Полное собрание сочинений. Том 5. Произведения 1856–1859 гг. Семейное счастие, стр. 25

* № 9 (II ред.).

Домъ нашъ былъ одинъ изъ старыхъ барскихъ домовъ, въ которыхъ со дня ихъ основанія ничего не изм

нялось изъ стараго порядка, а только въ томъ же порядк

прибавлялось новое вм

ст

съ изм

нявшимися покол

ніями и потребностями. Все отзывалось воспоминаніями о немъ, о его д

тств

, о его матери, отц

, д

. <Кабинетъ его былъ кабинетъ его отца и д

да, еще д

довская, кожанная мебель съ гвоздиками стояла въ немъ и вис

ли портреты его отца, д

да и прад

да и охотничьи гравюры, привезенныя д

домъ изъ Англіи и отцомъ его обд

ланныя въ рамки. Шкапы съ книгами въ библіотек

рядомъ были наполнены – одинъ философскими энциклопедическими книгами д

да въ кожанныхъ переплетахъ съ золотыми обр

зами, другой непереплетенными и неразр

занными историческими книгами отца и третій его книгами. Въ гостиной постарому стояла симетрично д

довская мебель и вис

ли два въ золотыхъ рамахъ зеркала, картина снятія съ креста, вс

ми принимаемая за Тицьяна, и два портрета бабушекъ>. Отцомъ его старая мебель была <отполирована за ново> и обита штофомъ, и картина снятія со креста и коверъ во всю комнату, теперь ужъ старой, были прибавлены къ украшенію гостиной. Татьяна Семеновна, уже вдовой, украсила гостиную перегородкой съ плющемъ и над

ла чехлы на мебель и протянула полосушки черезъ коверъ. Точно такія же прибавленія и украшенія зам

тны были и во вс

хъ другихъ комнатахъ, особенно на половин

и въ комнат

Татьяны Семеновны. Тамъ было столько дивановъ, диванчиковъ, ширмовъ, ширмочекъ, шифоньерокъ, шкапчиковъ, столовъ, столиковъ, часиковъ, вещицъ, все разныхъ временъ и цв

товъ и фасоновъ, д

довскихъ и нын

шнихъ, что все это на первое впечатл

ніе поражало своей пестротой и разнородностью и загроможденностью, но потомъ все это очень пріятно соединялось въ одинъ общій характеръ домовитости и уютности, который особенно понятенъ былъ, когда среди всего этаго въ своемъ волтеровскомъ кресл

сид

ла сама Татьяна Семеновна. Посуда, кухня, экипажи, старая прислуга, столъ – все было въ томъ же изобильномъ старинномъ и фамильномъ характер

. Всего было много, все было не ново, но прочно, опрятно и по старинному красиво. Отъ всего, начиная отъ тяжелыхъ м

дныхъ подсв

чниковъ, изображающихъ толстаго амура, дувшаго вверхъ, отъ тяжелаго трюмо съ р

зными полками, до кіе[в]скихъ соусниковъ и старыхъ лакеевъ Татьяны Семеновны и особеннаго никольскаго манера д

лать кашку, – отъ всего пахло хорошими старыми семейными воспоминаніями. Вс

эти воспоминанія тотчасъ же сроднились со мною. Мн

казалось, что я сама помнила, какъ умиралъ его отецъ такъ [3 неразобр.] на большомъ кожаномъ диван

, какъ самъ Сережа, бывшій ребенкомъ самымъ прекраснымъ, живымъ и милымъ, въ мір

[?], разбился головой объ уголъ, сб

гая съ л

стницы, какъ изъ д

тской въ первый разъ перевели внизъ къ гувернеру этаго самаго кроткаго ребенка въ мір

, и какъ онъ спрыгнулъ въ окно изъ залы, и его посадили въ этотъ самый чуланъ подъ л

стницей, и какъ онъ, лучшій сынъ въ мір

, въ растопель въ первый разъ прі

халъ большимъ посл

университета. Вся эта старина, отъ разсказовъ его матери, няни и его самаго, ожила въ моихъ глазахъ и слилась съ воспоминаніями о немъ въ то время, когда я не знала его.

* № 10 (II ред.).

