Охотники за плотью (СИ), стр. 49

— Мэл, серьезно, — Элай поднялся на локтях. — Это уже ни в какие рамки не лезет. Он нам тут все поломает… Мы с Дагоном только всю технику наладили.

— Я тут при чем, — пасмурно рыкнул Марлоу.

— Ты тут при том, что тебя Дантаниэл слушает, в отличие от нас. Так почему бы тебе его не угомонить?

Марлоу выбросил сигарету прямо на пол и затушил ее носком мощного ботинка.

— Потому… что это была его идея, остаться тут. Я был изначально против. Если он не может справиться со своей жизнью — это тоже не моя беда.

Элай обреченно откинулся на лопатки. Он уже начал скучать по короткой вспышке волчье-кошачьей любви. Из всех этапов грызни Данте и Мэла этот был самый терпимый. Ледяное молчание тоже можно было вынести, но только не когда молчал один Мэл, а Данте ревел взъерепенившейся зверюгой.

— Мэл? Ну что у вас опять случилось?

— Ничего не случилось. Почему что-то должно было случиться?

— Потому что ты даже из комнаты выходишь, когда он входит, — Дагон и Элай снова переглянулись.

— Ну… Зачем утруждать человека и пытаться его заставить прожить вечность рядом с теми, кто ему осточертел до самых печёнок? — поинтересовался он ровным, совершенно сухим тоном.

— Постой. Это Данте так сказал? Ерунда. Мы же ему как братья… Он никогда такого не скажет.

— Не скажет. Конечно нет, — окончание фразы Мэл пробубнил тише и снова отвернулся в окно. Кто бы знал, сколько всего интересного можно услышать, если наложить на разорванное ухо заклятие усиления восприятия…

Наверху раздался новый взрыв. Марлоу поморщился от гиперчувствительности. Минусы у этого способа лечения тоже были.

— Ладно. Значит, будем справляться своими силами, — констатировал Дагон.

Они с Элаем выбрались, сели на перевернутый диван и вытянули вперед руки, сжатые в кулак.

— Кто проиграет, тот и идет, — прищурился Элай.

— Да уж не кто выиграет, понятное дело. Камень, ножницы, бумага,— оба брата показали раскрытую ладонь. — Эх, черт, давай еще раз. Камень, ножницы, бумага! — они покачали кулаками. На этот раз Дагон показал ножницы, а Элай остался неизменным в своем выборе…

— Чееерт. Всегда я проигрываю! Ты жулик! — Элай сбросил брата с вершины дивана, откуда тот победно улыбался младшему.

— Иди. Укроти собачку, — радостно ржал длинноволосый Дагон уже с пола.

— Пошли вы оба, — Элай гневно обернулся и плеснул в брата горсть воды. Он не сомневался, что разборка, если состоится, то будет очень жаркой.

Однако уже через минуту младший из братьев вернулся из своего недолгого путешествия, причем способ его возвращения был весьма внезапный. Обратившись в коршуна и теряя перья, он летел прямо на Дагона. Очень злой и ощетинившийся волк выбежал ему вслед и застыл на верхушке лестницы, топорща холку. Весь его вид говорил о том, что трогать себя он не даст. Дагон втянул руку и позволил брату приземлиться на предплечье. Птичьи глаза были стеклянными и полными тревоги и непонимания.

Погладив его по шелковистым перьям, Дагон понял, что Элай прекращает сжимать лапами его руку. Коршун спрыгнул на диван и снова превратился в парня.

— Ну… Я попытался, — донес он и нервно продолжал смотреть на Данте. — Еще на словах: «давай поговорим» он перестал меня слушать.

— Ладно. В конце концов, нам не впервой наблюдать подобное, — неуверенно сказал Дагон.

Элай мрачно пожевал губу. Когда они с Данте и Марлоу только познакомились, те тоже были в весьма натянутых отношениях. Для Данте это был период сомнений во всем, что его окружало, даже в самом себе. Этот этап продлился чуть ли не с десятилетие, и теперь хотелось бы верить, что это было не начало похожей депрессии.

Элай и Дагон знали об этой истории только по рассказам Марлоу. В момент, когда они повстречались с двумя друзьями, им как раз удалось помочь Данте и Мэлу немного помириться.

