Охотники за плотью (СИ), стр. 91

Они немного помолчали.

— Но я могу пройти? Или ты с… ?

Эм отрицательно помотал головой.

— Нет, Данте не рядом. — Так значит, он оставил тебя в покое?

Отвернувшись, Эм отправился на кухню. Перед глазами его пронесся ряд неприличных воспоминаний. Тяжелое и властное дыхание в ухо, руки, приподнимающие его поясницу, слабые стоны, наводняющие голову и затмевающие разум. Влажные бедра, трущиеся о его пах.

Оставил в покое… Конечно.

— Как тебе сказать. Он заходит ко мне. Возможно, стал вполовину не такой противный, как был раньше. По крайней мере, мы научились находить с ним компромиссы… — неуверенно протянул Эм. — Я очень рада слышать это! Всегда лучше найти общий язык, чем наносить друг другу увечья и шрамы.

Общий язык. Такой влажный и горячий, проникающий кончиком до глубины рта…

— Да, — Эм протер усталые глаза и выгнал проклятую порнографию из туго думающей головы. — Еще немного, и я перестану хотеть его убить. Чаю? — Можно, пожалуй, — Райли присела на табуретку. — Эту красоту ты сделал? — она указала на фигурку весьма кривого, на взгляд Эма, гнома. — Это уродец. Но да, я, — предпочел он ответить за свои действия. — Очень красиво, — Райли повертела гнома в руке. — Но ты поосторожнее с этим. Когда я шла, я увидела клочки твоей магии, это всегда очень заметно. — То есть, ты видишь, где живет колдун? — Эм удивленно воззрился на девочку. — Нет, вижу только темную магию. Светлая — для меня родная. А чужеродную легко вычислить, ворлоки оставляют много следов…

Эм пожал плечами.

— Ладно. А как этого избежать? — Никак, просто старайся творить поменьше колдовства. Остаточная энергия рассасывается через пару дней. Но вокруг твоего дома ее сейчас полным-полно. — Учту на будущее, — Эм уселся напротив гостьи и пододвинул ей чай и печенье. — Я уже делаю успехи, по сравнению с тем, когда я только начинал, меня еще можно назвать стабильным…

Райли кивнула, хотя взгляд ее все еще оставался отрешенным.

— Волнуешься за него? — Эмбер прищурился, опуская взгляд на чашку. — Ты себе не представляешь, — Райли печально вытащила из пачки одно печенье и, повертев его, положила обратно. — Я буквально чувствую его боль. Мики никогда не был таким разбитым, как в последние дни. — Я не могу ничем помочь, Райли. Он не подпускает меня к себе и отбивает все мои звонки, — развел руками Эм. — Но он сильный парень. Не станет делать глупости. Я до сих пор помню, как у него умерла бабушка, мы с ним тогда учились в пятом классе… Он был единственным, кто не проронил ни слезинки и просто молча пережил все это. — Возможно, он держался слишком долго. Но мне хотелось верить, что ты прав. Ко мне от него идут очень странные вибрации, — девочка уныло положила подбородок на стол. — Как будто это он… А как будто и другой человек. Как ты, когда ты начал меняться. Просто у него это менее значительно.

Эм не мог выразить в словах, как он понимал это. Он мог сказать то же самое о самом себе. Как будто он… А как будто и другой человек. Наверное, в этом и был смысл движения по жизни. В переменах, которые не всегда легко принять и понять.

Он положил руку на плечо Райли.

— Не заморачивайся. Нам всем сейчас нелегко. Просто будь с ним рядом, когда ему потребуется. Он это оценит… Пойдем. Хочешь, я тебе покажу менее удачные ледяные эксперименты?

С этими словами он утянул подругу за собой, чтобы продемонстрировать свои страшные магические потуги.

Признаться, слова Райли не принесли утешения, так что все дни до Рождества Эм слонялся нервный и мучился идиотскими мыслями из серии «придет ли матери в голову снова собирать полный дом друзей и родственников?», «куда девать следы магического творчества в таком случае?» и, что было самым непонятным, «какого хрена пропал Данте, и нужно ли было что-то придумывать ему в подарок на Рождество?».

