Без буржуев, стр. 10

В Иркутске, на первый взгляд, дело дошло до обратной крайности — строители перерабатывали сверхурочно до 200 часов в месяц. Механизаторы одного управления провели, если верить ведомостям, на стройках области 31 субботу и 18 воскресений (Тр. 3.73). Начальник этого управления в конце каждого квартала получал премию и выговор. Премию — за высокие производственные показатели, выговор — за нарушение трудовой дисциплины (работа в выходные и праздничные дни запрещена). Однако при более внимательном рассмотрении выяснилось, что в большинстве своем все эти сверхурочные — только на бумаге, чтобы можно было выписать рабочим приличную зарплату. Такую, которая сможет удержать их. В действительности же простои так же велики, как и всюду. «За 20 дней января, — говорит машинист мощного монтажного крана, — сегодня впервые подбросили конструкции, можно монтировать. А так обычно мы со сменщиком договариваемся: один день он отлеживается в кабине, а я — дома на диване, другой день — наоборот. Но каждому записывают полную смену». Другой машинист просидел в кране без дела ноябрь и декабрь, но и в эти месяцы строители «Академстроя» заказывали кран и на субботы. Краны, бульдозеры и экскаваторы одного только из управлений треста «Строймеханизация» простояли без дела на стройках области 6800 машино-часов в течение года, но считается, что водители этих машин отработали сверхурочно в субботы, воскресенья и праздники 2900 человеко-дней, за что и получили соответствующее вознаграждение.

Тут мы впервые подходим к самому непостижимому парадоксу плановой экономики, с которым и дальше будем сталкиваться не раз и который в упрощенном виде можно сформулировать так: чем больше ты тратишь денег, тем выше могут оказаться показатели твоих успехов.

В соответствии с жаргоном социалистического бизнеса, трест «Строймеханизация» является субподрядчиком для собственно строительных организаций Иркутска — СМУ (строительно-монтажного управления) «Академстрой», треста «Иркутскжилстрой» и прочих. Он поставляет им тяжелую технику для проводимых работ, а они за это переводят на его банковский счет оплату. Чем больше часов используется (или простаивает) заказанная техника, тем больше условных рублей поступает на счет «Строймеханизации», а так как план ее измеряется в полученных деньгах, то ей это выгодно. За рассматриваемый год механизмы треста простояли (по официальным данным) на стройках без дела 3666 машино-дней, но оплата была за них получена, и это позволило «Строймеханизации» объявить план выполненным за 10 дней до конца года. План по росту производительности труда (есть и такой) тоже каким-то образом оказался выполнен.

Ну а что же строительные организации, платившие бешеные деньги за технику, стоявшую у них без дела? Наверно, они полностью разорены, план их завален?

Да ничего подобного.

Они тоже выполнили и перевыполнили, они тоже передовики. Ибо у них контроль за выполнением помесячного и поквартального плана идет по тому, сколько они истратили из отпущенного на всю стройку. Поэтому очень легко можно представить себе, что в конце месяца прораб какой-нибудь стройки звонит своему приятелю в «Строймеханизацию» и говорит: «Слушай, у меня недовыполнение на 2000 рублей. Не можешь прислать мне пару бульдозеров, пусть постоят тут оставшиеся дни. Да хорошо бы в две смены, со сверхурочными». И приятель с готовностью присылает, если еще не раздал все в ответ на такие же просьбы с других объектов.

Инженер-электрик Д.С. рассказывал мне, что на одной из больших строек решили «натянуть» квартальный план при помощи трат на электроэнергию — включили без всякой нужды на круглосуточную работу все, какие у них были, насосы и компрессоры с электроприводами. Рев поднялся невероятный. Вдруг на стройку является представитель районного «Мосэнерго». Прораб был страшно смущен, но потом заметил, что и гость в изрядном смущении. Оказывается, и его контора ломает голову над тем, как выполнить план по выдаче электроэнергии потребителям. Не может ли стройка взять у них за оставшиеся дни побольше киловатт-часов? Обрадованный прораб приказал вдобавок к насосам и компрессорам включить все прожектора, и под их круглосуточным сиянием, под вой работающих вхолостую машин обе организации смогли с честью выполнить свой план и получить причитающуюся премию.