Жаль, что такая тактика работала не всегда. Повторить тот фокус они вряд ли смогли бы…

====== продолжение 1 ======

Венгрия. Где-то на пути в Трансильванию. 18… год.

— Я не возьму в толк, — раздраженно буркнул Мэл, отвернувшись от своего спутника в окно экипажа, катившего по побитым европейским дорогам. — И чего тебе в жизни не хватает? Я, конечно, за путешествия и все новое. Но Данте… Трансильвания?

Молчаливый юноша сумрачно глянул на него с противоположного сиденья. Он ничего не собирался комментировать на эту тему, так они уже обсудили ее миллионы раз. Мэл не ожидал от него ответа. Он знал, что его не последует.

Прошло чуть более ста лет с тех пор, как Данте присоединился к кругу черных ворлоков. Можно было сказать, что он удачно прошел все этапы трансформации и свыкся с новой жизнью, но несколько лет назад странные настроения овладели его существом. Это было то, что Мэл называл кризисом вечного существования. В один момент Данте потерял цель, не понимая смысла своих скитаний. И если поначалу он почти без боли смирился с даром тьмы, то много лет сустя Мэл все чаще стал слышать от него вопрос: «зачем все это нужно?»

Он объяснял подопечному свою точку зрения. Путешествовать. Получать знания. Смотреть, как уходят люди, сменяясь новыми поколениями. Как умирают эпохи. Как превращается в пепел все привычное и уступает на смену чему-то иному… Это же было так интересно.

У него самого был такой период непонимания, но сейчас Мэл даже не задумывался об этом. Последние десятилетия ему было о чем заботиться, теперь, когда с ним рядом был его неугомонный лучший друг. Данте не давал ему ни секунды спокойной жизни.

К сожалению, Мэл не знал, как помочь ему, ведь Дантаниэл не слушал никаких уговоров. Вот Марлоу и ездил с ним по свету. Искал то неведомое, что могло бы подсказать: Вот! Вот зачем нужно бесконечное время.

Последним выбором Дантаниэла стала Трансильвания — историческая область на северо-западе Румынии. Мэл бросил взгляд на пальцы друга, которые барабанили по книжке в твердом переплете. Начитавшись про приключения лондонского юриста Джонатана Харкера, Данте решил тоже обратить внимание на эту часть Европы.*

Он думал, что люди, живущие там, могли знать куда больше о колдунах и ведьмах. Марлоу пытался ему пояснить, что если один писатель внезапно стал успешным, выпустив сомнительную книжку про несуществующих кровопийц, это совершенно не значило, что те земли действительно кишели приключениями.

В романе «Дракула» ирландского писателя Брэма Стокера главный персонаж, вампир-граф Дракула, живёт в Трансильвании. Впоследствии Трансильвания часто фигурировала в произведениях на вампирскую тематику.

Но Данте был упрям. И вот, в результате, их повозка уже битый час катила к крошечному городку под названием Дебрецен, который лежал на пути к их основному пункту назначения.

Мэл устало протер лицо платком. Ему было жарко. В этом году лето было душным, как удавка.

Тихие мощеные улочки незаметно сменили лес и раздолбанную дорогу. Левое колесо повозки прекратило наконец проваливаться в колею, и Марлоу смог вздохнуть с облегчением. Ему уже давно было все равно, в какой стране оставаться на постоянное проживание, но вот неудобства вынужденных перемещений он выносил со сжатыми зубами. К сожалению, это было не то время, когда путешествовать при помощи магии считалось нормальным: был риск встретиться с охотниками на ворлоков в очередной раз. Возница остановился.

— Данте, стой. Вон постоялый двор, — Мэл схватил спутника за локоть, когда бывший преподобный направился прочь от повозки, совершенно в другую сторону.

— Справить малую нужду мне можно? — бровь молодого человека вызывающе изогнулась дугой. — Или хочешь за спиной постоять?

— Можно. Иди справляй. Жду тебя через несколько минут.

Данте кивнул и ушел. Северо-западные земли встретили их лесами, довольно мрачным пейзажем и одинокой лачужкой в пару этажей, примостившейся прямо на краю города. Дантаниэл вернулся через десять минут. Мэл готов был поспорить, что все остальные девять, что не были потрачены на биологические потребности, он просто любовался окрестностями. Нарочно. Потому что знал, что его ждали.