Все время мое отъ поздняго утра и до поздней ночи принадлежало не мн

и было занято, даже ежели бы я и не вы

зжала. Мн

это было уже не весело и не скучно, а казалось, что такъ, а не иначе должно быть. Такъ было и въ то время, когда я над

ялась быть матерью. Внимательность и уваженіе ко мн

мужа какъ будто еще увеличились въ это время, но часто мн

больно и неловко было зам

чать, что какъ будто не одна я, были причины этой внимательности.

Часто, сама размышляя о новомъ предстоящемъ мн

чувств

, я становилась недовольна в

чной разс

янностью и пустыми заботами, поглощавшими меня, и мн

казалось, что вотъ стоитъ мн

сд

латься матерью, и я само собой брошу вс

старыя привычки и вкусы и начну новую жизнь. Я ждала и перерожденья, и счастія отъ материнской любви. Мн

казалось, что новое чувство безъ всякаго подготовленья съ моей стороны, противъ моей воли, схватитъ меня и увлечетъ за собой въ другой счастливый міръ. Но Богъ знаетъ отчего это случилось? отъ того ли, что я хуже другихъ женщинъ, отъ того ли, что я находилась въ дурныхъ условіяхъ, или это общая участь вс

хъ насъ, женщинъ, только первое и сильн

йшее чувство, которое мн

доставилъ мой ребенокъ, было горькое оскорбительное чувство разочарованія, <см

шанное съ гордостью, сожал

ніемъ и сознаніемъ необходимости н

которой притворно-офиціяльной н

жности.> Сгорая отъ нетерп

нія узнать это сильн

йшее новое чувство, об

щавшее мн

столько радостей, я въ первый разъ ожидала своего ребенка. Ребенка принесли, я увидала маленькое, красное, кричащее созданьице, упиравшееся мн

въ лицо пухлыми ручонками. Сердце упало во мн

. Я взяла его на руки и стала ц

ловать, но то, что я чувствовала, было такъ мало въ сравненіи съ т

мъ, что я хот

ла чувствовать, что мн

показалось, что я ничего не чувствую. Я хот

ла отдать ребенка, но тутъ были няня, кормилица съ н

жно улыбающимися лицами, вызывающими мою н

жность, тутъ были его глаза, какъ-то вопросительно гляд

вшіе то на меня, то на Кокошу, и мн

стало ужасно больно и страшно.

– Вотъ они вс

ждутъ отъ меня чего-то, – думала я, – ждутъ эти добродушныя женщины, ждетъ и онъ, а во мн

тъ ничего, – какъ мн

казалось. Но я еще разъ прижала къ себ

ребенка, и слезы выступили мн

на глаза. – Неужели я хуже вс

хъ другихъ женщинъ? – спрашивала я себя. И страшное сомн

ніе въ самой себ

проникло мн

въ душу. Но этотъ страхъ, эти сомн

нья продолжались недолго. Съ помощью в

чнаго разс

янья, частью притворяясь, частью признаваясь себ

и другимъ въ своей холодности къ ребенку и полагая, что это такъ и должно быть, я примирилась съ своимъ положеньемъ и стала вести старую жизнь.

Комментарии Н. М. Мендельсона

СЕМЕЙНОЕ СЧАСТИЕ.

ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ.

По словам самого Л. Н. Толстого, в основу художественного замысла, воплощенного в «Семейном счастии», легла история его отношений к Валерии Владимировне Арсеньевой, в первом браке Талызиной, во втором – Волковой. В письме к П. И. Бирюкову от 27 ноября 1903 г. Толстой сообщал: «Потом главное, наиболее серьезное – это была Арсеньева Валерия. Она теперь жива, за Волковым была, живет в Париже. Я был почти женихом («Семейное счастье»), и есть целые пачки моих писем к ней». ¹⁷

На основании этих писем П. И. Бирюков, в III изд. I т. биографии Л. Н. Толстого (М., 1923), дал отдельную главу под заглавием «Роман» (стр. 138—160). На основании тех же материалов говорят об отношениях Толстого к Арсеньевой H. Н. Гусев в книге «Толстой в молодости» (М., 1927, стр. 254—268) и В. А. Жданов в работе «Любовь в жизни Льва Толстого» (М., 1928, кн. первая, стр. 38—45). П. И. Бирюков и H. Н. Гусев упоминают и о том, как «роман» Толстого отразился в «Семейном счастии». Этому же вопросу посвящена работа П. Павлова, напечатанная в «The Slavonic review» (Vol. VII, 1929, January), «Tolstoy’s Novel Family Happiness». ¹⁸