Красная - красная нить (СИ), стр. 55

Я лежал с закрытыми глазами и улыбался своим мыслям. Со спины чувствовалось тёплое тело Джерарда. Мы были укутаны одеялом и лежали на нём же, благо, размер позволял, потому что ночью было чертовски холодно. Я заснул в его объятиях очень быстро, но перед рассветом ощутил, как Джерарда трясёт. Было сонно и лениво, но я повернулся и даже открыл глаза. Он спал рядом, раскрывшись, и ему было явно холодно. Как можно трястись от холода и при этом продолжать спать? Подтягивая его ближе к себе и снова укутывая одеялом, я чувствовал, как моё тепло медленно смешивается с холодом его тела, побеждая и прогоняя его. Мне безумно нравилось это ощущение. Уже не первый раз я концентрировался на нём и перед тем, как снова провалиться в сон, отметил, что Джерарда уже не колотит, я согрел его. Давно я не спал так сладко. Калейдоскоп сновидений захватил меня и не отпускал до самого утра, точнее, до въедливых слов Майкла – они были тем, что заставило меня вынырнуть из сказки.

- Блин, видели бы вы себя сейчас, – усмехнулся друг. Его голос звучал откуда-то сверху. Видимо, он разглядывал нас, лёжа на моей законной кровати.

На секунду я увидел всё глазами Майкла. Двое парней под одним одеялом, Джерард очень тесно прижимается ко мне сзади и по-хозяйски обнимает рукой. Мне стало безумно неловко, и я попытался выпутаться из его объятий, слегка отстраняясь от такого приятного тепла.

- Чего пристал, Майки? – Джерард ненавязчиво, но уверенно придвинул меня к себе обратно, и я замер. – Я чуть не сдох тут от холода ночью. А Фрэнк очень тёплый. Он спас меня от окоченения. Всё-таки уже давно не лето. Кто вообще виноват, что мы оказались на полу?

Майки только хмыкнул и заворочался, видимо, устраиваясь поудобнее на моей любимой кровати. Засранец. Нам сегодня ночью пришлось знатно повозиться, превращая большое, но не бесконечное одеяло и в матрас, и в укрытие. В итоге мы закопались под него с головой и только тогда смогли уснуть.

- У меня тут вообще одна простыня. И кому вы говорите про холод? Я обернулся в нее, как в вафельную трубочку, и то не скажу, что мне было слишком тепло.

- Значит, надо было спуститься на пол и спать тут. Мы бы с радостью поменялись, – сонно пробубнил Джерард, заразительно зевая. Его выдох защекотал шею, и я улыбнулся.

Вчера случилось столько всего, что отголоски этих событий до сих пор кружили голову. Я совершенно не отдавал себе отчёта в том, что же мы вчера творили. И какого вообще мы это делали? Что на нас нашло? Мне не хотелось думать об этом, честно говоря, я вообще не склонен вдаваться в разбор ситуаций и долго размышлять над причинами и следствиями своих поступков. Всё случившееся мне понравилось, было бы глупо отрицать это. У меня встал. От поцелуев. Встал от поцелуев с другом. И это было так круто… Это было лучшее, что я испытывал. И это были мои первые осознанные, взрослые поцелуи. С парнем… Чёрт!

Я делал вид, что ещё не проснулся до конца, просто лежал, прижимаясь спиной к тёплому, размеренно дышащему Джеру, и улыбался. Никто не видел моей улыбки, и я позволил ей занять почти половину лица. Наверняка, я выглядел тупо, но было плевать. Я был счастливым придурком, этого не отнять, да. Мне нравился Джерард. Нравился. И я не собирался разбираться, какого хрена это произошло, в этом не было смысла. Просто лежал вот так и был невозможно, дико счастлив.

Раздался стук в дверь, и мы услышали мамин голос:

- Мальчики, вы думаете просыпаться? Уже первый час. Я приготовила вам завтрак. Поднимайтесь.

Наша обувь, кучей сваленная в коридоре, не прошла мимо внимания мамы. Что ж, так даже намного проще. Перекусить, и правда, не помешало бы, желудок обиженно ныл пустотой.

Привлечённые предложением еды, мы все синхронно зашевелились. Джерард наконец ослабил хватку, и я повернулся на спину, потягиваясь всем телом и выпрямляя затёкшие руки над головой.

- Есть хочется, – озвучил я общую мысль. – Так что всем доброго утра, и я первый в ванную.

