В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ), стр. 90

– Ну вот, с героями определились – Золотой мальчик, Позолоченный мальчик, Ржавый мальчик и Шумоголовая девочка, – Нотт шутливо ткнул Гойла в бок. – Пади ниц, пожирательское отродье!

– Падай рядом, – посоветовал Гойл и потянулся к блюду с запечённым мясом.

Малфой криво ухмыльнулся, а сидевший напротив Крэбб поинтересовался:

– Почему Ржавый-то?

– По масти, – охотно отозвался Нотт, – и по сути. Какой-то он порченый весь, хуже братца своего Перси. Про девочку объяснять?

Слизеринцы посмотрели на Грейнджер – она деловито раскладывала учебники на сервированном к ужину столе, пронзительным голосом выговаривала что-то шестому Уизли и раздражённо встряхивала не убранной в причёску гривой. Паркинсон фыркнула, Гринграсс и Булстроуд тихо вздохнули.

– Нет, – насмотревшись, сказал Крэбб. – С девочкой понятно всё.

Поттер подошёл к столу Слизерина, всё ещё улыбаясь «колдографической» улыбкой. Малфой махнул рукой, указывая на свободное место рядом с собой. Студенты замолчали и принялись за еду.

Поттер негромко пожелал приятного аппетита и быстро взглянул на Малфоя. Тот изображал pater`а на допросе в аврорате – оскорблённая невинность в ожидании неизбежной справедливости. Золотой мальчик заметно сник, завздыхал и виновато заёрзал, но рот открывать остерёгся.

Нотт не удержался – специально для Поттера состроил свирепую рожу и выразительно чиркнул ногтем большого пальца по горлу. Герой явственно вздрогнул, а затем непримиримо засверкал зелёными глазищами и упрямо выпятил подбородок. Малфой, не меняя выражения лица, от души лягнул Теодора по ноге. По левой, слава Основателям, по здоровой.

Тео тихо заржал – с этими двумя всё было ясно. Пожалуй, в ближайшее время грохнуть Поттера ни у кого не получится. К герою придётся присмотреться повнимательнее, раз уж он идёт довеском к младшему Малфою. А там будет видно.

С дальнего края стола пошёл какой-то шепоток и наконец докатился до первокурсников, сидящих у дверей в Большой зал. Оказывается, седьмой курс велел живо заканчивать с ужином и быстро отправляться в гостиную факультета. Нотт хмыкнул, скомандовал своим упаковать десерт и поманил Флинта:

– Что за спешка?

– Поттера идём убивать, ясное дело, – хохотнул Флинт. – Даже жалко, такой хорошенький.

– В разговоры не лезем, но слушаем внимательно, – распорядился Нотт. – Сидим ровно до тех пор, пока не вскинется Малфой. Задача – аккуратно прикрыть союзничка. Никого не калечить. Боул, слышал?

Здоровяк Люциан спокойно кивнул, цапнул со стола тарелку с пирогом и запихнул в безразмерную сумку Трикси Деррек. Трикс одобрительно похлопала его по плечу и сгрузила туда же две плетёнки с пирожными – отделение Ковена в Хогвартсе было готово к бою.

В гостиную возвращались плотным строем и почти бегом, не отвлекаясь на вразумление мигом оборзевших гриффов. Впрочем, на издевательские шепотки и хихиканье змеи и раньше не особо реагировали.

Едва Поттер переступил порог гостиной, как тут же был вздёрнут за шиворот одним из семикурсников и перенесён в святая святых слизеринской гостиной – уютный эркер с огромным фальшивым окном, который традиционно занимали седьмой и шестой курсы. На этой части гостиной обычно стояли не только заглушающие, но и отводящие внимание чары, так что старшекурсники почти никогда не смешивались с малышнёй.

– Ну, Поттер, – усмехнувшись, сказал префект седьмого курса Альфред Бёрк, нагловатый красавчик и записной волокита, – а теперь растолкуй побеждённым, что именно им писать домой.

Поттер, растерянно тараща глаза, неловко переступил с ноги на ногу, покусал нижнюю губу и тихо проговорил:

– Я не знаю. А что вы обычно пишете?

– Обычно мы пишем, что бородатый хрен ведёт себя прилично, держится в рамках договорённостей и никаких неприятностей детям своих политических оппонентов не устраивает. И тут, на тебе – новая войнушка! Колись, герой, что твой покровитель затеял?

– Он не мой покровитель – это раз! – Поттер чуть успокоился и упрямо наклонил голову. – Понятия не имею, что он затеял – два! Про победу я сам сказал, чтобы отвертеться от этой дамочки – три! И впредь воевать ни с кем не собираюсь. Я колдомедиком буду, как Сметвик.

