Таких щадить нельзя (Худ. С. Марфин), стр. 93

Некоторое время проголодавшиеся ребята, воспользовавшись приглашением Ивана Федоровича, уничтожали поставленные на стол угощения. После уроков они, торопясь увидеть полковника, не успели заглянуть домой и поэтому не могли пожаловаться на отсутствие аппетита.

— Иван Федорович, — первой нарушила молчание Света, — что вам известно о Грише Молчанове?

— Очень немного. Рана для жизни не опасна. Врачи ручаются, что через месяц-полтора мальчик вернется в школу. А вы разве у него не были?

— Были, — ответил Тимур. — Плохо с Гришкой. Тяжело ему.

— Плачет?

— Не плачет, но тяжело.

— От класса отстать боится, — подсказала Света.

— Ну, это дело поправимое.

— Правильно, — подтвердил Игорь. — Мы уже с ним договорились: как только врачи разрешат, будем ходить в больницу и помогать Гришке по всем предметам. Не отстанет. Только вот дома у него…

— А что у него дома?

— Света с его матерью говорила, — уклонился Игорь. — Расскажи, Света.

— Понимаете, Иван Федорович, — заговорила Света. — У Гриши отец на фронте погиб. Отчим — пьяница попался. Так вот, когда Гришу ранили, он в тот же день уехал куда-то. Сбежал.

— Это мы знаем, — подтвердил полковник.

— Иван Федорович, — перебил разговор Игорь, — а почему вы его не арестовали?

— Видите ли, ребята, — объяснил полковник, — Елизар Марфушин плохой, гаденький человек. Но за это у нас в тюрьму не сажают.

— Жаль, — вырвалось у Тимура.

— Таких надо перевоспитывать, — улыбнулся горячности юноши полковник. — Ведь никакого уголовного преступления он не совершил.

— Ну знаете, Иван Федорович, — возмутилась Света, — жить так, как жил он, уже преступление. Соседи из их двора рассказывали: он только прикрывался тем, что, якобы,

работал в артели, а на самом деле шил туфли частным заказчикам. Кто с этим должен бороться?

— Финорганы райсоветов, а в первую очередь эти самые соседи. Почему они молчали, видя, что в их коллектив пролез паразит, мародер?

— Ну кто же с ним будет связываться? — отступила Света.

— Вот этим как раз и пользуются разные мелкие жулики и проходимцы. К уголовной ответственности их не привлечешь, а соседи, общественность или покрывают их, или, в лучшем случае, делают вид, что ничего не знают, — с сердцем сказал Иван Федорович.

Некоторое время за столом стояла тишина, словно все почувствовали, что и они виноваты в том, что в нашем обществе, среди честных советских людей живут еще люди-паразиты.

— А как Гриша зарабатывал деньги, он вам рассказал? — первым нарушил молчание Иван Федорович.

Собеседники полковника потупились. Нелегко им было узнать горькую правду про своего товарища по учебе.

— Рассказывал, — негромко ответил Игорь. — Так ведь Иван Федорович, у Гришки отчим все пропивал, даже пенсию за отца.

— Я не думаю обвинять Гришу, — мягко заговорил Иван Федорович, — хотя выход, который он нашел для себя, неправильный выход.

— Мы это понимаем, — хмуро проговорил Тимур.

— В том, что Гриша увидел только этот неправильный путь, виноваты, прежде всего вы, комсомольцы, его друзья по школе, — укоризненно продолжал Иван Федорович. — Да и я в этом деле тоже промах допустил.

— А вы тут при чем? — удивилась Света.

Полковник рассказал о своей случайной встрече с Гришей Молчановым у дверей кино.

— А что же вы могли сделать? — недоумевал Тимур. — Ведь за продажу билетов уголовный розыск не арестует.

— Многое мог бы сделать. Но с Гришей Молчановым, несмотря на трагический случай, в общем, все кончится благополучно. Жестокий урок, полученный им от жизни, многому его научил. А был у меня случай… до сих пор простить себе не могу…

— Расскажите, Иван Федорович, — так и впилась взглядом в полковника Света.

— Расскажите, — поддержали ее Тимур и Игорь.

