Книга совпадений, стр. 43

Толик. Нет вопросов. Готовим бумаги собрания трудового коллектива и владельцев предприятий, делаем протоколы, берем Антоновича, едем к нотариусу, и переоформляем собственность на него. Дело двух часов.

Первый. Сначала надо найти Антоныча и уговорить его ехать к нотариусу. У него сложный характер.

Толик. Не надо его искать. Он сидит у меня. Куда скажу, туда поедет. Это всё?

Первый. Все, кроме еще одного.

Толик. Что еще?

Первый. Вас я уважаю, Анатолий Дмитриевич, за вашу девочку Вы тоже поручились. Но ведь это не все люди, которые посвящены в обстоятельства дела.

Толик. Например?

Первый. Например – Булахов.

Толик. Это еще кто такой?

Первый. (укоризненно) Анатолий Дмитриевич!

Толик. А! Игорь, что ли? Он ничего не может, у него ничего нет. Он пустая место.

Первый. И все же, как насчет Булахова?

Толик. Никак. Я на нем крест поставил (рисует в воздухе «+»). Для меня его больше нет.

Первый. (многозначительно) Я Вас понял, Анатолий Дмитриевич. Очень хорошо понял.

Толик. Если все, я пошел. До свиданья не говорю. (встает).

Первый. Да, уж, пожалуйста…

Толик выходит из кабинета.

Центральный Парк. Стоит машина Толика. Слышен внутренний монолог Толика.

Я сам не верил, что у меня получилось. Я когда шел, то понимал, что шанс один на сто, не больше. И потом когда разговор начался, все плохо сначала пошло. Я сначала растерялся. И все мои половины говорили – мы не знаем, что делать, как эту игру повести. Потом какая-то маленькая половина сказала мне – Толик, здесь надо как на ринге, надо посмотреть на противника перед боем так в глаза, чтобы он прочитал, что ты его не боишься, и тогда ты его сделаешь. И тогда я придумал про Грецию! И я их сделал! Хотя и сам пока не верил, потому что ее еще не привезли. Когда ее привезут, тогда надо сжечь где-нибудь эту чертовую пленку, чтобы никому больше в руки не попала.

Толик достает из бардачка машины пленку. С ненавистью смотрит на нее, кидает в карман.

Центральный Парк. Подъезжает машина, останавливается недалеко впереди от машины Толика. Из машины выходит Герда. Она стоит и смотрит, как отъезжает машина, которая ее привезла. Она опять смотрит на небо. Начинает идти к автобусной остановке. Толик выходит из машины, идет за ней на отдалении.

Камера показывает лицо Герды. Она по-прежнему плачет.

Лицо Толика. У него в глазах слезы.

Герда подходит к остановке. Подходит троллейбус, она входит, Толик вскакивает за ней.

Герда стоит на задней площадке. В троллейбусе пусто. Она смотрит в боковое окно, верхнее окошко над окном открыто. К ней подходит Кондукторша.

Кондукторша. Билетики брать будем?

Герда растерянно смотрит на нее, хмурится, оглядывает себя, у нее пустые руки и больше ничего.

Кондукторша. Я спрашиваю – билет брать будем? Или берем билет или выходим.

Подходит Толик.

Толик. Можно я за девушку заплачу, уважаемая?

Кондукторша узнает Толика, радостно подается ему навстречу. Толик скрытно приставляет палец к губам – тихо, тихо…

Кондукторша понимающе кивает, берет у него деньги, отрывает два билета. Но не выдерживает.

Кондукторша. (с большим чувством, со слезами на глазах) Спасибо Вам, большое спасибо! Огромнейшее спасибо!

Герда с удивлением смотрит на это выражение благодарности кондуктора к пассажиру, приобретшему билеты на проезд.

Толик снова скрытно приставляет палец к губам. Кондукторша уходит.

Толик. (протягивает билет Герде) Ваш билетик возьмите пожалуйста.

Герда. (робко) Спасибо.

Толик. Слишком много «спасибо» сегодня мне от женщин.

Герда коротко, тяжело улыбается.

