Его сын (СИ), стр. 169

  Вначале он получил заряд энергии, благодаря пребыванию на церемонии присяги. Затем, он не отмахнулся от ощущения опасности, пусть неопределенного и не очень сильного, но хорошо ощутимого. Ребенок решил, что лучше перебдеть, чем недобдеть, и оказался прав. Он ушел из тревожащего его места, заставив организаторов покушения обозначить свое присутствие. И вот тут сработал еще один фактор. Гвардейцы. Тени присутствовали в полном составе, и как только начались странности, тут же стали действовать по намертво вбитой в подкорку инструкции: спасать подопечного любой ценой. Изо-всех сил сопротивляющийся чужой воле Люк был ими поддержан и их объединенных сил хватило для того, чтобы сломать чужие планы.

  А ведь это было близко... крайне близко... будь Теней меньше, не перестрахуйся Люк... Сидиус вспомнил свое видение и нервно сжал кулаки, заставляя обстановку кабинета дрожать. Гибель Люка породит цепную реакцию: Вейдер, Лея... он сам.

  Когда в нем появились эти мысли?

  Ситх замер, напряженно смотря в огромнейшее окно на расстилающийся внизу Корускант.

  Когда?

  В тот момент, когда он дал свое разрешение внуку называть его дедом? В тот миг, когда он признал их кровное родство? Когда?

  Он с детства мечтал о власти. Его Мастер только укрепил Сидиуса в этих стремлениях и направил по верной дороге. Плэгас сделал все, чтобы его ученик исполнил свою мечту, отлично вписывающуюся в планы самого ученого. Он выкорчевал в нем все лишние, по мнению ситха, мысли и эмоции. Он вырвал из его сердца даже намеки на хоть какие-то привязанности, он избавил ученика от глупых размышлений и сожалений. За все надо платить, за силу и власть - тем более. Этот товар стоит крайне дорого.

  Плэгас выпалывал в ученике ростки опасных для ситха желаний до тех пор, пока Сидиус не стал настоящим Владыкой: умным, расчетливым, не имеющим никаких слабостей, ухватившись за которые можно добиться его покорности. Никаких сожалений... никаких, хоть малейших привязанностей... никаких. И как только Сидиус стал идеальным, он тут же как следует отблагодарил своего учителя за обучение и заботу, убив его. С огромным удовольствием.

  Палпатин вспомнил, как корчился Плэгас в потоке Молний Силы, как плавилось и горело его тело под напором энергии... Сидиус сам едва не отправился во Тьму вслед за убиваемым им учителем: Плэгас получил свое прозвище не зря. Он настолько глубоко проник в тайны Силы, что справиться с ситхом было очень нелегко. Сотни экспериментов, тысячи часов медитаций... Плэгас не только научился порождать жизнь с помощью мидихлориан, в первую очередь он научился работать со своим организмом. То, что демонстрировал муун Сидиус до сих пор даже не знал, как повторить. Регенерация у Плэгаса превосходила все, что только возможно, его раны затягивались на глазах, его выносливость выходила за все пределы. Сидиус едва справился тогда, его держала только одна мысль: если он не убьет Плэгаса сейчас, второго шанса не будет. Потому что не будет самого Сидиуса.

  И когда муун, наконец затих, превращенный практически в груду мяса, Палпатин еще долго стоял наготове, выискивая малейшие признаки того, что его учитель еще жив, что он сможет возродить себя и... От мыслей о таком варианте будущего Сидиусу становилось жутко.

  Плэгас был очень жесток. Даже по меркам ситхов.

  Настоящий ученый, относящийся ко всему и всем вокруг, как к материалу для опытов. Сидиус долгие годы был его экспериментом... и больше не хотел этого.

