В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ), стр. 119

– Я тебя предупреждал, – обескураженный Забини с досадой воткнул палочку в чехол. – Ночёвки с Ноттом до добра не доведут. Мерлин с тобой, Поттер, ходи лохматым. Твоя гриффиндорская подружка не будет чувствовать себя одинокой.

Гарри скрипнул зубами, схватил полотенце, и отправился в душевую.

Оказывается, за какую-то неделю в Больничном крыле Гарри отвык от того, что на него все пялятся. И если раньше пялились издалека, с опаской и неодобрением, то теперь каждый встречный норовил подойти поближе, одобрительно похлопать по плечу и поинтересоваться, как именно Поттер запугал тёмных магов.

Больше всего хлопот доставили девочки. Колдографии Гарри стало модным вырезать из «Пророка» и вклеивать в специальные тетрадочки, которые исписывались сопливыми стишатами и разрисовывались всякой романтичной чушью вроде облачков, цветочков и – Мерлин, помоги! – сердечек. На первой странице каждого «геройского альбома» было оставлено место для автографа Поттера, и бедный Гарри за завтраком был вынужден подписать внушительную стопку тетрадок, вручённых ему делегацией гриффиндорок.

Поттер остался бы голодным, не приди ему на помощь Снейп.

– Что за представление? Минус двадцать баллов с Гриффиндора, – мрачно проронил декан, и несчастных поклонниц как ветром сдуло. Гарри втянул голову в плечи, ожидая обвинений в тщеславии и высокомерии, но Снейп ограничился грозным взглядом и стремительно двинулся к преподавательскому столу.

– Надеюсь, Поттер, – проворчал Малфой, – ты разгонишь безумный курятник. Иначе это придётся делать мне.

– Дерзай! – кивнул Гарри. – Я не настолько храбр.

– Ревнуешь, Драко, – хихикнул Блейз, аккуратно подцепляя вилкой кусочек сладкого пирога, – и завидуешь. Герой девичьих мечтаний не ты, смирись.

– Что?! – возмутился Малфой.

– Да ладно, Хорёк, не в стишках счастье, – ухмыльнулся Нотт. – Но если будет совсем плохо, обращайся. Я утешу.

Парни заржали, а Малфой молча показал Нотту неприличный жест.

Надо отдать должное слизеринцам, к ситуации они отнеслись с присущим им мрачноватым юмором. При приближении очередного поклонника старшекурсники с показным смирением опускали глаза, а Нотт со своей бандой изображали приступы ужаса – боязливо озирались, вздрагивали, нервно стискивали рукояти палочек и зловещим шёпотом рассказывали друг другу о «пытках в спальне первого курса».

В общем, впервые в жизни Гарри был рад уроку Трансфигурации – Макгонагалл не терпела посторонних разговоров на занятиях.

Радость длилась недолго. Для начала Маккошка влепила ему Тролля за невыполненное домашнее задание.

– Я болел! – возмутился Гарри. – Мне нельзя было колдовать! Спросите у мадам Помфри, если не верите.

– Мистер Поттер! – ледяным тоном ответила Макгонагалл. – Ваша болезнь не являлась препятствием к изучению теории, однако ни одного эссе вами не было написано.

– В библиотеку меня тоже не отпускали, – не сдавался он.

– Ваши друзья могли бы снабдить вас дополнительной литературой.

– Откуда у меня друзья? – пошёл Гарри ва-банк, спиной чувствуя обиженно-возмущённые взгляды гриффиндорской троицы. – Я вообще-то в Слизерине учусь, если вы помните, профессор.

– Помню, – кивнула Макгонагалл. – Минус двадцать баллов Слизерину. А вы, мистер Поттер, извольте вспомнить, что являетесь примером для многих и многих учеников. Вы не должны пренебрежительно относиться к учёбе. Вы просто не имеете на это никакого права.

– Профессор Макгонагалл, вы… – очень спокойно сказал Гарри и вдруг замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Браслет работал. Гарри чувствовал, как его злость усиливается и как будто растекается вокруг, заставляя присутствующих беспокойно оглядываться по сторонам. Поттер решил успокоиться и погодить со скандалом – наклёвывалось весьма интересное исследование. Он вдохнул и очень медленно выдохнул, смиряя злобу. Браслет отозвался, утихая. – Прошу прощения, профессор, вы правы. Я сожалею.

