Жрец (СИ), стр. 12

- Таё! Таё! Контролируй это! Давай, переключись на меня, брат! – кричу я и приникаю губами к его губам.

Жар как в печке. Если бы я не был Аватаром - давно бы обуглился!

Жесткие упрямые губы ответили, Таё вцепился в меня, обнял, стал целовать яростно, отдавая мне свой жар. От боли из глаз хлынули слезы, приятно от поцелуя и больно от его силы, которую он буквально ввинчивает в меня, и я гашу пожар своей прохладой! Желание вспыхивает между нами, такое тягучее, болезненное. Брат стонет, срывает с меня остатки одежды и трется бедрами об меня. Вот так, он полностью сконцентрирован на мне и на своем удовольствии. Нет времени на нежности… Все быстро, грубо, сумбурно… Ласкаю его член рукой, глажу, сжимаю, ловлю его всхлипы и жаркие вздохи, и сам возбуждаюсь от ощущения его кожи под пальцами. Он ставит мне засосы на шее, шарит руками по телу, сжимая и лаская, вокруг нас огонь и вода сплелись в два вихря, крутятся, не распространяясь дальше.

Это сладко… это больно… влажная ладонь на членах… моя ладонь… я дрочу нам обоим, целуя Таё. Это невыносимо! Это нужно нам обоим! Вздох, всхлип, невнятное бормотание… он шепчет, прости, прости, прости… Я прощаю, брат, ведь ты тоже самое сделаешь для меня в любой момент! Мы прилипли друг к другу, я лежу на нем кожа к коже, наши ноги переплетены.… Это ласка, это пытка… Я тебя никогда не брошу!

Волна вдоль позвоночника и мы оба выплескиваемся в оргазме… на его живот… Огонь на миг стал всепожирающим и тут же отступил под напором воды… Тяжело дышим, плитка под нами горячая, у Таё дрожат губы, но в глазах уже нет божественного огня. Я знаю, как он боится причинить боль окружающим! Не бойся, я с тобой! Всегда помогу!

Мы два идиота, возомнившие себя взрослыми… что стоило смирить свой гонор? Просто слишком устали, просто слишком долго взаперти, просто все слишком… не вовремя… но это не оправдание. Те люди в парке…. умерли из-за нас… из-за наших необдуманых поступков.

Мы почти обнажены, пахнет паленым, я устал невыносимо, брат не отпускает мою руку. Через некоторое время к нам подходят люди из охраны с пледами, молча, закутывают и уводят прочь.

Ничего страшного не случилось… мы никого не убили, не сожгли.

Только вот я был не в курсе, что всю эту сцену наблюдал Ивертин из окна. Трей не смог его удержать от подсматривания.

Ив

Я сидел, прислонившись к стене около окна, и отходил от увиденного. Трей молча подал мне второй стакан того забористого пойла, и я вылакал его даже не поперхнувшись.

Что я там себе напридумывал о бедном и несчастном мне? Пора признаться хотя бы самому себе: все это время я жалел себя втихаря. Как же все виноваты, не нашли меня вовремя, допустили смерть родителей. Кстати, Трей мне подробно рассказал о моей семье, как только пришли результаты экспертизы моей крови. Ничего примечательного в моих предках не было, но меня вроде как любили и это хорошо, знать, что были люди, которым я был нужен просто так, а не потому, что я Хаорис. Да. И такие мысли меня посещали.

Все теперешнее окружение нуждалось во мне, но во мне ли как в человеке или просто как в Хаорисе? Я такой бедный, обиженный на весь свет, страдалец, я лишь средство чтобы Аватары не слетели с катушек, а значит, могу послать всех в жопу! Пусть сами разбираются! Убегу, спрячусь под диван и буду ждать конца света. Так я думал, когда попал сюда. Гордость, мать её! Так и прет из ушей… А Аватары-то оказались живыми людьми и вполне нормальными парнями. И я только что видел, как их плющит и корежит без окончательной связи со мной, до криков, до крови, до корчей на полу и кровавой пены на губах.

А они не торопили тебя все это время, боялись спугнуть, видя в тебе ранимого человека, и не хотели давить, оставляя решение за тобой. Вот и решай. Бросишь их мучиться? Таких живых, светлых, открытых, что тянутся к тебе всей душой? Пора уже взрослеть и думать головой, прежде чем делать очередные глупости.