— Расскажу, раз к слову пришлось, тем более что ведь вы хотели о жизни посоветоваться. Такой случай доказательней любого совета. Было это лет десять тому назад. Работал я в одном из районных отделений. Приводят однажды ко мне мальчишку лет двенадцати. Задержан по подозрению в карманной краже. А день у меня тогда выдался горячий — убийство из ревности и две крупных кражи в районе произошли. Во всех трех случаях преступники успели скрыться. Нужно принимать экстренные меры, ловить преступников, а тут этот мальчишка. Поругал я его, сказал, что воровать нельзя, что надо учиться, в общем, прочитал мораль, да и отпустил. На прощание сказал, чтобы в другой раз не попадался.

— А он снова засыпался, — подсказал Игорь.

— В том-то и дело, что больше этого мальчишку к нам в отделение не приводили. Несколько лет прошло. Я уже давно забыл про него. И вот года два тому назад приехал я по одному делу в тюрьму. Во дворе несколько заключенных было на прогулке. Вдруг один из них окликает меня. Я подошел. Вижу — парень лет двадцати, типичный уголовник. «Не узнаете?» — спрашивает. «Нет, — отвечаю, — не узнаю». А он посмотрел на меня с укором и говорит: «Вглядитесь получше. Может, и узнаете. Ведь это по вашей вине я в тюрьму попал. Третий срок отбывать начал», «Ну, — говорю я ему, — мне эта песня знакома. Каждый преступник уверяет, что уголовный розыск арестовал его по ошибке». «Да нет, — махнул рукой парень, — взяли меня правильно и приговор по делу вынесли справедливый. А вот в том, что я стал блатягой, виноваты вы. Помните, лет десять назад меня к вам приводили. Мне тогда двенадцать лет было. В пятом классе учился. Часы золотые я у одного фрайера из кармана тянул, да неудачно. А вы вместо того, чтобы разобраться, припугнуть меня по-настоящему, с родителями моими поговорить, взяли да и отпустили меня. Некогда вам было со мной возиться. Я вижу, что мне первая неудача легко с рук сошла, снова взялся. Но на второй раз я крепко всыпался. Три года получил. А с тех пор так уж и пошло…»

Полковник замолчал. Ребята, притихшие, посуровевшие, внимательно смотрели на него, ожидая продолжения рассказа. Но Иван Федорович невесело улыбнулся и закончил:

— Парень, в общем, верно сказал. Не имеем мы права быть равнодушными к чужой беде. Иному для поддержки нужны теплое слово или дружеская помощь, а иному и суровое предупреждение, чтобы вовремя одуматься.

— А где он сейчас, Иван Федорович?! — несмело спросила Света. — Паренек этот?

— Отбывает срок по приговору. Но думаю, что раз уж он задумался над своей судьбой, то сумеет сделать крутой поворот. Выпрямится.

Полковник помолчал, затем оглядел собеседников и улыбнулся:

— Ну, что примолкли? Света, угощайте друзей, налейте им чаю и давайте потолкуем о вашем деле.

— У нас дело простое, Иван Федорович, — начал Игорь. — Мы просим вас еще раз прийти к нам в школу.

— Неужели еще что-нибудь выявляется?

— Нет. Все в порядке. Мы вас просим доклад сделать!

— Доклад? О чем?

— Вначале мы хотели просить вас сделать нам доклад о бдительности. А сейчас вот вы рассказали… Знаете что, Иван Федорович?! Сделайте нам доклад о дружеской помощи… Ну, вы понимаете…

— Понимаю, — улыбнулся полковник. — Сделаю. Тем более что меня просили выступить примерно с таким же докладом в ремесленном училище, в том самом, где учился Дмитрий Клебанов. Помните, погиб вместе с Юрием Зарифовым. Только надо, чтобы дирекция вашей школы или комсомольский комитет взялись за организацию.

— Так мы от имени комсомольского комитета и говорим с вами.

— Ой, Иван Федорович, что у нас было… — зачастила Света. — Из горкома и райкома комиссии работали!.. Потом собрание!.. Ваське Симкину здорово досталось. Новый комитет избрали, а секретарем — Игоря. Тимур — тоже член комитета.

— Вот это правильно, — одобрил Иван Федорович. — Доклад в вашей школе я сделаю.

— Мы у себя бригадмил организуем, — сообщил Игорь, — из старшеклассников. Ваш доклад нам очень поможет.

— Это и есть разговор о жизни? — полюбопытствовал полковник.

— Нет, — ответил за Игоря Тимур. — Разговор о жизни другой. Я в этом году школу кончаю. Игорь через год кончает. Мы хотим идти работать в уголовный розыск. Как это сделать?