В пустыне нет слёз (СИ), стр. 31

— Но ты же не отдохнул! — растерялся я.

— Бэкки, моих людей недостаточно, чтобы ввязываться в бойню с Тао. Исин обещал помочь, если я подежурю этой ночью.

Стало страшно за альфу, так тяжело и устало дышавшего рядом со мной, я крепко обвил его шею руками и зажмурился, глубоко вдыхая чужой запах.

— Что ты делаешь? — прохрипел Чанёль, пока я водил носом по его шее и жадно дышал, впитывая по крупицам аромат.

— Знаешь, мне нравится, — наконец, вынес я вердикт. — Звёздочек в глазах, конечно, нет, но сладкий привкус на языке остаётся! А вообще, мы оба странные — я не чувствую толком твой запах, а мой чувствуешь только ты.

— Мы достойны друг друга, — уткнувшись в мои волосы, прошептал альфа. — Я пойду, Бэкки. Не переживай — я прикажу охранять твою дверь, но ты запрись изнутри на всякий случай. А утром обязательно зайду попрощаться и зацелую!

— Ты не возьмёшь меня? — надулся я.

— Я не готов рисковать своим хрупким омежкой, — сказал, как отрезал, Чанёль. — Не скучай и спи сладко, а я пойду.

С сожалением расцепив мои объятия, мужчина поднялся с дивана и направился к выходу, а у меня внезапно защемило в сердце.

— Чанни?

— Что? — с надеждой обернулся альфа.

— Ты можешь немного задержаться?

***

Я без сожаления расставался с одеждой, будто змея, сбрасывающая кожу, и обнажал перед Чанёлем всю свою сущность — нежную, трепетную, принадлежащую ему одному. Я не желал больше хранить девственность, потому что дороже её для меня был мой альфа, уже не раз жертвовавший собой и своей жизнью ради меня. Если любит, то никуда не денется. Не обидит и не забудет. Не предаст. И моё тело — всего лишь крошечная плата за ту заботу, что он ко мне проявлял.

Лишь сейчас, в его руках, я понимал, что хранить нужно не девственность, а верность и преданность. Защищать не свою невинность, а того, кого любишь. Беречь не себя, а свои чувства.

— Бэкки, — восхищённо и едва слышно прошептал Чанёль, когда я предстал перед ним полностью обнажённым.

Мы стояли напротив друг друга — огромный альфа и хрупкий омега. И моя тонкая ладошка так органично смотрелась в его широкой руке, что сердце сладко замирало и будто падало в бездну.

— Люблю тебя, — сжимая мои обнажённые ягодицы, выдохнул мужчина.

— И я тебя люблю, — приподнявшись на носочках, признался я.

Мы целовались нежно и трепетно, никуда не торопясь и не срываясь на слепую страсть. Я покорно приоткрыл губы, встречая язык Чанёля, посасывая его и тут же передавая инициативу в поцелуе. Внутренности обжигало пламенем, но больно не было — было правильно. И осознание того, что я сейчас открываюсь Чанёлю, впервые не страшило меня.

— Какой же ты у меня маленький, — в перерывах между поцелуями, шептал мужчина.

Его губы медленно скользили по скулам, тонкой шее, едва касались ключиц и вновь возвращались к приоткрытым в немом стоне губам. Заботливо подхватив меня на руки и уложив на диван, Чанёль сел на пол и принялся скользить уверенными движениями по белеющим в темноте бёдрам.

— Так стыдно, — улыбнулся я, жмуря ресницы, когда он поцеловал мои коленки, всё ближе подбираясь к члену.

— Ты мой, я хочу тебя всего попробовать, — усмехнулся Чанёль, прежде чем накрыть губами влажную головку.

Я протяжно простонал и подкинул вверх бёдра, толкаясь вглубь чужого рта и тут же одёргивая себя за подобную вольность. Но альфа не сопротивлялся и покорно заглотил член по самое основание, чуть щекоча чувствительные к ласкам яички.

Бесстыдно раскинув ноги, я стонал и комкал в пальцах простынь, умоляя Чанёля не останавливаться. Мучительно краснея, я тайком дёрнул себя за сосок и невольно выгнулся дугой. Заметив этот фокус, альфа отбросил мою руку и сам начал ласкать тяжело вздымающуюся грудь.

— Я… сейчас… — задрожав, предупредил я.