Я не могу сказать, что люблю эту страну, я и не был нигде, в моей жизни было мало того, что я мог бы полюбить. Такие абстрактные понятия как солнце, море, люди - не для меня. Это общее: то, что окружает, то, что будет всегда, даже если я рассыплюсь в пыль, даже если эта страна сгинет в морских пучинах.

Но теперь появились они, как я смогу отказаться от них? Мизу, у которого такие нежные пальцы, он любит гладить меня по голове. Таё, который подкладывает мне в тарелку всегда самые вкусные куски. Когда они оба смотрят на меня, чувствую, что насквозь видят, и становится почти больно от их нежности. Кого они видят перед собой? Только ли Хаориса? Что толку гадать, что было бы, если бы я не был тем, кем являюсь… Бесполезное занятие.

Они три дня назад мне альбом и цветные мелки притащили, когда им Трей обмолвился, что я рисовал в приюте. Может это жалость? Желание завоевать доверие, привязать к себе… Я же все замечаю и отнюдь не растаял от окружающей роскоши, красивых шмоток и особенного отношения к себе. Люди эгоисты до мозга костей и всем что-то нужно, я нужен Аватарам, но тут выясняется, что и они мне нужны… Парни сами признались, что им страшно. Мне тоже страшно, но теперь не только за себя, но и за них тоже. Мой выбор решает судьбу архипелага! Сколько пафоса! Да насрать мне на страну! Мой выбор решает - будут жить Таёри и Мизури. Вот в чем финт ушами!

Я ударил в стену кулаком, потом еще раз и еще. На хрен жалость к себе и обиду на весь белый свет, все это так мелко… Парни сдохнут в мучениях, если я их отвергну! Хватит прятать голову в песок как страус.

Здесь и сейчас реальные живые люди рискуют своими жизнями ради нас, ради меня, ради своей страны. Вон Трей, хоть и сволочь, а не раздумывая прикрыл собой. И не надо отговорок, что это его работа. А я даже не смог спасти тех людей возле парка… Кошку смог спасти, а человека еще не научился! Значит, будем учиться, пока не получится!

Сжимаю кулаки, встаю и выхожу из комнаты, направляюсь в наши с парнями комнаты. Сейчас надо отдохнуть, а потом мы вместе решим, как поступить дальше.

========== Этап 10 ==========

Таё

После моего срыва нас с братом доставили в наши комнаты, сил не было никаких. Мизу помог мне помыться, и мы оба отрубились, упав на кровать. Про пижамы никто даже не вспомнил. Сквозь сон я почувствовал, как к нам присоединился Ивертин, прижался грудью к моей спине, облапил руками и засопел в шею, такой теплый такой домашний… наш… Мизу только прижался ко мне сильнее, всхлипнул во сне и расслабился. Так мы и уснули в обнимку.

Проснулся я первым, огляделся. За окном брезжил рассвет, солнце лениво отвоевывало свои права. Новый день, новые испытания. Из-за вчерашнего я был несколько вялым, валялся на спине, а брат заполз ко мне под бок, закинув ногу на бедро, с другой стороны прижимался Ив. Он свернулся клубочком, положив лохматую голову мне на живот. Я лежал и улыбался, вот оно счастье, когда два дорогих человека рядом, и все проблемы кажутся решаемыми и не такими уж страшными.

Ив завозился, прошелся ладонью по груди, чем вызвал у меня тихий довольный вздох, и засопел в подмышку, Мизу с другой стороны потерся об меня пахом. Я покраснел, чувствуя, как тяжелеет ниже пупка. Простынка, накинутая на нас, мало что могла скрыть. Мы впервые совершенно голые втроем в постели. Провожу рукой по спине Ива, хм… обнаруживаю на нем боксеры. Стеснительный наш, надо отучать.

Внезапно они вдвоем прижались ко мне с боков своими телами и потерлись, не просыпаясь… Я не сдержал тихий стон, они замерли и одновременно открыли глаза. Сначала посмотрели друг на друга, а потом на меня. Я затаил дыхание, внизу все заинтересованно поднялось, оттопыривая простынь, а парни, как сговорившись, поползли ладонями к животу, погладили пресс и встретились пальцами в черных завитках. И все это не отрывая от меня глаз. Я трепыхнулся, но меня прижали к постели, они приподнялись на локтях.

- Доброе утро… Огненный, - пропел Мизу и облизал губы. – Ты вчера был очень непослушным, братец.

- Доброе, Мизу… но я ведь извинился, - ответил я обиженным голосом.