Академия времени, стр. 74

Передо мной опять открылась безумная картина смешения множества пейзажей. Смешение несовместимых мест и различных природных явлений ввергали в полную растерянность, хотелось закрыть глаза, заткнуть уши и спрятаться в самый дальний, темный уголок собственной души.

«Не противься, открой сознание для хаоса, ты рождена им и для него», — словно ветер, нашептывал мне неведомый вкрадчивый голос.

— Кто это? — спросила я тоже шепотом.

— Это сам беспредельный хаос приветствует тебя, — улыбнулся отец. — Здесь, где нет преград и рамок ни в чем, всепоглощающее, безграничное беззаконие обрело свой разум. С тобой разговаривает Предел Хаоса. Твой новый дом и готовые подчиниться твоей силе владения.

— Коллективный разум? — переспросила я недоверчиво.

Но как мог зародиться коллективный разум там, где нет никакого единения? Даже насекомые, объединенные общим интеллектом, подвержены четким законам сплоченного существования, здесь же не было ни законов, ни сплочения. Только бескрайний хаос…

— Со временем ты все поймешь, и уверяю тебя — не полюбить Предел Хаоса невозможно, — убежденно произнес отец. — Ты будешь здесь счастлива, а я позабочусь о твоей маме. Она достаточно перенесла за последние годы и тоже достойна спокойной, счастливой жизни.

— И ты считаешь, что она будет счастлива оттого, что я заточена здесь? — спросила я, боясь пошевелиться и цепляясь взглядом за единственное, что не плыло и не меняло очертания, — фигуру бога Хаоса, дочерью которого мне не посчастливилось оказаться.

— Для матери главное, чтобы ее ребенок нашел свое место в жизни. А твое место именно здесь, дочь моя, — наставительно проговорил отец. — Для меня же важно, чтобы Агусте было спокойно и хорошо.

— Уж не пытаешься ли ты убедить меня в том, что действительно озаботился судьбой женщины, которую обрек на годы рабства? — зло поинтересовалась я.

— Сейчас тебе сложно понять, что все это было для вашего блага, но я уверен — твоя мать все понимает, — ответил Хаос. — И давай оставим этот разговор. Сейчас наша главная задача — раскрепостить твою божественную сущность и закрепить способности на практике.

— И как же ты хочешь это сделать? Ведь я не собираюсь превращаться в неконтролируемую, неуравновешенную полубогиню с манией величия. И я буду до последнего бороться за свою человечность, потому что ненавижу все, что есть во мне от хаоса, — говорила я резкими, отрывистыми фразами, не заботясь о том, как отреагирует отец на мой вызов. Протест во мне все разгорался, грозя захлестнуть волной ярости, и мне пришлось постараться усмирить гнев. Иначе я рисковала в одно мгновение подарить Хаосу победу над тем, что он считает лишним во мне, — над человеком.

— Ты жестока, как и все дети, — спокойно и даже покровительственно ответил отец. — Я и не ждал, что ты сразу же примешь свою судьбу. Ведь ты моя дочь и бунтарство у тебя в крови.

Кровь-кровь-кровь, как же часто я в последнее время слышала это слово. И как было сложно смириться с тем, что во мне течет кровь Хаоса — отверженного всеми и отвергающего всех бога-бунтаря. Но я не хотела быть изгоем и не собиралась мириться с уготованной мне отцом участью.

— А если я не смогу прижиться здесь, если хаос меня не примет, ты и тогда будешь удерживать меня? Зная, что я несчастна, ты обречешь свою дочь на вечные страдания? — спросила я, с надеждой заглядывая в бездонные черные глаза Хаоса.

— Этого не будет, — уверенно ответил он.

— И все же — если будет именно так? — настаивала я.

— Тогда я отпущу тебя, — неохотно согласился отец. — Но этого не будет, здесь ты на своем месте.

— Ошибаешься, вся моя жизнь там. Там мои друзья, учеба, будущее. Здесь твой дом, но не мой. Пусть ты и отец мне по крови, но я рождена не для этого, — обвела я взглядом чарующий и ужасающий одновременно вид.

