Книга совпадений, стр. 46
Комната. Ранее утро. Первые лучи солнца пробиваются через штору. На часах 06.05. Камера показывает лицо и грудь Славика Небог, он лежит на подушке. Глаза открыты. Слышен его внутренний монолог.
Так где мы остановились? А! Там – в машине. (появляется прежняя картинка – Славик Небог сидит на заднем сиденье, Ирина на первом, водитель за рулем. Машина едет по ночному городу. Затем камера показывает все время только Ирину Небог с позиции Славика, со спины, в четверть оборота к объективу, в полупрофиль) Вот здесь, да. Вот здесь это произошло. Я посмотрел на нее – и вдруг увидел, как знакомы эти волосы, эта щека, эти плечи, эта расслабленная усталая поза, эта манера смотреть в окно, провожая взглядом что-то интересное на улице, какое это все родное и дорогое! Я вдруг понял, как я все это люблю! Я неожиданно понял, что готов за любой сантиметр ее тела отдать всю свою жизнь! Я с восторгом понял, что в ней вся моя судьба и все мое призвание! Это было так неожиданно! Нет – она и раньше меня физически возбуждала! Но сейчас это было совсем другое! Я чувствовал ее запах! На этом расстоянии, через запах салона, через запах ее духов, я чувствовал запах ее тела! Неповторимый запах ее тела! Боже! Как я ее люблю! Я сидел и чувствовал, как через пустоту между нами протянуто что-то невидимое, неосязаемое, но связывающее меня с ней крепче самого крепкого из всего, что можно увидеть и потрогать. Я люблю тебя! – хотел я ей крикнуть…
(Картинка меняется. Снова Славик Небог лежит на подушке) Но разве я мог ей об этом сказать? Ей, Ирине Николаевне Небог, бизнесвумен, крутому предпринимателю, владельцу складов и магазинов, авторефрижераторов и сейнеров, цехов и холодильников! Разве она бы мне поверила? Разве она поверила бы мне, что я люблю не эту богатую женщину, а Иру Небог, свою жену, беззащитную, прекраснейшую, богоподобную Иру Небог, просто Иру Небог...
Какое-то время Славик Небог лежит и смотрит поверх камеры. Затем продолжение монолога (обычным тоном Славика Небог)
Ну, а когда все это случилось, с фирмой, то я конечно же сказал. Она конечно была ошарашена, плакать начала. Я даже за лекарством побежал. А потом я узнал, что она меня тоже любит, и у нас началась совсем другая жизнь. (Камера отодвигается, видно, что в кровати рядом со Славиком спит Ирина, лицом к нему, держа во сне рукой его предплечье). Правда, сердце у меня оказалось слишком большим, и я также сильно полюбил еще одну женщину. И ничего не смог с собой поделать. Я не смог разделить их в своем сердце. И признался Ирине. И она меня простила. И теперь иногда мы спим втроем. (камера отодвигается еще и видно, что за спиной у Ирины спит маленькая девочка, рядом с кроватью Небогов – пустая детская кроватка).
Кухня в доме Толика. Герда разговаривает по телефону, держа его в одной руке, а другой рукой полоща в мойке чашки
Герда. Хорошо, в чем проблема? Да ради бога! Приезжай, оставляй детей, а сама кати! Потом сюда приедешь, вместе поужинаем, и Толик вас отвезет домой. (Смотрит вбок от себя и с доброй иронией, как это обычно говорят о своих мужьях близкие подруги) Нормально Толик. Привет тебе передает. Давай. Ждем.
Камера показывает стол, за ним сидит Толик и ест. На стул перед ним садится Герда.
Толик. Кто тебе сказал, что я ей привет передаю?
Герда. Тебе что, жалко сестре привет передать?
Толик. Обойдется. Каждый день вижу. Какие еще приветы?
Герда. Слушай, мне все равно неудобно как-то. Мы живем в большом доме, а они в моей трехкомнатной квартире.
Толик. Что неудобно? Две семьи в одном доме нельзя. Две женщины на одной кухне – тоже нельзя. Что тебе неудобно? Одной хозяйкой быть неудобно?
Герда. Я думаю, может сестра на тебя обижается?
Толик. Кто обижается? Что это за слова? Я пока еще главный в семье. И что ей обижаться – разве плохо в трехкомнатной квартире жить? А тебе отца досматривать.
Герда. Все равно – вместе веселее было. И девочка скоро родится (кладет руку на плоский еще живот), что-нибудь случится, а я здесь одна.
Толик. Во-первых – родится мальчик. Во-вторых - что может случиться?
Герда. Мало ли, что может случиться? Всякое в жизни случается.
Толик. Если головой думать – ничего не случается. Глупости все эти случайности.
Герда. А мы с тобой в троллейбусе – не случайно встретились?
Толик. Ну, случайно. Подумаешь!
Герда. Слушай, а что тебя вообще в тот троллейбус занесло? Тебя же в троллейбус не затащишь! Ты же скорее пешком пойдешь, чем в троллейбус сядешь!
Толик. Машина поломалась, поэтому сел в троллейбус.
Герда. (хитро) Скажи – «клянусь, покойной матери».
Толик отворачивается к окну.
Герда. (тоном человека, нащупывающего неожиданную истину) А ну, говори, зачем сел в этот троллейбус?
Толик. Просто так сел.
Герда. (тоном И.Небог) Толик…
Толик. Ладно – тебя увидел и поэтому следом за тобой сел. Довольная?
Герда. Наконец-то!
Толик. Что – «наконец-то»?
Герда. Наконец-то ты мне в любви объяснился!
Толик. Подумаешь – сел в троллейбус…Что такого? Зачем тогда замуж за меня выходила, если я тебе в любви не объяснился?
Герда. Сама видела. Женщина всегда видит. И папа мне сказал.
Толик. Отец? Он тебе, что мог сказать?
Герда. Что я тебе снилась.
Толик молчит. Потом
Толик. Женщинам хорошо! Им не надо в любви признаваться!
Герда. (очень серьезно) Я тебя очень люблю, Толик… Очень…
Камера с Герды переходит на окно, на котором в вазоне стоит очень красивый букет роз. Очень красивый. Камера уходит прямо в розы. Раздается ужасное пение Дмитрия Федоровича Сапириди…
Камера проходит сквозь букет и уходит в лазурное небо. Пение удаляется и затихает. Камера возвращается из лазурного небосвода в окно, но это уже кабинет И.Небог. За столом сидит Кулябко. Он мрачен. Он резко встает и решительно направляется к выходу.
Кабинет. За столом сидит Первый. Входит решительный Кулябко.
Первый. (Встает) Александр