Охотники за плотью (СИ), стр. 13

Молчание. Эмбер медленно повернулся к зеркалу и откусил от черной катушки примерно дюймов десять нитей. Затем он сложил их вдвое и принялся за работу. Серебристый кончик иголки прошил кожу и прошел насквозь, с тихим шуршанием стягивая вместе края одной из шести самых глубоких ран.

— Ужас, — Райли прикрыла ладонями лицо и уткнулась в грудь Мики. — Ребят, сделайте вы с ним что-нибудь ...

— Эмбер … — попытался сделать что-нибудь Ким.

— Только подойди, — в руке блондина опасно сверкнули портняжные ножницы.

Друзья замолчали. У них не находилось ни единой мысли, с чего надо начинать расспросы, когда Эмбер вел себя так.

Парень стоял перед зеркалом, как замороженный. Он поднял взгляд и посмотрел в лицо своему отражению. Оттуда на него холодно таращился человек, которого Эм видел впервые. Он словно оказался заперт в новом теле, и вроде бы ничего не изменилось — все те же голубые глаза, ясный и прямой взгляд, золотистая челка — все осталось таким же, как с утра, когда он встал, поцеловал свою маму и ушел на работу. Но это было так лишь внешне; внутри тем временем бесконечной рекой растекся лед, сковавший все органы равнодушием.

Эмбер затруднялся сказать, что он чувствовал. Он помнил что-то, обрывками. Помнил о боли. Помнил о странном парне у клуба. Помнил о руках, шарящих по его телу, о привкусе крови, заполнившей рот, о сережке, которая теперь надежно покоилась в кармане его джинсов. Снова о боли… Но это было все, что он мог достать из своей памяти, словно она прятала от него что-то более важное и пыталась замаскировать произошедшее, представить все нереальной иллюзией или кошмарным сном.

Еще один стежок.

Эмбер не задавался вопросом, почему это случилось именно с ним. Это мог быть и другой парень или девушка его возраста, который тоже с так же случайно вышел покурить ночью на обезлюдевшую улицу. Дрожь от непонимания и несправедливости уже стихла. Может, ситуация казалось ужасной и безысходной, но в голове мыслей на этот счет просто не осталось. И не хотелось ничего — ни думать, ни переваривать все это, ни копаться в себе.

Еще стежок.

Это случилось. Теперь надо просто закрыть записи и перевернуть страницу. Эмбер провел кончиками пальцев по гладкому шву. Ровно. Как у хирурга.

В абсолютном молчании он откусил вторую нить. Его пальцы снова принялись за дело. И снова ни звука в темноте и тишине оглохшей комнаты, до тех пор, пока работа не была завершена. Осмотрев себя в зеркало, парень безмолвно свесил голову. Он напомнил себе монстра Франкенштейна, наспех сшитого из обрывков чужих человеческих тел.

Но ничего. Это все можно пережить.

Отвернувшись от зеркала, он прошел мимо друзей на кухню, без спросу открыл шкаф с алкоголем и налил себе полный до краев стакан виски. Ким, Райли и Мики прошли за ним, все еще не представляя, как завязать беседу.

— Ты совсем не хочешь об этом поговорить? — Райли посмотрела на друзей, и снова сделала попытку пойти на контакт.

— Нет. Тут не о чем говорить. Простое нападение и ограбление, что вас удивляет? Такое сплошь и рядом случается.

— Да, но ты уверен, что больше ничего не произошло? Ты выглядишь, как выжившая жертва ритуального убийства, — сболтнул Мики, за что тут же получил тычка под зад от более тактичной Райли.

— Ничего. Я вышел из клуба. Он подошел со спины, попросил прикурить. Я ему отдал зажигалку, но от бросил меня на землю, побил, полоснул чем-то вроде ножа или кастета с когтями и смылся. Ему не нужны были деньги или ценности. Просто повеселиться и все.

Райли прикрыла рот рукой. Ким содрогнулся от ужаса.

— Эмбер, — он завел шарманку по сотому кругу. — Надо найти этого выродка. Если не хочешь подумать о себе, подумай о тех, кого он еще может изуродовать. Если ты не заявишь в полицию …

— Я не хочу в полицию, ясно? Об этом никто не должен знать. Никто, это сложно понять? — срывающимся голосом прорычал Эмбер. Голубые глаза блеснули от бешенства и полыхнули ледяным светом. Стакан в руке парня внезапно пошел трещиной, как будто был сделан не из граненого стекла, а из хрупкого хрусталя. Янтарный виски брызнул во все стороны, окропив стены, пол и стол.