Эм готов был залезть на стену от безделья. К празднику вопросы и желание их разрешить перевесили инстинкт самосохранения и логику, так что парень, помешкав немного в дверях, все же решил дойти до коттеджа ворлоков, чтобы убедиться, что Дан не повесился от горя после произошедшего в спальне очередного поцелуя.

Эм ощущал самой кожей, что им стоит поговорить, а потому замотался шарфом и вышел наружу, несмотря на крупицы острого снега, бьющего прямо в лицо.

В доме колдунов царил полнейший беспредел и гогот. Праздничный дух светлого Рождества, распространившийся в городке, был зверски убит в этом месте.

Во-первых, Элай и Дагон устроили магическое побоище на кухне, разукрасив все помещение объедками, желтками яиц и нутром взорванного холодильника. Получилось это не специально — просто братья не поделили плиту и книгу рецептов, а в дальнейшем все вылилось в холодную войну, зацепившую прихожую и клочок лестницы. Братья не разговаривали друг с другом и предпочитали находиться в разных концах дома, злобно бурча под нос всяческие ругательства на родном венгерском.

Во-вторых, Данте не хотел принимать участия в веселье. Он тяжело отходил на диване от чертовского похмелья и корчился, накрыв голову подушкой, чем выводил из себя и без того злого Мэла. Марлоу настаивал на том, чтобы вместо гирлянды развесить над камином трупы кошек, связанных между собой хвостами, и просил у друга телекинетической помощи, но на свои благородные старания получал лишь молчаливый отказ.

— Данте, сука, вставай! Быстро подвесь их, и дело с концом. Это кровавое пятно не отмывается от стен и надо его прикрыть! Ты настаивал на жизни в коттедже? Ты и украшай! — Мэл, отстань от меня. Я не в настроении сегодня отмечать. Я в настроении блевать… — глухо отозвался Дантаниэл из-под подушки.

Он был сам не свой и до праздника ему не было никакого дела.

Разозленный Мэл с глухим шлепком сбросил кошек на пол и отправился убивать Данте мануально. Этот депрессняк начал порядком бесить его.

— А я сказал вставай! Что с тобой такое в последние дни? Ты же любишь семейные праздники. Мы твоя семья. Так отметь с нами! — Марлоу толкнул ногой диван настолько сильно, что тот отъехал на несколько метров, а Данте скатился с него и загремел на пол вместе с подушкой.

Элай опасливо покосился на двух друзей. Дело снова запахло дракой. Они все просидели взаперти слишком долго, и Мэлу явно не хватало пространства для выплеска эмоций.

— ОТСТАНЬ! — рявкнул Данте так громогласно, что у него самого заложило уши. — Я не лезу к тебе и прошу просто оставить меня в покое!

Глаза огненного ворлока сузились.

— А я в настроении поговорить. Давай же, Данте! Ты мой лучший друг, кто, как не ты, скрасит мой досуг!

Лучший друг оскалился. Ему не понадобилось много времени, чтобы выйти из себя, и уже через секунду он почувствовал, как теряет контроль. Парень едва успел сдернуть через голову майку, прежде чем его тело увеличилось в размерах.

Огромный волк стрелой метнулся к Мэлу, который тоже довольно быстро превратился в свою животную сущность. Они клубком покатились по комнате, кусаясь и рыча, пока Данте не очутился под пантерой: Мэл был успешнее за счет нормального состояния здоровья. Он подождал обратного превращения Данте в человека, и хотя тот бился и рвался, его разбитое хмельное тело все равно не позволяло сражаться бодро.

— Оставь меня, Мэл, — тихо выдохнул черноволосый парень. — Мне правда хреново. — Тебе хреново потому, что ты пил все эти дни, как насосная станция, — Мэл безжалостно прижимал его к полу. — Но я, кажется, знаю хорошее универсальное лекарство.

Почувствовав его намек, твердо упирающийся в пах, Данте отвернулся. Он согласился бы без промедления, в любое другое время, но только не в момент, когда мир переворачивался для него с ног на голову.

— Мэл, не хочу. Оставь меня в покое, — глаза его немо изучали доски ламинатного покрытия. — Меня тошнит, а ты мотаешь меня, как перед полетом в космос. Это все кончится очень плачевно.

Он столкнул друга с себя и поднялся. Его черные волосы слиплись от жара. Стащив со стола сигареты, Дан взял с дивана плед и замотал им бедра.