Звенья и зёрна, стр. 8
* * *
Детство превращается,
юность превращается,
зрелость превращается,
старость прекращается.
* * *
Бытуем в городе, в котором токи
сосредоточены, наведены
на нас и где истории потоки
в истоки наших судеб вплетены.
* * *
Убивался кто-то к ночи:
стала жизнь на день короче!
А другой решил иначе:
стала жизнь на день богаче!
* * *
С возрастом, как с перевала,
я смотрю, и глаза мои сухи:
видел я, из какого прекрасного материала
делаются старухи.
* * *
Не два края, куда направлены
указатели — Правда и Ложь:
зло к добру поперек приставлено,
словно к сердцу нож…
* * *
— Мыслей нет у красотки! — заметил дурак,
подхватила бессильная зависть,
но сама красота — чьей-то мудрости знак,
гениального замысла запись!
* * *
Пусть за равноправие все мы,
но знайте, мои дорогие:
мужчина — создатель системы,
а женщина — это стихия!
* * *
Постарела и та молодежь,
за которой ты думал угнаться…
* * *
Я потерял свою мечту:
она осуществилась.
* * *
А король-то голый!..
Вся земля
убедилась.
Торжествует разум.
Но Поэт невидимое глазом
зрит,
не замечая короля!
* * *
В голове отсутствует
единодержавие,
признавайся, умница,
не таись:
в правом полушарии —
православие,
в левом полушарии —
атеизм.
* * *
Годы годам равны?
Господи, глупость какая!
Горы вот,
вот валуны,
прочие — галька морская.
* * *
Злу нужна стремительность. Быстрее
обокрасть, разрушить, погубить…
Миг жесток. А длительность добрее:
это время строить и любить.
* * *
Кому доро́га мудрости дана
и жизнь длинна — с годами понимает:
смерть издали огромна, но она
по мере приближенья —
исчезает.
* * *
— Гиены, исчадье геенны,
мы худшее в мире зверье!
— Мы — люди, мы песня Вселенной,
мы очи, мы ключик ее!
* * *
Посюсторонним, посюсторонним
мы, окруженные, как на войне,
мертвых на скорую руку хороним,
горько слезу в самолете оброним,
мчимся, не помним, что видим во сне…
* * *
Интравертная длится коррида
в расщепленном мозгу индивида,
в результате — то густо, то пусто,
левый разум и правые чувства…
* * *
Не бессмертье, чей призрак
маячит в бессонной тоске:
бесконечная партия —
два короля на доске.
Где ж судья-судия,
где волшебник, не знающий правил,
кто б фигуры вернул,
а не то чтобы время прибавил…
* * *
Очевидец ничего не видит,
времени не чует современник,
ясность наступает после жизни,
вечно длится мертвое мгновенье…
* * *
Потомки радуются ломке,
а повзрослеют — заболеют
тоской-любовью к древним стенам
и глухотою к переменам.
* * *
Что ответишь ты мне,
если я ничего не скажу?
* * *
Я видел, как церковь плодила безбожников,
а безбожники — к Богу толкали…
Парижские голоса
1
Многое сбывается
через много лет,
лишь бы в сердце теплился
терпеливый свет.
Памяти прибавилось
у платанов старых,
и сменились девочки
на Больших бульварах,
спит Эдит на кладбище,
а поет — Мирей,
и Париж — он светится,
он не стал старей…
2. Шансонье
Под международной
водородной бомбой
йогу постигает гуманист,
про разоруженье
с пафосом и помпой
говорит с трибуны террорист.
Торжество абсурда,
электронный разум,
самолет охотится на львов,
сигареты с фильтром,
бог с противогазом,
быстрорастворимая любовь.
Трудные подростки,
легкие девицы,
острый и хронический психоз,
к солнцу, обезумев,
улетают птицы
от экологических угроз.
Только пострашнее
СПИДа или ада,
что перед развязкою дорог,
стал на четвереньки
посредине стада
Господом отмеченный пророк.