Космоглупости (СИ), стр. 26
- Эмма, не ссы!
- Я не ссу.
- А что ты делаешь?
- Собираюсь с духом.
- Бери пример с меня. Ну же! Давай: левой ножкой, правой ножкой.
Я, наконец, преодолела страх и сдвинулась с места.
- Молодец! – Похвалил меня Войнс.
- Тебе легко, ты же бесплотный. Вряд ли тебя тут будут подкарауливать всякие ужасы и подсознательные страхи.
- Эмма! Тигопавторисг!
- Чего это он мне сказал?
- Говорит, ногами быстрее передвигай. Вчера ж решили, что ты рядом с ним должна идти. А ты уже во как отстала.
- Не тошни.
- А с чего ты решила, что тебе привидятся ужастики?
- Сэр, Вы что, ни книг никогда не читали, ни фильмов не смотрели?
- Очевидно не те, что читала и смотрела ты.
Я лишь цокнула языком на его язвительное замечание, стараясь ускорить шаг, чтобы не отставать от мужчин.
- Всегда в таких испытаниях наружу вылезают все самые большие подсознательные страхи. Вот как ты думаешь, чего Кирванзес боится, т.е. раньше боялся больше всего на свете?
- Почём мне знать?
- А я уверена почти на все сто, что он боится, т.е. боялся, что внутри него что-то поселится, заползёт и начнёт жрать изнутри. Как в «Чужом», помнишь? Кстати, сэр, Вы не против, что я иногда к Вам на «ты»? Просто, Ваша моська, т.е. простите, сэр, я хотела сказать, что…
- Расслабься, мы не на корабле. – Важно задрав хвост, разрешил кот. – А вот я сейчас и спрошу у него, чего он больше всего боялся.
Войнс задавал Кирванзесу свой вопрос, естественно, на их языке, поэтому мне пришлось верить переводу этого рыжего шутника на слово.
- Ни за что не угадаешь, чего он боялся больше всего на свете! – Заговорил на моём русском Войнс.
- Не мучайте!
- Он боялся, что в него залезет какая-нибудь тварь и начнёт жрать изнутри!
- Твою….
Всё, мои дела плохи. Ох, как же хочется вцепиться сейчас в Тима и не отпускать! А ещё лучше – залезть на него, как обезьянка на пальму, спрятать лицо в том месте, где его шея переходит в плечо и всё! Я в безопасности! Как дети: если я не вижу глюки, то и они меня не видят. И как-то совершенно бессознательно я таки вцепилась в его предплечье. Тим посмотрел на меня удивлённо, наверное… и отцепился. Ну почему? Почему он только ночью такой… Такой классный, а? Всё дело в разнице в возрасте. Точно. Он просто понимает, что я старше его на целых десять лет, а значит, не воспринимает меня всерьёз.
От этой мысли мне и вовсе стало обидно, потому я поспешила переключиться на возможные варианты того, что нам тут может увидеться.
- Сэр, а Вы чего боялись?
- Я вообще никогда и ничего не боялся! Это меня все боялись!
- Сэр, так не бывает. – После того, как Тим скинул мою руку и я обиделась, я уже снова слегка отстала от него с Кирванзесом, т.к. … не знаю, может из вредности отстала. Вот пусть я пропаду, и он потом всю жизнь будет мучиться чувством вины, что оттолкнул меня и тем самым позволил мне умереть. Так, стоп, Эмма! Ты, часом, мозгами тут не помолодела, нет? А то мыслишь, как шестнадцатилетняя барышня, впервые влюбившаяся в объект, не отвечающий ей взаимностью.
- Ладно, словила.
- Ну так?
- Блох.
- Что?
- Сейчас вот я больше всего боюсь блох. Как представлю, что они на меня стадами набрасываются и прыгают по мне, прыгают, сосут мою кровушку литрами! Ой! Эй, Кирв, а может, тут обходной путь есть?
Когда Войнс окликнул Кирванзеса, обернулись оба впереди идущих мужчины.
- Эмма! – Снова сердитым голосом прикрикнул на меня Тим и сделал кивок подбородком, указывая на землю рядом с собой. Вот, мол, где твоё место.
- Да пошёл ты!
- Та-а-ак, - протянул Войнс. – Когда успели?
- Что?
- Поссориться.
- Мы не ссорились. Чтобы это сделать, нужно как минимум, говорить на одном языке.
Тим дождался, когда я подойду и снова прибавил шаг. Он внимательно осматривался по сторонам, словно каждое мгновение ожидал нападения на нас. А мне окружающая местность нравилась. Высокие скалистые горы местами были покрыты чудной зелёно-сиреневой растительностью. Порой встречались жёлтые, оранжевые и синие цветы. Вокруг царила мёртвая тишина, нарушаемая лишь звуками наших шагов и голосов. Даже порывов ветра тут не было. А ещё, горы прятали нас от солнца и я радовалась этой долгожданной тени так же, как раньше любила солнце на пляже.