Мужчина моментально отстранился и ловким движением перевернул меня, поставив на колени. Не говоря ни слова, начал покрывать обжигающими поцелуями крылья-лопатки, выступающие позвонки и ямочки на пояснице. А я лежал, уткнувшись в подушку, и плакал от счастья, потому что это было слишком мучительно и прекрасно.

Почувствовав на ягодицах чужие губы, я сжался, но когда язык скользнул в колечко мышц, мои коленки невольно разъехались и я кляксой стёк на простынь. Не отрываясь от вылизывания ануса, Чанёль подхватил меня под живот и вернул в прежнюю позицию, продолжив поддерживать моё бьющееся в судорогах тело.

— Позволь, я сам, — отстранившись через минуту, попросил я.

Чанёль послушно отодвинулся, а я, встав на колени, завёл руки за спину и коснулся пальчиком влажного колечка мышц. Зажмурившись, протолкнул его внутрь и слегка пошевелил. Когда глухая боль утихла, я добавил второй палец и начал мягко их разводить, подготавливая свою девственную задницу для члена Чанёля. Кстати, о нём — я умудрился свободной рукой нащупать ствол альфы и восхищённо замереть, так как, судя по ощущениям, он был очень большим и твёрдым.

— Незабываемое зрелище, — промурлыкал Чанёль над моим ухом, протискивая к моим двум свой палец.

— Мне так стыдно, — всхлипнул я, прильнув спиной к груди мужчины.

— Даже не представляешь, как хорошо тебе сейчас будет, — самодовольно заявил альфа, надавливая на поясницу и возвращая меня в прежнюю позицию.

Чувствую, что выглядел я крайне пошло — полностью раскрытый перед Чанёлем, с растянутой оттопыренной задницей, прижатым к животу возбуждённым членом. Просто вали и трахай, чем он, собственно говоря, и готов был заняться.

— Ты уверен? Точно готов? — наклонившись ко мне, шепнул альфа.

— А что, ты ещё можешь остановиться? — чуть повернув голову, спросил я.

— Нет, но спросить следовало, — хмыкнул он, подавшись вперёд.

Горячий член прошёлся между ягодицами, поддразнивая, а затем упёрся во вновь сжавшееся колечко мышц.

— Выдохни и расслабься, — строго приказал Чанёль.

Я послушно выдохнул и тут же тонко пискнул — головка резко вошла в меня, а следом за ней, по ничтожному миллиметру, начал протискиваться крупный ствол альфы. Чувствуя себя слабой бабочкой, которую насквозь прошили булавкой, я скрючился от горячей боли и затих.

— Тшш, маленький, уже всё, — войдя полностью, успокаивающе шептал Чанёль.

Его пальцы надрачивали мой опавший член, возвращая к жизни заодно и меня. Немного привыкнув к распирающему чувству, я чуть дёрнул бёдрами и альфа понял меня без слов. Положив широкие ладони на мои ягодицы, Чанёль начал осторожно вбиваться в меня, понемногу увеличивая темп. Если вначале у меня всё дико болело и я желал скорейшего финала, то вскоре начал ощущать ни с чем не сравнимое удовольствие, особенно когда Чанёль начал входить в меня под определённым углом. Не прошло и двух минут, а я уже кричал от наслаждения, наверняка перебудив весь Город своими воплями. Особый кайф я чувствовал, когда его яички ударялись о мою кожу, и каждый раз я пытался прогнуться сильнее и ещё глубже насадиться на горячий член, чтобы почувствовать это лёгкое прикосновение.

Когда пальцы Чанёля уверенно обвели по кругу мою истекающую смазкой головку, я не выдержал и бурно кончил, заляпав спермой простынь и подушку. Крепко сжав внутри член альфы, я уже надеялся, что он кончит в меня и мы сцепимся, но Чанёль с рыком вышел и излился на мою спину.

Обессиленные и вымотанные до предела, мы лениво целовались, сбросив испачканное бельё на пол, и вскоре я отключился, так и не выпустив из своей руки ладонь мужчины.

Но сон мой длился недолго, и на этот раз пробуждение было гораздо менее приятным, чем в прошлый раз. С трудом разлепив ресницы, я услышал отчётливые выстрелы на улице и громкие вопли. Машинально положив ладонь на то место, где должен был лежать Чанёль, я почувствовал лишь пустоту и холод обивки.

Подбежав к окну, я не поверил своим глазам — по улицам разъезжали незнакомые джипы, повсюду гремели выстрелы, валялись тела, а из-за полыхающего рынка было светло как днём.

— Чанёль! — задыхаясь от страха, я подбежал к одежде и начал поспешно натягивать вещи.