Te quiero, amor mio (СИ, Слэш), стр. 26

- Спасибо, - сказал мексиканец и встал.

- Стой, - Кевин поймал его руку. Пальцы у него оказались мягкими и тёплыми.

Серхио остановился.

- Может, встретимся после концерта? Поболтаем.

Серхио посмотрел на него, улыбнулся и аккуратно высвободил руку.

- Вряд ли, - сказал он, - я сегодня занят.

И он всё-таки пошёл к гримёркам.

Серхио вышел на сцену в десять и первым делом оглядел зал. Людей было много, а в зале царил полумрак, но для VIP-гостей три столика было выделено у самой сцены справа, сбоку от танцпола, и хотя Серхио всех предупредил, что к нему могут прийти, Брэндона там не было.

Серхио испытал мгновенное и непреодолимое желание позвонить проклятому американцу и спросить, ждать его вообще или нет, но было уже поздно – Джентли вышел на сцену, чтобы объявить о начале.

Джентли всегда любил делать такие вещи сам, пользуясь возможностью объяснить, почему он считает важным и нужным представить зрителям именно то шоу, которое они сейчас увидят.

Серхио молча сидел на своём стуле, ожидая, когда закончится вступительная часть.

План вечера давно сложился у него в голове. Нужно было начать с той самой песни с приглашением потанцевать, которую он написал самой первой, чтобы зажечь народ, а закончить самой последней, которую он написал уже во вторник, «Te quiero así», но он необыкновенно отчётливо понял, что не сможет сейчас петь «Bailamos» и, когда Джентли отошёл в сторону, затянул другую, не свою:

Quiero olvidar el aroma de tu cuerpo.

Quiero olvidar el sabor de tus labios.

Quiero tener, por una vez,

Una vida feliz.

Por eso, me voy...

Gracias por todo lo que me diste.

Gracias, gracias por amarme.

Pero no tengo ilusión

Que tú eres mi razón

Por eso, me voy...*

Попадать в ноты удавалось с трудом, потому что голос норовил сорваться на вой. Пальцы скользили по струнам, с трудом зажимая лады.

Когда голос мексиканца смолк, в зале воцарилась тишина.

Серхио ещё раз оглядел тонущие в полумраке лица и облизнул губы.

Секунда - и разразились аплодисменты, но Серхио только опустил глаза, чтобы не видеть, что здесь нет того единственного, кому были адресованы его слова.

А потом сжал зубы. Что-то щёлкнуло в груди и, кивнув звуковику, он ударил по струнам и, перекрывая грохот аплодисментов, завёл свою «Bailamos».

Ощущения были странными. Серхио чувствовал себя необыкновенно пустым, и от этого звуки лились из горла свободно, будто ни язык, ни руки не принадлежали ему самому.

Шёл уже двенадцатый час, когда горло в конец пересохло, и Серхио подал звуковику знак, что нужен небольшой перерыв.

Он встал со стула и спрыгнул со сцены. Тут же со всех сторон к нему потянулись жадные руки. Кто-то норовил обнять и сфотографироваться. Кто-то спрашивал, почему не слышал о Серхио раньше.

Серхио улыбался такой же чужой улыбкой и молчал. Он кое-как пробился к барной стойке и попросил воды, а когда ему протянули стакан, спросил у бармена:

- Лоусон не появлялся?

Тот не сразу понял, о ком речь, а вспомнив, покачал головой.

Кевин, сидевший вроде бы у дальнего конца стойки, когда Серхио шёл от сцены, вдруг оказался совсем рядом. Его горячие пальцы скользнули по позвоночнику – от основания шеи к самый ягодицам мексиканца.

- Не передумал? – спросил он.

Серхио посмотрел на него и сжал зубы, чтобы не взорваться.

- Передумал, - сказал он неожиданно для самого себя, - приходи в гримёрку после концерта. И, Колин… последняя песня – для тебя.

Он сбросил с плеча руку мальчика и пошёл обратно.

***

В половине одиннадцатого Брэндон понял, что вечер затягивается.

Эванджелисти ещё не было – зато был бассейн, в котором бултыхались Хаммер и пятеро девочек с одинаково круглыми попками. Других деталей Брэндон не разглядел, но про себя уже надеялся, что на следующей неделе будет снимать блондинку номер три – потому что из всех пятерых у неё был наименее визгливый голос.

Брэндон остановил официанта и взял с подноса бокал шампанского – уже четвёртый за вечер. Других развлечений он здесь не находил. Все гости были давно уже ему знакомы, со всеми он успел поздороваться, перекинуться парой слов и разбежаться по углам.

- Брэндон, - услышал он голос из-за спины и устало вздохнул.

Брэндон обернулся. Хаммер сидел в бассейне, удобно устроив локти на плечиках двух девушек. Он был красив – Брэндон всегда так думал. Тот самый тип «мышцы вместо мозгов» - как он презрительно говорил теперь. Но кроме мышц, выпестованных в дорогих фитнес-клубах - копна тёмно-каштановых, почти чёрных волос, маленькая серёжка в правом ухе, привлекающая внимание к венке, бившейся на шее, и необычные для его типажа бледно-голубые глаза, как у альбиноса. Сочетание получалось странное, но, скрашенное хитрой улыбкой на один бок, работало безотказно. А ещё – странное ощущение уверенности и силы. Будто фамилия определила судьбу – Хаммер легко пробивал себе дорогу в толще любой горы. А если нужно – и перешагивал по головам.

- Не хочешь присоединиться? – спросил Джеймс, чуть выныривая, будто пытаясь получше продемонстрировать собственное накаченное тело.