Время от времени делаются попытки вырваться из этого устоявшегося бреда. Например, в Ленинграде придумали такое: пусть выполнение строительных работ контролируется не по истраченным деньгам, а по завершенным этапам строительства (ЛП 11.3.75). Закончат строители нулевой цикл, то есть закладку фундамента — банк выписывает им деньги за первый этап, закончат возведение корпуса — выписывает за второй, и так далее. Но сразу возник вопрос; кто будет контролировать завершение этапа? Заказчик? Зачем ему с этим возиться — у него хватит хлопот с приемкой законченного здания. Стройбанк? У него нет специалистов, способных вникать во все технологические тонкости. Так что волей-неволей контроль был возложен на тех, кого следовало контролировать, — на самих строителей.

И уж они разгулялись!

При закладке фундамента первым делом выполнялись дорогостоящие работы, например, монтаж бетонных блоков, а то, что подешевле — бетонирование полов, накладка гидроизоляции, — оставлялось на потом. Этап считался незавершенным, но план по-прежнему измерялся в истраченных деньгах и считался выполненным. Строители переходили к следующим этапам, выполняли их с таким же множеством недоделок, но деньги тратились и поэтому план к концу года оказывался выполненным, хотя здание в эксплуатацию сдать было невозможно. Наказывались они как-нибудь за это? Ничуть не бывало. Недоделкам всегда находились оправдания, и под незавершенное строительство тресту отпускались новые оборотные средства. Например, передвижная механизированная колонна № 14 треста № 19 получила под незавершенку в 1974 году 2,5 миллиона рублей при годовом плане основных работ 2,8 миллиона (ЛП 11.3.75). «О каком же экономическом рычаге мы говорим, — восклицает автор статьи, — если основа финансового благополучия механически закладывается на старте?»

Есть еще и другой показатель работы строительных организаций — план по сдаче готовых объектов. Его тоже необходимо выполнить, чтобы получить премию. Но ведь и его расписывает по кварталам сама организация. Допустим, тресту надо сдать в году 100 объектов. Плановый отдел составляет план сдачи так: I квартал — 5 объектов, II квартал — 10, III квартал — 25, IV квартал — 60 (ЛП 11.3.75). Рассуждение простое — уж если остаться без премии, то один раз, а не четыре. И знаменитая штурмовщина оказывается заранее запрограммированной таким перекосом на конец года и заверена подписями директора и начальника планового отдела.

Наконец, неисчерпаемые возможности представляет показатель, именуемый на чиновничьем сленге «производительность труда». Подсчитывается он очень просто: сметная стоимость построенного здания делится на число участвовавших в стройке людей. Однако в смете стоимость используемых материалов составляет примерно 60 процентов (ЛП 3.8. 76). Если строить два абсолютно одинаковых здания, но в одном использовать обычный кирпич, а в другом ухитриться хотя бы одну стену сделать из дорогого, то при одинаковом количестве каменщиков показатель производительности резко подскочит. Научно-исследовательские институты могут разрабатывать сколько угодно новых видов дешевых и прочных строительных материалов — строительные организации будут бежать их, как огня, и вырывать друг у друга проекты, в которых запланировано использование мрамора, хрусталя, нержавеющей стали или, на худой конец, алюминия. Заполучив такой проект, они автоматически станут рекордсменами по росту производительности и могут рассчитывать на почетное место в сводке своего министерства.

Последнее время все громче звучат голоса, осуждающие пресловутый «вал», то есть оценку выполнения строительных работ по истраченным деньгам. Как великое новшество выдвигается новый эталон — квадратный метр жилой площади (ЛП 3.8. 76). Вот как просто — на дом в 1000 м² столько-то денег и рабочих, на дом в 2000 м² — вдвое больше. Ну, а если строится кинотеатр? склад? цех? ангар? вокзал? Тут начинается бормотание о поправочных коэффициентах, учитывающих сложность здания и его назначение, о сведении многообразия к основным образцам, но как бы и мысли не допускается, что тресты начнут рвать друг у друга и делать в первую очередь дома с большим метражом, оставляя в полном загоне трудное строительство университетов, больниц, театров, аэропортов, электростанций — всех крупнопролетных, «вредных» для новых показателей сооружений.