Толик. За кого уже мужчин принимаете – заплатил за вас, и уже ему спасибо говорите. Какое может быть спасибо? Если мужчина видит красивую женщину, он сам должен спасибо сказать, что она позволила ему заплатить за себя такую честь.

Герда вновь смущенно отворачивается к окну. Троллейбус набирает ход, в окошко дует ветер и развевает Герде волосы.

Толик. (протягивает руку к окошку) Я этого окошка закрою сейчас, а то оно Вам прическу испортит.

Герда, по прежнему стоя спиной к нему, улыбается так, как улыбаются женщины, когда им по доброму смешны, слегка приятны, но не интересны потешные и неумелые ухаживания мужчин…

Троллейбус едет, камера долго следит за ним, троллейбус растворяется вдали и начинает потихоньку исчезать.

Кабинет Иконникова. Иконников сидит, перед ним Калямов и напарник.

Иконников. Забирайте ваш коньяк и валите на неделю, чтобы я вас больше не видел.

Калямов. Спасибо товарищ Иконников.

Иконников. Вам спасибо, парни. И, кстати, Калямов, будь добр, обращайся ко мне впредь по уставу, как положено – «товарищ капитан», а не по фамилии.

Калямов вопросительно смотрит на погоны Иконникова.

Иконников. А! Это? Это вопрос решенный. Через неделю как раз обмывать будем. Кыш с моих глаз!

Квартира Кантонистовых. Лева лежит на спине на диване, закрыв глаза, и сомкнув переносицу пальцами руки. Рядом сидит Раиса Ивановна, у нее в руках ошейник Маркиза..

Раиса Ивановна. Левочка, Левочка, какое счастье. Я все никак успокоиться не могу. Это просто чудо! Не зря я бога день и ночь молила! Левочка, Левочка! Бедный Маркиз! Бедный Маркиз! За что ж они котика-то убили, фашисты ненавистные? Кот-то им, чем помешал? Такой хороший кот был! Звери, звери, не люди! Левочка, тебе плохо?

Лева. Нет, мама, мне хорошо. Я думаю. О новом деле думаю…

Квартира Ирины Небог. Славик Небог сидит за компьютером. Играет. Входит Ирина. Она садится устало сзади него на стул.

И.Небог. Играешь?

Славик Небог. (не оборачиваясь) Играю.

Квартира Игоря. Игорь звонит по телефону. Он одет в костюм, на нем щегольской галстук.

Игорь. Алло, издательство? Я хочу издать книгу на свои средства…. Страниц триста – триста пятьдесят. С приложениями страниц на семьдесят. Я думаю хронологические таблицы или еще что-то подобное… Да, таблицы с цифрами. Да, твердый переплет. Не подскажете, сколько это будет стоить? Сто тысяч экземпляров. Да вы сначала скажите, а потом свои выводы делайте. Сколько? Ну и что? Вполне нормальная сумма! Когда к Вам можно подъехать? Да я хоть сейчас могу. Хорошо, договорились, уже еду.

Раздается звонок. Игорь подходит к двери, собирается открывать. Видит ружье, прислоненное к двери кладовки. Берет ружье и начинает его совать в кладовку. В это же время спрашивает – «Кто? Я сейчас оденусь!»

Из-за двери раздается – «Милиция. В вашем дворе ночной клуб с дискотекой собираются строить. По положению…»

Мост. Под мостом развороченный шалаш из картонных коробок. Стоят врач скорой помощи, санитары и милиция.

Милиционер. (врачу) Ну, что?

Врач. Пьют всякую гадость. Отравились. (санитарам) Давайте их наверх.

Санитары накрывают простынями с головой бомжа и Антоныча.

Двор дома Толика. Отец Толика сидит на земле рядом с окном в полуподвал. Прислонился к стене. Колени согнуты и поджаты к груди. Одной рукой он держится за сердце, а другой за голову. Из окна четко доносится голос Кулябко.

Голос Кулябко. …Или вот две одинаковых фамилии – Дзержинский и Орджоникидзе. Но пишутся они по разному. А почему