Кто?, стр. 47
планах на будущее, о характеристиках тела, чертах характера, о желаниях, предпочтениях,
верованиях, книгах, фильмах, пейзажах, о музыке, о детстве, школе, похоронах, свадьбах,
о фонаре, который светил ночью, о девочке, которая одевала смешную шапочку, о мяче со
шнуровкой, о дожде однажды в августе, о парте, на которой было выцарапано «прочитал?
сдохни!», о молотке в сарае, о капусте со свеклой, о пыжах и патронах, о гвозде и
кроссовках, о мотороллере с пирожками, саданувшем соседа на перекрестке, и так далее и
тому подобное – всё то, что составляет киноленту прожитой жизни.
Да, всё это вполне достоверно. Интеллект поработал хорошо. Но это есть не более
чем фикция, потому что назавтра постучится в двери амнезия, и всё это «вымышленное
Я» исчезнет разом…
Зеркало разобьется.
После амнезии интеллектом будут утеряны все те узлы, в которые он некогда
завязался с внешним миром, и личность перестанет интеллектуально раскрываться
собственному сознанию. Но при этом у сознания останется очень достоверное
нерациональное осознание «истинного Я», осознание собственного бытия в качестве
обособленной от мира индивидуальности. Это осознание в какой-то момент перейдет в
определенное знание о себе, которое не будет какое-то время интеллектуальным, ибо
мысль поначалу не сможет найти в нём ни одной знакомой себе формы, но это будет
самое достоверное и самое неоспоримое для человека, знание.
Это и есть та ситуация, когда зеркало разбилось. Это и есть та ситуация, когда
«вымышленное Я» исчезло, а «истинное Я», как было, так и осталось.
65
Человек в этой ситуации будет с безмерной несомненностью обнаруживать
собственное «Я», но ничего не будет о нём знать. Потому что «истинное Я» нельзя знать
сознанием. Сознанием можно знать только «вымышленное Я», но его еще не существует.
А его еще не существует, потому что «истинное Я» еще не направило луч интеллекта на
зеркало мира и не обнаружило там никакого собственного отражения в соединении со
структурными элементами этого зеркала, кроме собственного тела.
И выходит так, что психическое бытие «вымышленного Я», психическое бытие
нашей текущей индивидуальности, собственно говоря – сама наша жизнь, есть не более
чем фиктивное бытие какого-то не обязательного отражения на покрытой амальгамой,
стекляшке. И хорошо еще, если зеркало не кривое… Хотя – какая разница?..
Постигнутые этой доброй мыслью, закончим теперь всё, что касается познающих
отношений интеллекта со своей психикой, и с бесконечной невозмутимостью обратимся к
остальным её познающим элементам.
66
Глава 9. Способности
Главной способностью психики
является способность действовать
на психику.
По программе исследования, обозначенной ранее, мы, рассмотрев характер
познающих отношений психики с её интеллектом, теперь должны заняться особенностями
тех познающих отношений, в которые вступают с нею, как с целым, другие познающие
элементы. Но, как представляется, этот путь уже малопродуктивен, поскольку из него
вряд ли можно выжать больше того, что было нами выжато из познающих отношений
интеллекта. Потому что любой познающий элемент психики может вступать в познающие
отношения со своим целым только тогда, когда он соединен с интеллектом. Это
естественно до полной очевидности, не правда ли? Ведь, познание – это прерогатива
интеллекта, недоступная более никому.
А если без интеллекта никакое познание невозможно, то для того, чтобы какой-
либо элемент психики был способен вступать с нею в познающие отношения, он должен
быть насквозь пронизан интеллектом.
И поэтому, несмотря на какую-нибудь особенную специфику какого-либо элемента
психики, всё то, что будет относиться к его познавательным способностям – будет
процессом всегда интеллектуальным, хотя и замешанным на материале его собственных
свойств. Интеллект просачивается в бытие какого-либо элемента психики, смешивается с
ним, и, собственно говоря, именно этим фактом и наделяет его познающими
способностями.
Таким образом, познавательную способность любых психических элементов без
присутствия в них интеллекта, можно подвергать сомнению вплоть до полного отрицания.
В этом легко убедиться, рассмотрев, например, ощущения. В ткань любого
ощущения настолько плотно вплетено интеллектуальное теоретизирование, что
невозможно даже представить себе, чем было бы любое ощущение без интеллекта. Скорее
всего, ощущение, оставаясь полноценным физиологическим актом, было бы ничем, как
акт познающий. Ощущение невозможно представить себе в качестве реакции только тела,
потому что ощущение – это всегда процесс мысленной обработки физического сигнала,
доведенный до стадии интеллектуального знания.
Проведем простой эксперимент. Завяжем глаза, возьмем в руки палку, и, наподобие
слепых, начнём ощупывать дальним концом палки разные предметы. Допустим, что мы
положили эти предметы на диван, и у нас это: подушка, книга, мяч, кастрюля и кухонная
табуретка. Ощупывая палкой эти предметы, мы никогда не ошибемся в том, что такое
каждый из них в отдельности, а что и вообще диван, потому что наши осязательные
ощущения скажут нам об этом безошибочно.
Но давайте вдумаемся – а, что мы имеем здесь в опыте непосредственно
физических