Морок над Архемом (СИ), стр. 18

— Че-е-ерт, — Боунс вздохнул и протянул Джиму руку. — Как ты, хороший мой?

— Мне все в кайф, — рассмеялся Джим, принимая руку Маккоя и спрыгивая с алтаря. — О! У меня новое кольцо. Чье?

— Ваше, — снова посмотрел на Джима влюбленными глазами Чехов.

— Наше. Ага… — Джим непонимающе взглянул на Боунса. — Ты мне объяснишь все?

— Даже не знаю, как, — вздохнул Маккой.

— Это все неважно, — влез Чехов. — Теперь все разногласия устранены, и в городе надолго воцарится мир, если я правильно понимаю Госпожу.

— И то хорошо, — Джим вздохнул. — Можно мне домой? Я хочу полежать и выспаться.

— Разумеется, — Чехов бросился к Джиму и замер, оборвав себя на середине движения, споткнувшись о взгляд Маккоя. Боунс мягко приобнял Джима и вывел его из Храма.

— Странно себя чувствую, — пожаловался Джим, гладя руку Боунса.

— Я тоже. Как будто мою тушку попользовали, — нахмурился Маккой. — И хочу спать. С тобой. И не смей больше никуда уходить.

— Ну, у тебя же еще остались наручники? — многозначительно намекнул Джим.

— Конечно! — рассмеялся Боунс. — Конечно…

***

Следующие несколько месяцев были правильным представлением о жизни в глуши. Маккой с Павлом закончили отчёты, Трей получил условный срок в силу преклонного возраста. Особенно Маккоя почему-то веселили их с Джефферсоном пререкания в стиле «Старый ты хрыч, иди, блядь, сюда, меня посадят!». Впрочем, особой печали касательно своей судьбы ни Трей ни Джефферсон не испытывали.

И, кажется, были счастливы.

Декабрь обнял Архем влажными ветрами и пронзительным холодом. Джим старался не высовываться лишний раз на улицу. Боунс же умилялся тому, что тот мерзнет даже в двух свитерах, и настойчиво рекомендовал Джиму научиться вязать. Джим посылал его в эротические дали, но на днях, хитро улыбаясь, покинул ему на кровать неумело связанный комбинезон как раз для грудничка.

— Джим! — его вопль должны были услышать и за горизонтом. — Какого хрена! Я боюсь детей! И их одежды!

Джим паскудно хихикал откуда-то из гостиной.

— Джим? — Леонард нашел его завернувшимся в плед у камина.

— А? — Кирк поднял на него взгляд, и Маккой понял, что тот явно хочет что-то попросить, и у него не будет никакого шанса отказаться от затеи. — Я хочу ребёнка, — тихонько произнёс Джим.

Маккой поморщился и проникновенно ответил:

— Прости, но я никак не могу родить тебе ребенка, Джим!

— Можно усыновить? — предложил Кирк.

— Джим, сразу видно, что ты не работаешь в законодательной и юридической сфере, — печально вздохнул Боунс. — Это такая прорва документов, и к тому же нам всегда могут отказать, потому, что мы с тобой однополая пара.

— В этом городе нам не откажут, — намекающе тяжело отозвался Джим.

— Тут детей нет, — тоскливо признался Маккой. — Тебе что, мало меня?

— Нет! — испуганно охнул Кирк и поспешно встал, обнимая Боунса. — Я тебя люблю, просто подумал — здорово было бы растить ребёнка вместе…

— Я знаю, что ты меня уговоришь, — грустно ответил Маккой. — Поэтому и сопротивляюсь… Давай Чехова усыновим?

— Он большой! И культист! И я хочу девочку! — возмутился Джим. — И потом, — ехидно улыбнувшись, Кирк добавил: — Если мы его усыновим, с ним нельзя будет спать!

— С ним и так нельзя! — рявкнул Маккой.

— Вот, у меня появится ребенок, и я не буду думать обо всякой фигне? — мило ушел от ответа Джим.

— Уломал, — сдался Боунс, тяжело вздыхая.

— Ага, тогда какого возраста берем?

— Маленького, — Джим улыбнулся, — совсем малыша.

— Ясно, — Маккой мысленно уже смирялся с бесконечным ором и визгом. — Учти, я ему обязательно скажу, что это ты его рожал!

— Хорошо, — Джим потянул его за руки в сторону спальни. — Идем…

— Ты еще скажи, что у тебя овуляция и нам срочно нужно заняться сексом, — фыркнул Маккой.