— Учеба? — усмехнулся Хаос. — Это пустая трата времени. Ты не нуждаешься в обучении смертных, знания всего миропорядка заложены в тебе с рождения. А друзей у таких, как мы, быть не может. Мы выше смертных и всегда будем над ними, а не наравне. Спустя несколько десятков лет они состарятся и умрут, а ты будешь жить веками. Уже сейчас там, за границей Предела Хаоса, время течет по установленному Хроносом порядку и твои так называемые друзья проживают свои пустые жизни, а здесь мы вне времени.

— Что это значит? — испуганно воскликнула я.

— Именно то, что ты подумала, — кивнул отец. — В Асгаране уже прошли годы и о тебе все забыли. Но ты сможешь вернуться в тот же день и час… если примешь хаос в себе. Вот только после этого ты не захочешь возвращаться. В любом случае решать тебе. Я прожил столько времен и вех, что могу с уверенностью сказать: предсказуемо всё и все, кроме меня и моего мира.

Значит, предсказуемо все, кроме хаоса, а я являюсь его представительницей. Ну что ж, папочка, тебе предстоит удивиться.

— Я согласна принять хаос, и посмотрим, примет ли он меня, — кивнула я уверенно. Хотя в душе таился страх, что отец прав и я потеряю себя. Но иного выбора мне не предоставили.

— Другого ответа я и не ждал, — улыбнулся Хаос. — Моя дочь не могла не принять вызов.

Калейдоскоп многогранного Предела Хаоса закружил меня в непрестанном танце первозданного беспорядка, и я потонула в новых ощущениях. Этот вихрь словно затягивал меня в мерцающую воронку небытия, и мысли постепенно начали путаться, воспоминания ускользали, словно песок сквозь пальцы, и я почти потеряла себя, но краткие вспышки памяти не давали мне окончательно затеряться среди хаотичных всплесков невероятной силы. И я уже не могла понять — идет ли эта сила из меня или, наоборот, приходит ко мне извне. Казалось, еще один взрыв энергии — и меня расщепит на мельчайшие частицы, которые развеет по всему Пределу, я сольюсь с общим сознанием этого мира и уже никогда не вспомню себя.

Но, словно вырванные из зыбучих песков памяти, перед мысленным взором всплывали уже с трудом узнаваемые лица. Смеющаяся зеленоволосая девушка, молодой дракон, смотрящий на меня с нескрываемой обидой, бледная угрюмая ведьма и виновато потупивший взгляд оборотень — все они казались мне важными в прошлой, такой короткой и незначительной жизни. Сейчас же лишь легкая необъяснимая тоска говорила о том, что они были дороги мне когда-то. Очередное лицо, обезображенное душевной злобой и болезнью, заставило вздрогнуть и повлекло за собой следующее воспоминание. Мама! Моя терпеливая, сильная и всё понимающая мама. Если в той жизни остался человек, к которому я испытываю настолько сильное чувство, то возможно, она и не была такой пустой, как мне кажется сейчас?

И новый взрыв силы почти заставляет меня забыть всю прежнюю жизнь. Вокруг мелькают безобразные, но совершенные в своем уродстве морды, они зовут меня, преклоняются передо мной, молят остаться и позаботиться о них.

«Юна, Юнила, девочка моя, не оставляй нас», — словно сквозь толщу воды я слышу едва уловимый шепот. Но он так далек, практически недосягаем. И еще одна вспышка рвущейся на волю силы отбрасывает меня от этого голоса. Мне так спокойно и вольно в колыбели хаоса, что отказаться от этого практически невозможно. Я останусь здесь, ведь я им так нужна… и они мне нужны. Или не нужны?

Словно разрывая теплый кокон, окутавший меня с такой заботой, в сознание врывается очередное воспоминание — ночь, шум океана и лукаво улыбающийся мужчина, которого я хочу и одновременно не хочу поцеловать. Поцеловала ли я его? Память отказалась дать мне ответ на этот вопрос. Именно любопытство заставило сосредоточиться на образе мужчины — и меня будто ледяной водой окатило. Это Хронос! Воспоминания нахлынули буйной волной, сметающей все оковы хаоса, и трепетное, но такое стойкое чувство принадлежности другому миру придало сил, дало толчок собрать себя по крупицам.

Я растерянно осмотрелась и обнаружила себя сидящей на каменном троне, который возвышался над просторами Предела Хаоса. Неужели я действительно восседаю на троне, стоящем на высокой скале? Я — Юнила, бывшая невольница, студентка академии и протеже Хроноса, теперь единственная и полноправная властительница Предела Хаоса.