Кто?, стр. 7

список будет продолжаться бесконечно – горизонт осведомленности любого из нас

позволит пополнять его безостановочно. Для затравки, например, можно было бы

привести паноптикум курьезов из всем известной премии Дарвина, вручаемой ежегодно за

самые безголовые деяния. А затем продолжить историями собственной жизни и жизни

знакомых.

Однако если мы сейчас увлечемся такими мелочами, то уйдем слишком далеко от

главного. А главное на нынешнем этапе состоит в том, что мы, исходя из

вышеизложенного, должны окончательно сформулировать первый и, лишенный

субъективизма, вывод нашего исследования – ошибки системно предпринятого поведения

есть некая тайна, поскольку системно предпринятое поведение должно осуществляться

безошибочно. Потому что системно предпринятое поведение должно реально оценивать

последствия своих поступков.

Однако, анализируя произошедшее в Галифаксе, можно попытаться обойтись и без

тайны, если вспомнить, что человек иногда ошибается в последствиях своих поступков

только потому, что эти последствия ему не столь уж очевидны заранее. Ждал одного, а

вышло совсем другое. Такое бывает, и довольно часто. Например – познакомила своего

парня с лучшей подругой… Или – продал имеющуюся квартиру и вложил деньги в

строящийся дом… Или – надумали поделиться большой радостью с друзьями… И так

далее. Во всех этих случаях последствия предвиделись совсем иными, и ошибка здесь

естественна без всяких экивоков на тайны.

Однако данное объяснение не подходит для случаев, в которых человек поступает

вопреки очевидности, прекрасно зная о неминуемости результата. Как в Галифаксе. Ведь

в Галифаксе никто даже и не должен был угадывать какие-либо последствия своих

поступков, потому что последствия каждого поступка в судовождении не составляют

тайны – они известны все наперечет. Эти поступки (с их последствиями) учтены

тысячелетним опытом мореходства и тысячекратно проштудированы в морских школах.

А правильные и безошибочные действия в этих же школах отрабатываются до уровня

автоматизма, когда думать вообще не полагается. Все действия капитанов, лоцманов,

штурманов, диспетчеров, вахтенных и т.д. строго регламентированы и всегда

выполняются по неукоснительным установлениям. На импровизацию им изначально

ничего даже и не отводится. Так что на неведение исполнителей тут не свернешь.

Эти самые исполнители, да и вообще все люди на море, если они причастны к

поступкам такого ранга ответственности, годами натаскиваются только на

регламентированные, а не на произвольные, действия. И тем более их не учат действовать

наугад – что выйдет. Вся конструкция морских правил как раз приоритетно базируется,

прежде всего, на принципе исключения тех ситуаций, которые могут оказаться

катастрофически необратимыми. А уже потом в обучение закладываются приемы и

навыки, способствующие эксплуатационным процессам. Сначала человека готовят

11

никогда не делать того, чего никогда нельзя делать, а уже потом рассказывают, как вести

профессиональную деятельность (перевозить людей или грузы, и т.д.).

Но в описываемой нами ситуации все профессионалы, как один, начиная еще с

порта Нью-Йорка, делали только то, чего нельзя никогда делать!

Почему эти и другие профессионалы ошибаются там, где последствия ошибки для

них изначально очевидны и непоправимы? Каковы еще могут быть причины подобных

ошибок? И есть ли они вообще?

Есть. Есть человеческие ошибки еще одного источника, который нельзя относить к

версиям психической несостоятельности – это случайности в поступках людей. Самые

обычные непреднамеренные случайности. Подобные случайности возможны, и они имеют

свой вполне объяснимый повод – недостаточная концентрация внимания на совершаемых

действиях. Кто из нас не оступался на ровном месте? Кто из нас не бросал оторванный

хвостик клубники в рот, а саму ягоду в траву? Кто не включал заднюю передачу вместо

первой или не закуривал сигарету обратным концом – с фильтра?

Здесь – огрехи низко контролируемого, машинального поведения, где физиология

смешивается с сознанием, и делает его бездумным. И если нужен крайний, то вот он вам

этот крайний – слабый контроль рассеянного сознания.

Да, такое бывает. Но для того случая, который мы избрали к рассмотрению в

начале нашего разговора – в Галифаксе – этот аргумент не действует. Моторно-бездумное

поведение возможно и на море, но не подряд же в серии действий, потому что

множественная ошибочность полумашинальных или машинальных действий рассеянного

сознания вообще редко возможна – это всегда вопиющий и единичный прецедент, после

которого рассудок встряхивается и тотчас возвращается к самоконтролю.

Кроме того, следует сказать, что машинальные ошибочные действия, если и

совершаются, то совершаются они в рутинной обстановке, где внимание угасает именно

по причине низкой эмоциональной вовлеченности в происходящее.

В Галифаксе же ситуация была эмоционально напряженной с самого начала – с

момента погрузки. По меньшей мере, французский капитан не каждый день и не в каждом

порту получал такого рода груз, чтобы рутинно, по машинальной рассеянности, забыть о

проходах к пожарному насосу и к якорной лебедке. Можно на 99,99999% предположить,

что он вообще никогда ранее не пускался в плавание с такой оригинальной начинкой.

Однако он умудрился сделать