Отчаянные (Рулевой - 7), стр. 6

– Марго, – пробормотал он. – Какое красивое имя!

Ее спокойные голубые глаза остались невозмутимыми, но прикосновение к его руке длинных пальцев показалось ему теплым и дружеским.

– Мне имя тоже нравится, – произнесла она, – даже при том, что все говорят мне это.

Брим не отрываясь смотрел на ее полные свежие губы – и вдруг почувствовал себя застенчивым мальчишкой-школяром; он даже боялся посмотреть ей в глаза! На левом плече ее куртки виднелась нашивка старшего лейтенанта и название должности: «Руководитель секции сбора информации, технологический отдел». Впечатляющий пост для такого возраста. Даже ее мундир показался ему идеальным (что в миллионный раз напомнило ему о собственном – новом, но пошитом кое-как).

Пока Флинн с Софией (как там, кстати, ее фамилия?) болтали о чем-то, то и дело разражаясь смехом, он еще раз встретился с ней взглядом. На этот раз безразличное спокойствие сменилось интересом – или это ему только показалось?

– Вы ведь новичок на «Свирепом», не так ли? – поинтересовалась она.

– Да, – ответил Брим, отчаянно желая найти какой-нибудь более умный ответ. – Я прибыл только сегодня утром.

Она снова улыбнулась, нахмурив брови.

– Вам повезло с назначением, – заметила она, окидывая взглядом кают-компанию. – Это счастливый корабль. Люди любят заходить сюда, пока он на базе. – Она рассмеялась. – Мне кажется, они втайне надеются, что частичка его удачи передастся и им.

– И вы тоже? – с улыбкой спросил Брим. Глаза Марго засияли.

– Я, наверное, больше других, – ответила она. – Я принимаю все крупицы удачи, что могу подобрать. – Она пригляделась к крылышку на его лацкане. – Что заставило вас сделаться пилотом? – спросила она.

– О, до военной службы мне пришлось довольно много летать, – признался Брим. – Но если уж быть до конца честным, своей должностью я обязан скорее отчаянному положению, в котором оказалось Адмиралтейство.

Их глаза снова встретились.

– Возможно, вы и правы, – кивнула она. – Всем известно, что нужно быть безумцем, чтобы летать на этих рудовозах.

Брим тяжело вздохнул. Похоже, его история была известна здесь уже всем и каждому.

– Мне как карескрийцу, – холодно ответил он, – еще повезло, что я заслужил титул безумца. Именно он привел меня за штурвал звездолета. Большинство моих более нормальных соотечественников медленно погибают от лучевой болезни в трюмах…

– Извините меня, – пробормотала девушка. – Я могла бы подумать, прежде чем говорить такое. – Она взяла его за руку. – Я слышала о вас вчера вечером. Говорят, вы превосходный пилот.

– Вам могли бы сказать также, что я еще и чертовски обидчивый карескриец, – сказал он с кривой усмешкой и тут же устыдился своей глупой обиды. – Вы меня простите?

– Вы-то в чем виноваты? – Она чуть покраснела.

– "Я не люблю свои слова,

Да и они меня;

Ни смех, родившийся едва…"

Брим нахмурился, напряг память, потом улыбнулся.

– "Ни шутку у огня, – продолжил он. – Ни крик в толпе чужих людей…" Ее внезапная улыбка, казалось, осветила комнату новым, теплым светом.

– Как, вы знаете это? – спросила она.

– "Звездный Пилигрим", – сказал Брим. – Я знаю, наверно, почти всего Аластора. – Он чуть смущенно улыбнулся. – На рудовозах обычно уйма свободного времени – а старые книги стоят сущий пустяк.

– Но ведь стихи сейчас никто больше не читает.

– Насколько я вижу, вы читаете, – с улыбкой ответил Брим. – И я тоже. И мне кажется, нас двоих уже нельзя назвать «никем».

Теперь на ее лице появилось новое выражение – до строк Аластора такого не было.

– А кого еще вы знаете?

– "О властелин Вселенной безграничной!

Прими в подарок песнь мою,

Ведь я навеки пленник звезд твоих…"

– Это.., это же «Одиночество» Нондум Ламии, – сказала она с восторгом в глазах.

– Угадали, – сказал Брим. – Песнь вторая.

– А это:

"Ни сотне космолетов, ни даже всем эскадрам разом.