Старшекурсники переглянулись, а та самая подружка Виникус-средней, Эмили Оверклифф вкрадчиво спросила:

– Ну как же не покровитель? Разве ты не его воспитанник?

– Меня воспитывали мамины родственники, они маглы.

– Тебя спрятали у маглов, это понятно, – терпеливо сказала Оверклифф, – но воспитывал-то тебя Дамблдор?

– Нет, – Поттер вздохнул. – Я его в первый раз в жизни увидел уже здесь, в Хогвартсе. Я даже не знал, что волшебник, пока письмо не пришло.

– Что мы возимся? – громыхнул Дэниел Хигги, угрюмый громила, любимчик Флитвика. Он грузно поднялся с диванчика, шагнул к Гарри, взял его за подбородок и пристально всмотрелся в глаза. – Легилименс!

Все замерли, и только со стороны Ковена послышалась тихая, но прочувствованная ругань – это Флинт придержал рвущегося на выручку Малфоя, спеленав того Инкарцеро.

Хигги недоумённо посмотрел на свою палочку и повторил:

– Легилименс! Да что за гадство? Снимай амулет, умник, а то сейчас голяком тут будешь стоять.

Гарри дёрнулся и попытался отстраниться:

– У меня нет амулетов. Отпусти, пожалуйста.

– Отпусти мальчика, – Пьюси подошёл и положил руки Гарри на плечи. – У него нет амулетов, и на него не действует легилименция. Его даже я не читаю – абсолютный врождённый блок.

– Пьюси, ты хорошо себя чувствуешь? – поинтересовался Бёрк. – Поттер – полукровка.

– Значит, не полукровка, – пожал плечами Эдриан. – И я себя никогда не чувствовал лучше. Вот, например, тебя я слышу даже через твой дурацкий кулон. Тот, что с птичкой. Потребуй деньги назад, кстати – редкостная халтура.

Слизеринцы, растерянно переглядываясь, загомонили.

– Ты хочешь сказать, – прищурился Бёрк, – что это подменыш? А где тогда Поттер?

– Он может быть и бастардом, – Пьюси говорил тихо и спокойно и был очень не похож на себя прежнего.

– А толку? Всё равно из рода выгнали, – Эмили Оверклифф задумчиво посмотрела куда-то в потолок. – Дамблдор знает о твоём блоке?

Гарри кивнул.

– Очень интересно, это надо обдумать. И домой написать обязательно, пусть тоже думают. Говоришь, ты не в курсе планов Дамблдора?

Гарри мотнул головой:

– Нет. Я не хочу быть героем. Я специально сказал, что вас победили. Чтобы никто не лез. Ни ко мне, ни к вам.

– Мечтай! – засмеялся Бёрк. – Хорошо, мы тебя услышали, свободен. А теперь пошли смотреть на первого за несколько столетий Малфоя, не сумевшего отовраться от дуэли. Бедный Люциус обзавёлся порченым отпрыском.

– Бёрк, – звонкий голос Малфоя легко перекрыл шум разговоров в гостиной, – с тобой я драться не буду. Тебя я просто отравлю когда-нибудь, без всяких затей.

– И ты мечтай, – снисходительно усмехнулся Бёрк. – Это был комплимент вообще-то.

– Я польщён, – злобно ощерясь, процедил Малфой.

Гарри покачал головой. Хорёк, как он есть, без прикрас – если не сможет покусать, то потом втихую нагадит.

Пьюси непонятно улыбнулся, взял Поттера за руку, подвёл его к Драко и прошептал:

– Малфой, вокруг него всю жизнь будет крутиться огромное количество самых разных людей. Приготовься ревновать круглосуточно – мой тебе совет.

Драко сузил глаза, смерил Эдриана очень нехорошим взглядом и схватил недоумевающего Гарри за другую руку:

– Пошли, Поттер! Ни на минуту нельзя оставить, обязательно куда-нибудь встрянешь, гер-р-рой!

Этот мальчишка всё-таки был героем. Наверное, сама фамилия Поттер наделяла своего носителя смесью наглости и глупости в самом неудачном их сочетании. Пусть этот ребёнок стал Поттером поневоле, несчастливая фамилия искалечила и его.

Снейп с тоской наблюдал за дурным весельем студентов, предчувствуя новый виток межфакультетской вражды. Золотой мальчик вместо ожидаемой речи о равенстве домов Хогвартса, на которой настаивал Дамблдор, официально объявил себя укротителем тёмных магов.