голосами беспроглядная тьма. Валила высоченные сосны, мгновенно иссушая и разнося в труху. Смердела тленом и гнилью. И цвыркала-скрежетала, протягивая к нам щупальца.