Макгонагалл удовлетворённо кивнула и принялась объяснять новую тему. Гарри не слушал, он прикидывал, где и на ком можно испытать свои возможности по управлению браслетом. Подопытные нужны двух категорий – добровольцы и… И не совсем добровольцы. Случайная выборка, вот.

Доброволец должен знать о браслете, поэтому на эту роль имелся единственный кандидат. Гарри бросил на невольного добровольца оценивающий взгляд, а Малфой в ответ вопросительно вскинул бровь. Поттер успокаивающе махнул рукой и улыбнулся, мол, всё в порядке. Малфой нахмурился и подобрался. Гарри с досадой цокнул – вот же нюх у Хоря, сразу заподозрил неладное. Ну ничего, он наверняка согласится, любопытнее Драко только настоящие хорьки.

С недобровольцами тоже было всё ясно. Начинать следует с малых групп, и Уизел с компанией имеют шанс первый раз в жизни сделать хоть что-нибудь полезное.

Тут в локоть Гарри ткнулся замысловато измятый кусочек пергамента, в котором угадать журавлика мог только импрессионист со стажем. Поттер дождался, пока Маккошка отвернётся к доске, и развернул послание: «Севодня после ужина в заброшеном класе. Каридор где кабинет директора. Восьмая дверь от гаргулии. Сикретно. Не разболтай».

Гарри не смог скрыть победной улыбки – на ловца и зверь бежит. Уизли тоже заулыбался и поднял большой палец вверх, дубина.

Имелась только одна проблема – Ургхарт и его обещание оградить Гарри от последствий слухов о «сыне Лорда». Слава Мерлину, их общие опасения не оправдались. Гарри настолько кротко и обаятельно улыбался со страниц «Пророка», что большинство студентов заподозрило слизней в бессовестной клевете. Понятно, что Нотт и прочие ублюдки Пожирателей способны измыслить любую ложь, лишь бы очернить светлый образ героя магической Британии. Подумаешь, знаток парселтанга. Сёстры Патил сказали, что в Индии их каждый третий, включая сквибов.

Однако, Теренс бдительности не терял. Гарри на личном опыте убедился, что вне школьных аудиторий с Ноттом и его лоботрясами не тягаться никому в Хогвартсе. Может, Флинт и был неграмотным засранцем, но он ни на секунду не выпустил Гарри из виду, причём делал это настолько естественно и ненавязчиво, что Поттеру стоило усилий помнить о соглядатае. Надо думать, боевые маги – это не только драки, но и прочие премудрости из полицейского арсенала.

Теперь надо было думать, как убедить Ургхарта на пару часов снять охрану. Едва в голову начали приходить худо-бедно приемлемые причины избавиться от навязчивой заботы, опять прицепилась Маккошка.

– Мистер Поттер! Извольте приступить к заданию!

Гарри едва не выругался вслух – трудно приступить к тому, о чём понятия не имеешь. Он нерешительно достал палочку и неуверенно махнул в сторону камня, лежащего на парте. Палочка плюнула фиолетовыми искрами, а камень, как на секунду показалось, издевательски ухмыльнулся.

– Вообразили себя Мерлином, мистер Поттер? Какова формула для осуществления превращений этого вида?

Хороший вопрос. Точнее, оба. Гарри взглянул на доску – никакой формулы там не было. «Повторяем пройденное, что ли? – лихорадочно думал он. – Тогда я должен её знать. Ну же, намекните кто-нибудь!»

«Кто-нибудь» не подвёл.

– По-о-оттер, – протянул Малфой своим самым мерзким голосом. – Ты не способен даже камень в тарелку трансфигурировать. И это наш герой!

– Молчи, Хорёк! – ага, вот и Уизел. – Тебя не спросили!

– Тихо! По пять баллов с обоих за посторонние разговоры на уроке. Приступайте же, мистер Поттер!

Гарри на секунду прикрыл глаза и постарался успокоиться. Эту формулу он знал, хотя само превращение у него ещё ни разу не получилось. Он нахмурился, поддёрнул рукава мантии, сдул чёлку с глаз, сосредоточился и представил на месте камня тарелку.

Почему-то с овсянкой.

Зря он это сделал.

Никакой тарелки у него, конечно, не получилось.

Зато камень внезапно вспыхнул ярким белым пламенем.

На спешно созванное собрание деканов Снейп явился последним, а потому большую часть страстной речи Макгонагалл он пропустил. Однако в суть проблемы его посвятил обеспокоенный Ургхарт, крепко держащий подавленного и растерянного Поттера за плечо.