— Нам срочно нужно заняться сексом, — согласно повторил Джим, опрокидывая Леонарда на кровать и седлая его бедра. — Прямо сейчас.

— Как хорошо, что сегодня выходной, — простонал Боунс.

— Да-а-а… И погода располагает, — Джим качнулся, потираясь об него, и хрипло выдохнул: — И ты меня хочешь.

— Я тебя всегда хочу, — честно ответил Маккой, сильнее сжимая пальцы на его спине. Кирк втянул его в поцелуй, параллельно оглаживая плечи, забираясь прохладными пальцами под рубашку и касаясь теплой кожи. Боунс выдохнул, скользнув ладонями на ягодицы супруга, жадно сжимая.

— Есть какие-либо особые пожелания, пока я еще могу соображать? — спросил он.

— Трахни меня немедленно, — прошептал Джим.

— О да, — простонал Боунс, — это точно помогло мне начать мыслить!

Маккой рывком перевернул его, удобно вжимая Джима в кровать. Джим поспешно завозился, расстегивая джинсы, приспуская их.

— Холодно, раздеваться не буду.

— Нет в тебе романтики, — рассмеялся Маккой. — Давай под одеяло залезем?

— То есть я голой жопкой кверху лежу, а ты мне про одеялко? — оскорбился Кирк.

— Вот ты меня сейчас насмешишь, и в итоге мы будем ржать и не потрахаемся, — заметил Боунс.

Джим приподнял бедра, жалобно поскуливая. Маккой бегло коснулся его, смазывая, и, отбросив лубрикант в сторону, сильно потянул Джима на себя. Кирк ахнул, опуская голову, подаваясь навстречу Маккою, прогибаясь в спине, касаясь головой вытянутых рук, судорожно цепляющихся за покрывало.

— Боги… — Джим жадно подмахивал, в то время как Боунс пытался не впиться зубами в его свитер, тот сбился, оголяя спину и выступающие позвонки, и Маккой резко ощутил себя фетишистом.

Пожалуй, ему нравилось брать такого частично одетого Джима, и его накрыло еще одной безумной мыслью, как бы Джим смотрелся в платье, и с макияжем… Его чудесные глаза можно подчеркнуть тонкими стрелками, а яркая помада…

Маккой зарычал, ускоряясь. Вжимая Джима в себя, горячечно выдыхая ему в затылок.

— Боунс… — проскулил Джим, содрогаясь в оргазме и обессилено падая на кровать.

Маккой хрипло дышал, лёжа на Джиме, и почти уже начал думать о том, что с ним сделает муж, если Боунс все же решится подарить ему платье и туфли. Возможно, заставит надеть все это именно ему, и отымеет, ласково называя «любимой женой», но предложить все-таки было надо, да.

— Джим, — начал было он, но вдруг понял, что слышит что-то.

— Вот как всегда, — Джим вывернулся из-под него и принялся спешно поправлять одежду.

Маккой вздохнул и последовал его примеру. Джим уже бодро ускакал на первый этаж и открывал дверь, когда Маккой только подошел к нему, чтобы посмотреть, кого к ним принесло.

— Охренеть! — Джим, широко распахнув глаза, уставился на чёрную козу. — Боунс? Ты хотел домашнее животное? От кого она сбежа… — и замолчал, потому что коза подняла склоненную морду, и Джим понял, что у нее три глаза, Три кроваво-красных глаза.

— Эт… Это то, что я думаю? — хрипло спросил он, отступая к Маккою.

— Ага, твоя Госпожа, — фыркнул Боунс. — Чего надо? — максимально вежливо спросил он у животного.

Коза потопталась на месте и зашла за куст, возвратившись с корзинкой в… Маккой задумался о наличии зубов у коз. Она довольно поставила корзину перед ними и ткнула в нее носом, что-то лежащее там, завозилось и запищало.

— Это, — Джим опустился на колени. — Это ребёнок! — он непонимающе уставился на козу. Та, как собака, довольно уселась на задние лапы и совершенно по-человечески ткнула передним копытом сначала в Маккоя, а потом в Джима.

— Наш ребёнок! — заулыбался Кирк. — Спасибо, — Джим без малейшего страха почесал козу за ухом и осторожно взял на руки пищащего ребёнка. Коза, задорно вскидывая задние лапы, в два прыжка покинула их.

— Джим, — тихонько позвал его Боунс. — Джимми, что только что случилось?

— Нам принесли ребенка, — честно ответил Кирк, радостно прижимая к себе пищащий сверток. — Корзинку забери?

Маккой ошарашено взглянул на корзину и тяжело вздохнул.