Охотники за плотью (СИ), стр. 118

— Удивительно, как скоро вы перестаете напоминать людей, — с изрядным спокойствием констатировал он. — Впрочем, этого следовало ожидать: проходило время, а ты продолжал питаться кровью ворлока. Значит, эта дрянь уже пустила метастазы в твою систему… — шептал он ледяным голосом. — Думаю, нам действительно стоит тебя убрать. Нам нужно было это сделать сразу же, как мы поняли, кто ты такой.

Эм заледенел от этих слов. Напоследок охотник произнес, склонившись прямо к его уху:

— Жаль, что твоя мать умерла зря. Убивая ее, я полагал, что это принесет иные результаты. Впрочем, скажи нам спасибо — ей не пришлось видеть, каким уродом становится ее сын.

В глазах Эмбера полыхнуло ледяное пламя. Молодой человек бешено посмотрел в лицо скалящейся обезьяне. Улыбка, странная, парализованная на одну часть лица, — вот все, что он видел перед собой в это мгновение. А затем, как будто сказанные вчера, в памяти всплыли слова Данте: «Открою тебе секрет. Многое в этой жизни неожиданно. И враг, если нападет, письмо с уведомлением не вышлет. Когда тебе надо усилить заклинание, мысленно рисуй свою руну. Она поможет тебе» — шептал ворлок так близко, словно стоял над самым ухом.

Эм сосредоточился всего на одну секунду. В его воображении скрутилась улитка — его руна, запечатленная на подаренной Данте сережке. Ухо обожгло острой болью и жаром. Нападавший незнакомец вдруг очень громко закричал, а когда Эмбер раскрыл веки, чтобы проморгаться от вспышек перед глазами, он увидел, что сжимающие его кулаки полностью сковало льдом.

— Он заморозил меня! Заморозил! Как это получилось, ведь на мне талисман?! — визжал от боли охотник, силясь вырваться.

Теперь Эмбер повис в его хватке в буквальном смысле этого слова. Холодные пальцы крепко стискивали его одежду, мешая вырваться. И тогда на ум пришла другая мысль… Точнее, это даже была не мысль, а слово, Эм не слышал, чтобы заклинания всплывали в его сознании вот уже целых два года, но сейчас этот момент настал снова.

— Frangere!* — выкрикнул он прямо в лицо нападающему.

________________________

Разбить

Послышался треск и хруст льда. Визг в голове стал нереальным, а может, он звучал снаружи?

— Мои руки! — кричал незнакомец. — Что вы стоите? Сделайте же что-нибудь!

Все снова произошло слишком быстро, чтобы понять. Лед тут же разлетелся на осколки, заставляя охотника завыть от боли. Его кисти теперь напоминали два обрубка, ошметка мяса, криво обрезанных магическим ледяным лезвием. Пока он визжал и корчился, трое оставшихся охотников попытались атаковать, но шлепнувшийся на пол Эмбер порывисто откатился в сторону. Он удвоил усилия, давая поистине бешеный отпор ворвавшимся в его дом уродам.

— Congelo*! — выкрикнул парень самое первое заклинание, которое навсегда сохранилось в его памяти, как спасительное.

________________________

Застынь

Силы, дремавшие в глубине тела, вырывались наружу. Эм слишком долго сдерживал себя, подавляя магию внутри, и сейчас она била нескончаемым потоком, способным погружать в зиму целые города.

Под ногами хантеров образовалось ледяное поле. Атакующие растерялись, не поняв, куда вдруг подевалась твердая земля. Скользя и унизительно падая, они покатились в центр комнаты, крича грязные ругательства, Эмбер же не собирался останавливаться. Он вдруг вспомнил все — до последнего момента — уроки, которые давал Данте, все, что старший ворлок говорил о магии. Слова не имели и половины той силы, что несли в себе эмоции, и значит, нужно было просто захотеть, чтобы хантеры сгинули.

Непримиримая ярость застилала глаза. Отказавшись поддаться, Эмбер сделал собственную боль еще сильнее, и вместе с ней возникло ужасное чувство, как будто душу вырывают из тела подобно молодому деревцу; словно языки ледяного пламени лизали человеческую плоть теперь, когда Эм поддавался порыву. Отголоски этой боли возникли сначала в кисти и плече, а затем разбежались по груди. Эмбер почувствовал сильнейшее головокружение и понял, что комната в мгновение ока сковывается холодом. Дорожки льда с хрустом распространялись по полу и стенам, и вскоре все пространство: диваны и кресло, шторы, коврик у двери и скатерть — напоминало Северный полюс. Если бы не четыре застывшие фигуры, Эмбер не сразу сообразил бы, насколько его эмоции вышли из-под контроля. К сожалению, очевидное оказалось трудно игнорировать.