Полежав ещё несколько секунд и услышав ответное «доброе утро», я медленно сел, собираясь так же не торопясь встать, как Майки вдруг резко подскочил с кровати и, зарядив в меня подушкой, с гиканьем унёсся в направлении ванной. Вот же придурок, а?

Я громко вздохнул и стал обниматься со своей ни в чём не повинной подушкой. Очень хотелось снова принять горизонтальное положение, но там лежал Джерард, и я не мог снова лечь рядом. Это было выше моих сил. Поэтому я просто сидел на полу на одеяле, смотрел вперёд и тискал подушку. Висело неловкое молчание.

- Представляешь, а я с ним всю жизнь живу. Видишь теперь, что мне приходится терпеть? – Джерард, как всегда, на высоте. Так ловко перевёл тему и снял напряжение. Всё-таки в подобные моменты я явно ощущал, что он старше.

Я улыбнулся и повернулся к нему. Он так и не соизволил открыть глаза и лежал на спине, скрестив руки и закинув их за голову. Сейчас мне было очень комфортно рядом с ним, и ничего не клокотало внутри, ничто не пронизывало меня насквозь. Я чувствовал только тепло и спокойствие, будто на смену буре пришёл штиль. Мне нравилось ощущать это. Потому что целый месяц что-то, поселившееся внутри, не давало мне покоя. Мучило, доводило до исступления. Прошибало потом и учащало сердцебиение. А теперь это всё затихло, затаилось. И я радовался долгожданной передышке. Надолго ли?

- Джерард.

- М-м?

- Спасибо за такой подарок. Я был самым счастливым человеком во вселенной вчера. И до сих пор чувствую себя так. Спасибо, что устроил это всё для меня.

Джерард на секунду замялся, будто подбирая слова.

- Фрэнки, это был наш общий подарок, с чего ты взял, что это я устроил?

- Лала сказала, – я нагло улыбался, глядя на то, как резко он открыл глаза. На самом деле, она мне ничего не говорила, просто мне захотелось испытать Джерарда и проверить свои догадки.

Он быстро глянул на меня и со стоном повернулся, чтобы залезть головой под подушку. Видимо, его это смутило. Оттуда донеслось глухое ворчание:

- Твоя подруга несносна. Она вообще знает, что значит держать язык за зубами?

Я искренне рассмеялся от этой картины. Смущённый Джерард, кто бы мог подумать? Тот немного помолчал и так же тихо добавил:

- Я рад, что тебе понравилось. Надеюсь, ты запомнишь своё шестнадцатилетие.

Я грузно свалился на него сверху, припечатывая второй подушкой.

- Попробуй такое не запомнить...

- Ай, ты тяжёлый, слезь с меня.

- И не подумаю.

Дверь открылась, и в комнату вошёл сверкающий, умытый и причёсанный Майкл. Кинув взгляд в нашу сторону, он поднял глаза к потолку и шумно вздохнул.

- Парни, вы можете уже отлипнуть друг от друга? Смотреть на вас тошно, вот честное слово.

- Не ной, братишка. Ты вообще без очков ещё, вон они, у кровати лежат. Что ты там можешь видеть?

- Бесформенную кучу из Фрэнка и своего брата, и поверьте, моя фантазия куда круче, чем реальное зрение.

Я живо скатился с Джера и с разворота швырнул в Майкла подушкой. Извращенец!

Подушка прилетела пониже лица, а я кое-как поднялся на ноги и пошёл умываться.

Через какое-то время мы уже сидели и мило завтракали все вместе за нашим небольшим столом. Мама подливала кофе, подрезала сыр, когда тот заканчивался, и просто составляла нам компанию, попутно выспрашивая подробности вчерашнего вечера. Мы смеялись, рассказывали самые весёлые моменты, я от восторга при этом чуть не подавился, пока пил. Меня очень радовала эта атмосфера. Наша одинокая кухня «на двоих» редко была такой оживлённой и наполненной общением, поэтому я всей кожей впитывал это необычное, такое тёплое настроение, заполнившее воздух. Мама тоже улыбалась, глядя на довольных нас, с интересом и удовольствием слушала все смешки и обрывки впечатлений.

Время уже подходило к двум, и парни засобирались домой.

- Я пойду к Рэю, потрясу его на тему доклада по Западноевропейской истории. К понедельнику надо сделать, буду вещать, – сказал Майки, завязывая шнурки на кедах.

Джерард просто молча обувался, а я наблюдал за ним, оперевшись на стену.