  Воспитание у такой неординарной личности дало свои плоды. Сидиус шел к своей цели не гнушаясь никаких средств, буквально по трупам. Его манила власть. Абсолютная. Только для него. Он жаждал ее всем своим существом, делая все, что нужно для достижения этой прекрасной и заманчивой цели. Он брал учеников, используя их как расходный материал, отбрасывая, как только они исполняли то, для чего их привлекали. Дарт Мол... Дарт Тиранус... Это только те, кому было позволено чуть больше, чем остальным. А сколько было бабочек-однодневок? Тех, кто исполнил одно-два поручения и сгинул? Сотни и тысячи запутавшихся в его сетях.

  Сидиус недаром получил свое имя...* Он оправдывал все его значения, опутывая врагов множеством тонких, но невероятно крепких нитей, пока они не покорялись полностью его воле. А потом Сила подложила ему такую... кучу банта пуду, что это просто уму непостижимо! И, самое главное, он сам в нее влез! Еще бы, пахло очень хорошо, совсем не тем, что пряталось в глубине этой... этой!

  Энакин Скайуокер. Избранный...

  Как только Сидиус увидел его, стоящего среди джедаев мальчишку в поношенной одежке, он сразу понял. Вот он. Его идеальный ученик. Тот, кого он возвысит и тот, кто возвысит его самого. Неукротимое пламя, рвущееся ввысь, к звездам, могущее сжечь неосторожного... что и произошло с джедаями, жаждущими направить это горение в мирное русло. Глупцы! Энакин с момента своего рождения был воплощенным разрушением, война, облаченная в плоть разумного. Сидиус сразу это понял... и решил использовать для своих целей. А потом Сила, у которой есть собственное чувство юмора нанесла первый удар.

  Ученика искалечили. Как физически, это можно было пережить, так и морально. Конечно, он и сам приложил к этому руку, да и Энакин постарался.... в общем, сошлось. Увечья Вейдера разом сделали невозможными множество планов, которые пришлось срочно перекраивать и составлять новые. Прошли годы, Сидиус смирился с тем, что теперь представлял собой Избранный, и тут Сила вновь проявила свое коварство.

  Внук.

  Такой подставы Сидиус и в самом кошмарном сне представить не мог. Совершенно. Коварное дитя одним своим появлением разрушило множество долгосрочных планов, одновременно предоставив возможности для осуществления других, ведущих к намеченным целям гораздо быстрее, не такими извилистыми путями.

  Палпатин вначале даже не мог понять, с какой стороны подойти к этому подарку Великой. Все достоинства самого Сидиуса и Вейдера, с тщательно отобранными недостатками, сплетенные в тугой клубок, населенный заботливо запущенными в его голову Силой тараканами - бронированными чудовищами, извести которых просто невозможно, никаким средствам не поддающимся.

  Малыш творил, что хотел, не обращая ни на что внимания, однако... как ни странно, все его действия несли только пользу. Для Палпатина. Для Вейдера. Для самого Люцифера... Для него - в первую очередь.

  Сидиус смотрел на малыша - и видел себя. Та же жажда власти. Те же амбиции. То же коварство. И, одновременно - глубокое уважение, стремление защитить (это просто вводило в ступор), искреннее одобрение целей и стремлений.

  Палпатин долго присматривался к ребенку, не замечая, что все сильнее запутывается в раскинутых вокруг сетях. Тонких... редких... но от того не менее опасных. А потом наступил роковой момент: признание. Он признал, сам, по своей собственной воле ребенка своим внуком, думая, что накидывает на него путы... самоуверенный идиот. Он накинул их на себя.

  Первым звоночком, что что-то здесь не так, послужило открытие, что оказывается, между ним и внуком есть кровная связь. Связь, которая заработала. Он смотрел на разрушенный Молниями зал и чувствовал гордость. Маленький ребенок, демонстрирующий исполнение техники, о которой многие взрослые и мечтать не могут! Да, малыш действовал на заемной силе, так что? Смог же! Именно в этот момент он окончательно увяз в этой ловушке.