Эм кашлянул раз, другой. От холода и нервов его начало трясти, но вместе с тем в груди поднималось ненормальное, жестокое злорадство. Парень не мог вспомнить, как это получилось, как он позволил этому произойти. Вспышка силы пробудила в нем стремления, которые лучше было оставить в покое, и предопределила дальнейший ход событий. Жажда мщения, наслаждение запахом страха и свирепый триумф убийства — вот что в действительности кружило голову. Редко Эма обуревали настолько острые вспышки, он никогда не ощущал потребность убивать так сильно. Вены его словно наполнились жидким льдом. Все мысли сделались холодными: Эм не мог думать ни о чем, кроме желания получить кровь убийц его матери.

Они говорили, он не справится один? Элай и Дагон не верили в его силы? Черта с два. Ему никто не нужен, чтобы защитить себя. И они не нужны.

Медленно, как больной, парень поднялся на ноги. Он проскользил по полу к застывшим фигурам охотников, замечая, как перекосились от боли и удивления их жестокие лица подо льдом.

— Убивать говорите? Вы хотите убить колдунов, твари… Ну что же, интересно, как вам удастся это. Из другого мира! — зрачки мальчишки полыхнули ядовитым синим пламенем. Еще никогда Эмбер не чувствовал себя таким сильным, таким сорвавшимся с катушек.

Он с наслаждением схватил замороженный стул.

— Это тебе! За мою маму! — он с размаху ударил одного из охотников предметом мебели. Ледяная фигура треснула и захрустела, но не поддалась с первого удара. — Это тебе за то, что испортили прихожую! — еще один удар посыпался на головы безмолвных фигур. — А это… — Эм изо всех сил зажмурился. — За меня!

Он воздел руки в воздух, точно как показывал ему когда-то Дагон. Магия рванула с кончиков пальцев, заполняя дом кристальным дыханием. Острые и длинные ледяные сосульки вырвались из-под пола, корежа мебель и сохранившиеся половицы. Одна из застывших фигур издала вздох – по крайней мере, так послышалось Эмберу, когда ледяные пики пронзили тело нападавшего насквозь.

Брызги крови алой росой окропили лед. Эм ощутил ненормальное, животное удовлетворение оттого, что он видел перед собой. Наверное, это то, что чувствовали Данте, Мэл или Дагон, когда убивали своих жертв.

Что же. Не так это и сложно.

— Ну а ты, — Эмбер отряхнул ладони и посмотрел на последнюю, лишенную рук фигуру. — Останешься. Не стану до конца уподобляться Данте.

Положив руку на лоб скорчившемуся от боли хантеру, Эм сосредоточился. Капли воды потекли по лицу и подбородку живой статуи, пока голова не оттаяла. Моргающие глаза болезненно уставились на мальчика, совершая слабые движения. Лицо мужчины казалось странным — половина его застыла, словно высеченная из камня, и была обезображена, похожа на морду животного. Это стало видно теперь, когда капюшон не прикрывал лицо урода.

— Твое имя? — тихо, но твердо прошипел Эм.

Мужчина силился повернуться и посмотреть на своих товарищей.

— Ах ты тварь, — он углядел нанизанные на ледяные пики тела. — Надо было не жалеть тебя! Не ждать, когда ты наберешься сил!

— Тебе не повезло, кажется, это уже произошло, — Эмбер сцепил зубы. — Имя!

— Я ничего не скажу тебе! — выплюнул незнакомец, снова переводя глаза на парня. — Для этого тебе придется меня убить!

Эмбера начала утомлять эта беседа. Не узнавая себя, он схватил с пола обломок льдины и полоснул мужчину по лицу.

— Имя! Я убью тебя, если это потребуется! — прокричал он в бешенстве и смахнул кровь с рук.

— Нет! Можешь делать со мной что хочешь! — суровые глаза оставались решительными.

— Ах так? — вкрадчиво осведомился Эмбер. — Знаешь. Убить тебя — это то, что следует сделать незамедлительно, после того, что сделал ты. Но еще я думаю, что мне стоит передать с тобой послание тем, на кого ты работаешь.