Охотники за плотью (СИ), стр. 105

— Не понимаю, о чем ты, — выдавил он, одернув бессменную жилетку и проходя к бару.

Его ровная спина и подтянутый зад в светлых джинсах теперь маячили у окна. На вид ничего не изменилось.

Только на вид?

— Марлоу, хорош комедию ломать. Я протопал мили ради тебя. Что с тобой такое? — начиная раздражаться, Дантаниэл достиг его в два шага.

— Ты сорвал мне охоту, — безучастно отозвался Мэл, наливая себе в бокал виски.

— Ты мне два года жизни сорвал! Какого хрена ты скрывался от меня, владыка темного царства тебя забери?

— Я был занят. Поиски себя и все такое… Я же сказал, что хочу немного подумать, прежде чем возвращаться. А что, разве ты не прожил это время счастливо со своим мальчишкой? — губы огненного ворлока впервые за их встречу растянулись в некоем подобии ухмылки.

— Нет. Я ушел из Гринвуда в тот же день, у меня на хвосте постоянно болталась Торквемада...

При упоминании этого имени Мэл дернулся и выплюнул все, что набрал в рот.

— Что!? И ты решил ее ко мне привести!? — нервно выругался он, машинально коснувшись шрама.

— Это более сложная история... — ответ Данте был лишен эмоциональной окраски.

— Как я полагаю, ты собираешься поделиться, — Мэл взглянул на него из-под насупленных бровей.

— Нет. Не совсем так, — Дантаниэл стал к нему ближе еще на шаг, — тебе нет нужды волноваться, я избавился от преследования пару недель назад. Я пришел тебе сказать другое... — он склонился чуть ближе, и Марлоу пришлось заткнуться от ощущения его дыхания на щеке. — Я все это время провел, пытаясь угадать – жив ты или уже не очень. Скажи честно, сукин кот, ты вообще собирался вернуться?

— Собирался. Как нервы вылечу. Но кто бы уважал мои пожелания? — сварливо буркнул огненный ворлок.

Дантаниэл едва ли не касался губами его шеи. Пальцы Мэла крепче сжали стакан с виски.

— Я скучал по тебе, — Данте обхватил друга за талию. — Места себе не мог найти и только чувствовал всю свою вечность на плечах. Ни одна секунда не прошла мимо меня, я считал каждую из них, целых два года.

— Какой ужас, — от прежнего ехидства в голосе Мэла не осталось и следа. Внимание парня непроизвольно сконцентрировалось на метущем волчьем хвосте, показавшемся из-за пояса джинсов Данте.

— Тебе без меня было грустно? Хоть капельку?

— Капельку было. Мне не хватало твоих идиотских шуточек.

— А мне не хватало всего тебя, — шепот Данте пробирался под кожу. — В моменты, когда было особенно тоскливо.

— Конечно, о ком тебе еще думать, чтобы стало еще хреновее, — Мэл сделал еще один быстрый глоток виски.

— Не играй со мной, — Данте привычно взялся за молнию на жилетке. — Почему ты такой холодный? Потеплей. Пожалуйста…

Он провел руками по его шее и впадинке у горла, по плечу, где кожа была особенно тонкая и теплая. Вне себя от нетерпения и нахлынувших чувств ворлок продолжал движение.

— Можно мне? — спросил он, слегка опуская металлический язычок. И снова знакомый тон в ответ:

— Даже не знаю. А что мне за это будет?

— Как насчет... того, что ты любишь больше всего?

— Сигареты?

— Ты знаешь, о чем я, — Данте прервал речь, прижав ладонь к его плотно сжатым губам.

Движение руки, и длинная серебристая застежка уже не препятствует планам. Данте стянул жилетку с послушно опущенных плеч и отбросил ее на пол.

Марлоу был открыт для него. Данте зарылся лицом между его шеей и плечом, провел кончиками пальцев по обнаженной спине, почувствовав, как прошла по ней нервная дрожь и как напряглись бицепсы друга.