Друзья отпрянули с порога.

— Хорошо. Эмбер, хорошо, мы поняли, — быстро зашептала Райли, хватая за руки двух ребят. — Мы больше не поднимаем эту тему. Да?

Эмбер похлопал ресницами в удивлении осматривая свои руки, то со стороны ладоней, то с тыльной стороны. Странное ощущение на секунду охватило его кисти, как будто их свело острой ледяной судорогой, но он не увидел никаких внешних признаков — все та же бледная, покрытая мелкими царапинами кожа. Это было очень ново.

— Но тебе все равно надо позвонить матери. Она, должно быть, уже извелась от страха… — напомнил Ким.

— Я так дойду. Одолжи мне майку и куртку, — прекратив созерцать свои пальцы, Эмбер поднял потухший взгляд.

— В такое время? — в один голос удивились Райли и Мики.

— А что не так со временем? Два раза бомба не падает в одну и ту же воронку. Как-нибудь дойду.

— Чувак, нет, мы тебя про… Ладно, ты дойдешь так, — быстро свернулся Ким, легко поняв по взгляду, что Эмбер совершенно не настроен на ведение дипломатических переговоров. Ребята никогда прежде не видели друга таким, ведь этот мягкий и тихий парень редко повышал голос, даже если его что-то сильно злило. Он всегда улыбался, никогда не демонстрировал свое раздражение, и только последние полчаса рычал и дергался, как дикое, свирепое животное, в котором сложно узнавался человек.

Ким посторонился в дверях. Звериной, дерганной походкой Эм прошествовал обратно в коридор.

— Я буду ждать на улице. Хочу покурить, а ты вынесешь мне одежду, — велел он твердым тоном.

Кимбел напоследок еще раз озадаченно переглянулся со своими друзьями, но исполнил просьбу. Во всем был виноват посттравматический шок. Эмбер впал состояние, близкое к невменяемому, и при всем своем бешенстве умудрялся оставаться спокойным, как ледяная глыба. Такое было ненормальным для человека, получившего подобные тяжелые травмы. Хотя и от самих травм, которые по всем подсчетам должны заживать месяцами, остались лишь незначительные воспоминания.

Удивительно.

Найдя в недрах шкафа рубашку, старую куртку и шапку, Кимбел вынес все это наружу, продолжая ворчать про себя и усиленно соображать, как бы незаметно проводить Эма до дома.

Когда он показался на пороге, Эм растерянно шарил по карманам джинсов. Сигареты он нашел, а вот зажигалка, его любимая, со смешным Микки-Маусом, куда-то пропала.

— Она осталась у него, — еле слышно пробормотал парень.

— Кто? — Ким передал ему одежду.

— Моя зажигалка.

— Тьфу на тебя, Морриган. Ты бы лучше освоил в медицинской энциклопедии главу на тему, что делать, когда твое тело напоминает фарш. А ты о какой-то зажигалке думаешь.

— Нет. Она моя. Я хочу ее обратно, — глядя в ночную даль, Эм решительно сжал кулаки.

На этом моменте Ким действительно побоялся, что их друг тронулся умом. Он очень понадеялся, что Эм шутит, и ему не придет в голову предпринимать ничего самостоятельно, или тем более пытаться искать того парня.

Райли и Мики вышли на крыльцо. Эмбер как раз надевал футболку, отданную ему Кимом. На удивление, до этого ему не было холодно без одежды, хотя морозная ночь ощутимо пощипывала лица его друзей.

— У тебя татуировка? Я не знал… — заметил Мики, когда Эм чуть отвел в сторону светлые волосы.

— Где? — тот без интереса провел рукой по шее.

— Вот тут, — Райли тоже увидела два скрещенных треугольника и осторожно ткнула в них пальчиком.

Эм зажал это место ладонью. Прикосновение Райли было ему неприятно. Он не хотел, чтобы его сейчас трогали, он просто мечтал добрести до дома и дойти до своей комнаты. Но теперь, когда она сказала, в памяти всплыло рычание, которое пробежалось током вдоль хребта: «Ты помеченный. Теперь я найду тебя и выкопаю даже из могилы …»

Эмбер слегка пошатнулся. Кое-какая часть воспоминаний вернулась к нему одиноким клочком и встала на место, дополняя жуткую картинку сегодняшней ночи.