И малой доли не занять

Твоих пространств, что помрачают разум…"?

– Ага! – произнес Брим, снова сосредоточенно нахмурясь. Он поднял вверх палец. – Ну как же, Лацерта, «Древний Рим», кажется.

– "След человека на планете – разрушенье. Так стоит ль космос бороздить, Коль так губительно твое движенье?.." Словно не находя слов, она только покачала головой.

– Это прекрасно, – прошептала она наконец и, неожиданно посерьезнев, подняла глаза. – Так приятно знать иногда, что ты не совсем одна… – Ее голос оборвался.

Брим удивленно поднял брови.

– Но я не понимаю… – начал было он, однако его перебил незнакомый коммандер в безупречно сидящем мундире.

– Прошу прощения, лейтенант, – заявил он, не потрудившись представиться. – Мне пора проводить это юное создание в штаб.

– Все верно, у меня назначена встреча, – сказала Марго, снова сделавшаяся отстраненно-дружелюбной. – Я очень рада, что познакомилась с вами, Вилф. – Их глаза встретились еще, в последний раз, и какое-то мгновение оба не могли отвести взгляд. – До встречи, – прошептала она чуть хрипло и, прежде чем он успел ответить, уже пробиралась через толпу к выходу.

Брим как зачарованный, не стесняясь, смотрел ей вслед: длинные стройные ноги в плотно облегающих брюках, маленькие, изящные сапожки…

– Эй, ты весь свой напиток расплескал, дружище Вилф Анзор, – вывел его из оцепенения Урсис.

– Да, спасибо, – пробормотал он, тряхнув головой в не очень удачной попытке прийти в себя.

– Вот это девушка так девушка, эта мисс Эффервик, – вздохнул Флинн. – Да вы и сами поди заметили, разве нет?

Брим почувствовал, что неудержимо краснеет. Он не сомневался, что выглядит со стороны дурак-дураком.

– Мне кажется, вам лучше восхищаться ею издали, – тактично заметила София. – Знаете, с кем ее связывает молва? С Почетным коммандером Ла-Карном, бароном Торондским, ни больше ни меньше.

– Вот так всегда, – печально, но не без иронии вздохнул Брим. – Всю свою жизнь опаздываю.

– Ну, возможно, все-таки не всегда, – утешила его София. – У вас еще целый день до встречи со стариной Голсуорси на мостике.

– Она права, дружище Вилф Анзор, – вмешался Бородов. – У тебя куча времени на то, чтобы освоиться со всеми этими игрушками, с которыми забавляетесь в полете вы, пилоты. – Он хитро подмигнул ему.

– Мы же не хотим, чтобы вы разочаровали нашего дорогого старпома и иже с ним, – хихикнул Флинн.

Брим медленно улыбнулся.

– Похоже, я начинаю понимать кое-что, – признался он.

Бородов дотронулся длинным когтем до белоснежного рукава Урсиса.

– Будь то мороз иль буря, – нараспев произнес он, – тот медведь, что умней, всегда сохранит свою шубу сухой.

Урсис поднял вверх мохнатый указательный палец.

– Воистину так, друг мой Анастас Алексий, – торжественно произнес он. – Именно сухой и никак иначе!

Ко времени, когда Брим вернулся в свою каюту, лицо Марго Эффервик стояло перед его глазами уже не так отчетливо. Если он и научился чему-то за двадцать восемь лет жизни – так это не перепрыгивать через ступеньку. Всему свое время.

За несколько метациклов до того, как пасмурный небосклон Гиммас-Хефдона начал светлеть, Вилф Брим поднялся на пустой мостик «Свирепого».

– Доброе утро, мистер Водитель, – произнес он в пустоту, усаживаясь в правое кресло второго пилота.

– Доброе утро, лейтенант Брим, – откликнулся механическим голосом водитель-компьютер. – Чем могу вам служить?

Брим всмотрелся в черноту за экранами гиперполя – давешний снегопад вновь сменился проливным дождем. Мокрая металлическая палуба блестела в свете паривших над ней фонарей наружного освещения, а дальше угадывались неясные силуэты спящих над другими гравибассейнами кораблей и окружавших их кранов. Инстинктивно – воздух на мостике был теплым и сухим – он плотнее запахнул свою куртку.

– Симуляция, мистер Водитель, – произнес он наконец. – Комплексная. Все системы.