В вещем глазу черноволосого ворлока всегда отражалась правда. Сейчас там проплывали образы: они с Мэлом, на пару столетий моложе, валяются на газоне в каком-то парке, в дурацкой одежде того времени. Они не могут унять смех, и прохожие с неодобрением косятся на них, обходя стороной и сочтя их за пьяных. Затем снова они с Мэлом теснятся на одиноком пятачке земли в лесу, тесно прижимаясь друг к другу. Они с Мэлом таращатся в огромный экран открытого кинотеатра в каком-то Дьяволом забытом штате. Они с Мэлом брызгаются как два идиота на обезлюдевшем ночном пляже. Приятные воспоминания…

Данте обрисовывал кончиками пальцев его огромную татуировку, сбивая ход мыслей Мэла. Как будто все на миг стало как раньше, как будто спутались карты и рухнули стены, а недостающий кусочек души вернулся на место. От этого чувства Марлоу пошатнулся. Данте поймал момент. Он ткнулся в его щеку, обнимая руками за шею, и промурлыкал еле слышно:

— Ты так знакомо пахнешь. Напоминает мне о том времени, когда мы были только вдвоем. Помнишь? — он внезапно очень крепко обнял своего создателя. — Ты сказал мне на прощание, что я не должен тебя терять. Я не хочу.

От его слов, от его действий, тепла и близости Мэл почувствовал, что его уши начали превращаться в кошачьи. Он скользнул приоткрытыми губами ниже по щеке Данте и несмело обнял его в ответ одной рукой.

— Обхвати сильнее, — еле слышно попросил тот.

Марлоу тихо выругался. Он стиснул своего апрентиса так, что ребра парня едва не пошли трещиной.

— Больше похоже на тебя, — Дантаниэл наконец почувствовал себя в плену его силы, его тела, провел языком по его шее.

В слепой неодолимой тяге его губы начали спускаться и обвели бусинку розовой плоти у соска. Данте коснулся его кончиком языка, немного помедлил, с мучительной радостью вдавливая ладони в спину лучшего друга, затем продолжил между поцелуями опять и опять приникать губами к его тренированному телу. Извечная привязанность, его излюбленное, самое верное наслаждение…

Мэл осторожно притронулся к черному хвосту, немного подрагивающему у основания. Данте сжал в горсть темные волосы, силой мысли вынимая ремень из петель джинсов друга. За ним поползли вниз и сами джинсы.

Подобно ненасытившемуся щенку, Дантаниэл провел рукой по его твердому органу, обводя пальцем открывшуюся головку. Мэл тихо застонал и откинул голову. Если бы можно было передать, как его тело хотело продолжения…

Данте провел рукой по стволу вверх и вниз, сдавливая все грубее с каждым разом. Заметив, что веки Мэла непроизвольно закрываются, он тихо приказал:

— Ложись, — Данте надавил на его плечи, опуская друга на пол.

Затем он медленно избавился от оставшейся одежды. Некоторое время они молча изучали черты лиц друг друга, вновь привыкая к давно забытым ощущениям. Дантаниэл отвел со лба пряди темных волос.

— Скажи что-нибудь, Мэл, — тихо прошептал он в ухо друга, проводя языком по мочке.

— Сядь на меня… — Мэл прикусил губу, небольно сжимая его бедра.

Данте улыбнулся. Он слегка приподнялся, а затем снова опустился. Головка потерлась о тонкую сжатую кожицу при входе в тело; Мэл поерзал и нетерпеливо подался вперед, но Данте не спешил. Для начала он заглянул в зеленые глаза своего создателя.

— Не закрывай их в этот момент, — тихо велел он и начал понижаться. Чувство тяжелой наполненности потекло по нижней части бедер. Данте и Мэл сжали зубы, сцепившись взглядами и прислушиваясь к биению сердец друг друга.

В зрачках Марлоу всполыхнул и погас адский огонь. Парень немного приподнялся корпусом. Его руки властно удерживали торс Данте, облокачивая его лопатками на колени.

За этим последовал мощный толчок в глубину, от которого волк откинул голову, сжимая зубы. Знакомое удивительное ощущение содрогнуло его тело в предвкушении. Горячий орган внутри немного пульсировал, отключая мысли и чувства, кроме одного: безумно хотелось двигаться.

Мэл приподнял его еще раз. Затем еще. Он смотрел на открывшуюся бордовую головку его члена и терял этот мир.

Данте начал скользить сам. Он взял очень быстрый темп, и вскоре у обоих парней начало сводить мышцы.

Мэл беспорядочно трогал его лобок и пах, переходя на талию и ребра. Данте был гибкий и гладкий, совсем как мальчишка. Годы были не властны над его красотой, оставляя его таким же юным и пластичным, как несколько столетий назад.

Они импульсивно перекатились. Мэл развел его бедра чуть в стороны, медленно входя до самого упора. Кайф заполнял каждую клеточку, и впервые за последнее время пятисотлетний колдун испытывал невероятное спокойствие. Казалось, чувство сумасшедшего единения с лучшим другом достигало своего пика с каждым толчком, оно текло под кожей и было как никогда сильным.